Белая грива (СИ) - "Jean Sugui". Страница 5
Правда, после той первой прогулки мне понадобилось еще сливочное пиво. Несколько больше, чем обычно. И я снова осталась у него до утра. В ту ночь он не кричал.
Гарри катал меня почти каждый раз, и я заметила, что это доставляет удовольствие нам обоим. Не знаю, как насчет Белогривки. Ее я так и не научилась понимать, но, по крайней мере, она не делала попыток меня сбросить.
*
С августом пришли затяжные дожди. Небо над Лондоном было низким и совершенно бесцветным. Я смотрела на прозрачные прерывистые струйки, стекающие по оконному стеклу и переживала, как там Гарри. Потому что вместе с погодой испортилось и его настроение. Он снова стал более замкнутым и перестал выезжать. В редкие часы, когда дождя не было, он катался по двору, но все чаще возился в саду. Иногда я заставала его сидящим перед камином со стаканом огневиски в руке. Но он не вызывал меня, и я не знала, нужно ли мне пытаться снова вытащить его из пространства внутри него самого или, может быть, стоит обратиться к доктору Ричардсу. Примерно в это же время мы с Роном впервые крупно поссорились из-за него.
Началось все с пустяка. За ужином в пятницу я сказала, что завтра хочу провести день на ферме с Гарри. Так бывало уже много раз, и Рон всегда просто говорил «Хорошо» и передавал ему привет. Но на этот раз он бросил вилку и выдал:
- Ты проводишь с ним намного больше времени, чем со мной.
Он старался говорить спокойно, но я-то хорошо его изучила за все эти годы, и слышала, что в его голосе звенит ярость. Кроме того, это был удар ниже пояса. Рон прекрасно знал, что я делаю это, потому что так надо, потому что Гарри нужна моя помощь, а не из желания досадить ему.
- Рон… - я была поражена, - Ты ведь сам знаешь, что я обещала. Мы должны помочь ему вернуться к нормальной жизни.
- Говори правду, Гермиона. Ты должна. Ты решила, что ты должна, а не мы.
- Ты тоже. Ты не запрещаешь мне приходить к нему, и это твоя помощь.
- Отлично. Значит, я помогаю тем, что просто вам не нужен.
Он поднялся из-за стола, так и не закончив свой ужин. Я знала, что сейчас произойдет. Он отправится в магазин и оставит меня терзаться чувством вины в одиночестве. Еще в школе Рон всегда хотел, чтобы на него обращали внимание больше, чем на других, но после войны эта его черта усилилась. Когда я не говорила, что снова иду к Гарри, я просто щадила его самолюбие. Но сейчас мне было на это плевать.
- Кроме того, ты все равно все свободное время проводишь в магазине. А мне, знаешь ли, хотелось бы, чтобы ты почаще бывал со мной. Но в сравнении с магазином я, бесспорно, не конкурентоспособна.
Это тоже был удар ниже пояса. И еще мне показалось, что Рон не очень-то понял, что я хотела сказать последней фразой. Когда я хотела его взбесить или поставить на место, то специально выбирала сложные слова.
Он уже уходил, но вернулся и оперся руками о край стола, немного наклонившись вперед.
- Ты ведь сама знаешь, что я работаю, как проклятый, чтобы заработать нам на свадьбу. Это Гарри может целыми днями ничего не делать, ему все деньги родителей достались, да еще и от состояния Блэков солидный кусок отвалился. А я должен работать. И я делаю это для тебя, Гермиона.
- Ну и иди!
- Ну и пойду!
И он ушел. Как я и предполагала, аппарировал в магазин, и всю ночь я провела в одиночестве, слушая стук дождя и думая о том, что что-то в нашей жизни происходит неправильно. Не так мы себе представляли, как будем жить после войны. Совсем не так.
Утром дождь все еще шел. Я надеялась, что светлый момент наступит, но небо было затянуто серыми шторами облаков так сильно, что надежда умерла, не успев как следует окрепнуть.
Закончив завтракать, я написала Рону записку с предложением о совместном ланче. Вчерашний спор казался мне глупостью, не достойной того, чтобы ее продолжать. Так что, если Сычик не утонет по дороге, мы помиримся. Потом оделась потеплее, взяла зонт и аппарировала в Хогсмид.
Картина была… странная. Гарри верхом на Белогривке катался по двору. Из одежды на нем были только старые джинсы, в которых он обычно работал. Белогривка выглядела какой-то унылой и не такой белой, как обычно. Гарри сидел на ее голой спине, без седла, даже без попоны, держась за длинную гриву, и смотрел прямо перед собой. Копыта путались в нескошенной мокрой траве. И с них обоих текло ручьями. Видимо, подобная карусель продолжалась уже не первый час.
- Гарри!
Он не услышал меня. Я подошла к лошади и тронула его босую ногу.
- Гарри.
Движение не прекратилось, и мне пришлось идти рядом.
- А… привет, Гермиона.
Он был бледен, и даже сквозь дождь я услышала, как стучат его зубы.
- Что ты делаешь?
- Катаюсь.
Действительно. Могла бы и не спрашивать. Он катается, как делал это уже десятки раз.
- Ты замерз. И Белогривка тоже устала. Слезай, вам обоим пора отдохнуть.
Лошадь словно поняла меня и остановилась. Гарри помедлил, но потом спрыгнул на землю. Его била дрожь.
- Да, ты права. Белогривка уже устала.
Он повел ее в конюшню, и я пошла следом. Он начал вытирать ее, старательно, сначала одним кусочком ткани, потом другим – насухо. Лошадь всхрапывала. Кажется, ей не понравилась эта прогулка. Я снова спросила:
- Что ты делал, Гарри?
- Не знаю, - он закончил ее вытирать и взялся за мешочек с кормом, - Просто мне было грустно.
- Это не повод заморозить себя до смерти.
- Может быть.
- Пойдем в дом. Я приготовлю тебе горячий грог.
Пока я возилась на кухне, Гарри пошел принять горячий душ. Когда он вышел, то был уже не такой бледный и дрожащий, хотя все такой же мокрый. Вместо джинсов теперь было клетчатое махровое полотенце до колен. Взглянув на него, я не удержалась и прокомментировала:
- Ты похож на шотландца.
Это заставило его выйти из своих мыслей и начать осознавать реальность.
- Что, прости?
- В этих клеточках ты похож на шотландца. Волынки не хватает.
Он оглядел себя, и на губах появилась слабая улыбка.
- Да, действительно. Но волынки у меня нет.
- Жаль.
- И я все равно не умею на ней играть.
- Тогда не жаль.
Я сунула ему в руки бокал. Гарри сделал несколько глотков и выдохнул, кажется, облегченно. Не знаю, о чем он думал, пока «катался», но сейчас его мысли явно переключились на другое. Я решила, что бокал вина со специями не помешает и мне самой.
- Гермиона, ты просто ангел.
- Я просто не хочу, чтобы ты заболел.
- Все равно спасибо.
И тут он обогнул стол, подошел ко мне и поцеловал. Нет, не в губы. В щеку, как делал это и раньше. Но сейчас его поцелуй обжег меня, как недавно раскалившийся галеон обжег мне пальцы. Я почувствовала, как стекло ускользает из рук, и едва успела подхватить бокал снизу. Нужно было срочно что-то сказать. Что-то, что не позволит Гарри увидеть мое замешательство.
- Кстати, давно хотела тебя спросить.
- М?
- Где ты этому всему научился?
- Чему именно?
- Ну, как ухаживать за лошадями, как правильно ездить верхом, и все такому. У Дурслей ведь не было лошадей?
- Нет. Меня Драко научил.
После душа и горячего вина он был такой расслабленный, что совсем не думал над ответом. Поэтому сказал первое, о чем подумал – правду. Не думаю, что я бы услышала это при любых других обстоятельствах.
Пауза была воистину театральной. Мы смотрели друг на друга, медленно осознавая, что именно сейчас произошло.
- Тебя… кто научил?
- Драко… Малфой…
Гарри вдруг снова мелко задрожал, со стуком поставил бокал на стол и выбежал.
- Гарри! Подожди!
Я бросилась за ним. Я видела, как он вылетел из дома в сторону конюшни. Некогда было надевать мантию и брать зонт. Я знала, что Гарри хватит безумия снова сесть на Белогривку и ускакать неизвестно куда, забыв, что на нем надето только полотенце.
Но он никуда не скакал. Он стоял у стойла и обнимал ее за шею, спрятав лицо в гриве. Я подошла и осторожно прикоснулась к его плечу.