Элвис Пресли. Последний поезд в Мемфис - Гуральник Питер. Страница 33

Воскресным вечером спустя неделю или пару недель после шоу в парке Овертон она вместе с ними отправилась в Западный Мемфис на радиостудию KWEM — группе предстояло выступление. Несколько вечеров перед этим они репетировали в гостиной Скотти — Скотти вел репетицию, Бобби кормила всех бутербродами, а Элвис говорил, что бы ему хотелось спеть. Случалось, он знал всего две–три строчки из песни, и тогда все присутствовавшие начинали судорожно вспоминать текст. А случалось — если это была песня, которую она или Элвис слышали у Чарли, — что слова вспоминала сама Дикси, или же Элвис произносил некое подобие текста, и тогда они переходили к следующей вещи. Самую активную роль в «образовании» Элвиса играли Скотти и Билл. «Они учили его, как надо правильно стоять перед микрофоном, — рассказывала Эвелин, жена Билли. — Они объясняли, как держать гитару, и вообще, как надо вести себя у микрофона. И он все это усвоил». «Можно было подумать, что мы его усыновили, — вспоминал Бобби Мур. — Мы должны были устроить все таким образом, чтобы он никуда не опоздал, а после вовремя попал домой — и при этом не ввязался бы ни в какие неприятности! Он же был сущий ребенок — все верно, очень милый парень, но он мог вести себя как то еще исчадие ада!»

По словам Бобби, когда за дело брался Элвис, «все вокруг начинали кататься от смеха»: Элвис играл свою роль всегда, и всегда играл ее с полной отдачей. Скотти же — кстати, тоже ценивший и понимавший добрую шутку — полагал, что всему должно быть свое время и место. Как–то раз Скотти и Билл грузили аппаратуру после второго или третьего воскресного концерта в «Бон Эйр»; Элвис и Бобби тем временем стояли возле машины. «Вышел Скотти и положил свой усилитель в багажник, а Элвис сказал: «Я вот тут подумываю, как бы мне назначить свидание твоей жене». Скотти промолчал, а я подумал: «О–го–го, тебе не следовало бы говорить этого!» И хоть Элвис ничего такого даже и помыслить не мог, Скотти тем не менее не проронил ни слова. Он сел за руль, а я сказала: «Полезли–ка в машину, парни, пока он не укатил без нас». Я‑то знала, что он не воспринял слова Элвиса как шутку».

Как–то раз после концерта Элвис долго не ложился спать — Бобби не предполагала, что тот будет бодрствовать всю ночь, но Скотти спросил: «Ты что же, еще не постелил тренеру?» — и я принялась готовить постель. Элвис же, похоже, не знал, что такое усталость: он мог провести на ногах всю ночь после концерта; при этом он непременно мерил помещение шагами. И, надо сказать, это был весьма бесцеремонный тип! Ему ничего не стоило пройтись по спящему дому, заглянуть в спальню хозяев — всякий раз, оказываясь в кухне, он бросал любопытный взгляд на холодильник! Потом он снова ходил, открывал входную дверь, некоторое время «проверял улицу». Он просто не мог сидеть на одном месте. Когда такое происходило, на следующее утро Скотти обычно говорил: «Элвис любит, когда его яйца варятся твердыми, как рок^[10]. Поэтому я варил для него яйца как можно дольше, потому что и сам люблю, когда они крутые донельзя. Элвис усаживался за стол и спрашивал: «А еще чуть–чуть подержать их нельзя?» Ну что ж, я варил яйца дальше, а он наворачивал себе гору бутербродов — но самое противное заключалось в том, что к яйцам он едва притрагивался! Кусал раз или два и больше к ним не прикасался. Именно это я и запомнил, когда он первый раз не ночевал дома. А мама всегда дожидалась его — она говорила, что не может заснуть, пока Элвис не вернется. Не знаю, может, он позвонил ей, предупредил, чтобы она его не ждала».

К обязанностям менеджера Скотти относился очень серьезно. Он и Сэм пришли к выводу, что нет смысла устраивать Элвису концерты в тех крысиных норах, где одно время выступали Скотти и Билл. Вместо того Скотти стал подыскивать для него приличные места в радиусе семидесяти пяти миль от Мемфиса, которые нуждались бы в певце, — иногда это были концерты в школах, иногда в местных клубах, таких, как «Элкс» или «Лайонс». Он пробовал организовать концерты в своем родном Гэдсдене, но бывший директор школы отговорил его: зная способности Скотти, директор пришел к выводу, что его протеже не соберет денег, чтобы оплатить затраты на освещение сцены и зала! Зато в сентябре ему удалось организовать несколько выступлений Элвиса в Миссисипи и Арканзасе. Тем временем они по субботам выступали в больнице для ветеранов имени Кеннеди и в подвале церкви Святой Марии, что по другую сторону Лодердейл–кортс, — если им там порой и не платили, коллектив по крайней мере «засвечивался». В больнице они выступали в отделении для полу– и полностью парализованных — отделение это находилось под патронажем «Бнай Брит»^[11] и, судя по воспоминаниям одноклассника Элвиса по «Хьюмз» Монти Вейнера, чья мать организовала этот концерт, их выступление произвело впечатление даже на эту аудиторию. «Мама раз в месяц организовывала в отделении концерты разных групп. А об Элвисе она узнала от меня, хотя нельзя сказать, чтобы в школе мы так уж много общались. Он выступал там несколько месяцев подряд, в первый раз — сразу же после выхода пластинки. В большую палату вкатили кресла и носилки на колесах, тех, кто был на носилках, расположили в первом ряду, и я наблюдал за лицами слушателей — многие из них ведь никак не могли выразить своих эмоций, кроме как гримасами. Они улыбались, — и это были настоящие аплодисменты. Это было потрясающе, поверьте».

Через неделю после концерта в парке Овертон они начали регулярно выступать в «Орлином гнезде» — без Starlite Wranglers, которым вовсе не понравился успех Скотти и его нового протеже. По сути, концерт в парке Овертон означал распад группы, хотя формально она просуществовала еще пару месяцев. Иногда Дикси сидела с детьми Эвелин, чтобы она могла сходить на шоу, а после концерта все они — Блэки, Муры и Элвис — отправлялись поужинать в закусочную Эрла в центре города. Бобби вспоминает, что у Элвиса никогда не было карманных денег, а поскольку они после вступления в профсоюз музыкантов за концерты ничего не получали, а должны были по понедельникам являться в профсоюзный комитет за своей еженедельной зарплатой, то за все платили жены. «Элвис, бывало, спрашивал у Скотти: «А можно мне заказать еще один гамбургер и молочный коктейль?» — и Скотти отвечал: «Спроси у нее», — рассказывала Бобби, — «деньги–то ее». А Эвелин рассказала: «Я узнала, что он терпеть не может кетчуп. Как–то раз я полила кетчупом жареную картошку, и он не стал есть. После этого я все время стала поливать свою порцию кетчупом — а то бы он слопал и ее».

Вскоре их выступления в «Орлином гнезде» — обычно они выступали в перерывах между шоу других групп — стали чем–то вроде «подпольной сенсации». В основном танцы в этом клубе сопровождала группа «Сонного» Джона, однако публика шла туда явно из–за Элвиса. В скромном газетном объявлении говорилось: «Сегодня вечером — Элвис Пресли. Приходите послушать, как Элвис поет «That's All Right, Mama» и «Blue Moon of Kentucky». Входная плата 1 доллар 20 центов (включая налог)». Иногда в объявлении значилось: «Сегодня приглашаются дамы (вход 50 центов)», иногда появлялась такая фраза: «Галстуки не обязательны — если на этом не настаивает ваша жена». Но вообще–то, чтобы попасть на их выступление в этом клубе или в паре–тройке других, больших усилий не требовалось. Как–то раз Вернон собрался поколотить «Сонного» Джона за то, что тот отпустил пару нелестных замечаний о пластинке его сынули в открытом эфире: он сообщил Сэму Филлипсу о том, что собирается зайти на радиостанцию. Тому еле удалось отговорить разгневанного папашу: «Мистер Пресли, так не делается. То, что делает «Сонный» Джон, даже на пользу Элвису: он создает шум. Так что если и убивать этого сукиного сына, то нежно, нежно…» Вернон угомонился и даже отправился вместе с Глэдис в клуб. Другие родственники тоже туда время от времени захаживали: сестра Глэдис Лиллиан с мужем — тот все еще сомневался в том, что у парня есть какие–то перспективы. Брат Вернона Вестер с женой, Клиттис, еще одна сестра Глэдис — она сделала пару фотографий очень юного и очень неуклюжего Элвиса на фоне вывески «Орлиное гнездо».