Предатель. Я не вернусь - Каттен Лила. Страница 1

Лила Каттен

Предатель. Я не вернусь

Пролог

Сознание возвращалось медленно. А еще болезненно. Тело казалось тяжелым, в голове звенело, а виски и затылок пульсировали очень противно. И все бы ничего, если бы не боль адская, по-настоящему адская в пояснице и внизу живота.

Я только попыталась пошевелить телом, а она уже стучала тысячей молотков внутри, словно дробя кости малого таза.

Плохо. Это очень плохо. Так не должно быть на моем сроке.

Что случилось? Что произошло?

Наконец резь прошла после попытки открыть глаза, и я тут же озираясь по палате знакомых стен клиники увидела его.

Муж стоял, уперевшись сжатыми кулаками о подоконник.

Его дыхание было частым, глубоким и очень тяжелым. Мне казалось, что при каждом выдохе мужчины, мне на плечи ложился новый груз… презрения. А это было именно оно, и ни что иное.

– Глеб, – просипела еле слышно. И только тревожная тишина позволила моему хрипу быть громче. Вот только муж не реагировал.

Боковым зрением уловила что бугорок привычный в области живота не полностью исчез, но меньше стал однозначно.

Это не могло значит того, о чем я подумала. Не могло. Точно не со мной…

Всхлип непрошенных и гадких слез, выдавших мое состояние будто, растормошил мужчину и на меня посмотрели полные разочарования глаза. Там клубилась боль, черная и мрачная.

– Как съездила к подруге? – первое, что он спросил. Значит он знал где я была. Значит знал уже, что я солгала.

Страх перед ним и страх потери смешались в одно выкручивая меня и ломая. По кусочку превращая в пепел.

– Глеб… – попытка уйти от этого разговора, чтобы спросить самое важное, но на это не хватало смелости.

Не хватало силы встретить правду лицом к лицу, а еще голоса. Горло пересохло и язык буквально прилипал к нёбу.

– Узнала все, что хотела? Насытилась правдой? Может хочешь еще? – он был потоком боли. Он был сама боль, которая сыпалась на мои раны, кровоточащие огнем и солью.

И я кричала, громко и сильно. Но внутри. Очень глубоко внутри себя.

– Прости… – выдала словно это было последнее мое слово к нему обращенное.

– Простить? – хмыкнул, снова отвернувшись от меня. – В этом теперь нет смысла, Вера.

Он словно взял в руки черный маркер и чертил линию им. Линию, между нами, навсегда отделяя меня от себя.

– Что ты такое говоришь?

– Твои вещи будут у родителей. В квартиру нашу можешь не ехать после выписки я ее выставлю на продажу. Документы о разводе получишь сразу как они будут готовы.

– Глеб… Глеб… – ни пошевелиться, ни ударить, не обнять. – Что это значит все? Ты со мной разводишься? Что с нашим ребенком? Что с сыном? – выкрикнула что есть сил громко.

Мужчина, расправив плечи повернулся ко мне и сунув одну руку в карман ответил самые жестокие слова, которые я когда-либо могла услышать:

– Его больше нет, Вера. Как и нашего брака. Прощай!

Развернулся и быстрыми тяжелыми шагами вышел из палаты оставив меня наедине с эхом его слов. Слов, что складывались в неверные словосочетания и предложения. Это ведь неправда.

Ложь.

Но для чего? Я уже все поняла.

– Нет… – скрипучий шепот. – Нет… – отчаяние в каждой букве.

Руками глажу мягкий, выпуклый живот и плачу. Истекаю слезами так же, как и на холодном бетонном полу старого подъезда истекала кровью.

Он прав. Это я виновата.

Это Я Виновата!

Глава 1

Незадолго до событий пролога

– Итак, вот ваш малыш, – женщина показывает на мониторе нашего с мужем сына, от чего я не прекращаю улыбаться. – Ручки и ножки сформированы, так же, как и внутренние органы, которые соответствуют тридцати пяти неделям. Одним словом, он полностью здоров, как я вам говорила ранее.

Поворачиваю голову и вижу, что Глеб неотрывно смотрит на меня. Кажется, что он даже в монитор ни разу не глянул. Но заметив мой взгляд тут же опускает глаза в телефон. Мне порой хочется его просто разбить. Беременность вырвала из меня наружу все эмоции от злости… до злости.

Не могу смотреть на то, как он где-то там в своем бизнес-мире.

Настроение тут же портится. Даже вся радость от того, что видела сейчас ребенка, исчезла. Хотела бы резко встать и уйти. Вот только такое, к сожалению, невозможно осуществить. И потому я принимаю его руку и медленно поднимаюсь с кушетки.

– Мог бы хотя бы тут убрать его в карман, или тебе совсем плевать на происходящее вокруг? – не удержавшись шиплю на ухо.

Он одаривает меня взглядом скорее насмехающимся, но гаджет опускается в карман пиджака, и я ликую.

Никогда не думала, что прекрасное состояние женщины, как беременность так сильно меняет ее характер являя миру, как бы сказать по мягче слово стерва? Или я преувеличиваю? Может я просто хочу внимания, которого у меня нет.

Он как холодная стена. Прислонись и ничего кроме холода не почувствуешь. Но стоит поймать его на подобном взгляде, как пару минут назад, думаешь, что ошиблась, пока вновь не прислонишься к стене.

Врач записывает в карту какие-то наблюдения, Глеб стоит за мной, сжимая спинку стула. А стоит доктору закончить, он, приобняв меня выводит из кабинета.

– Поезжай домой с водителем. У меня дела, – предупреждает уже возле машины, открыв для меня заднюю дверь.

– Мог бы и не говорить. У тебя каждый день один и тот же сценарий, – недовольно отвечаю, но садиться не тороплюсь.

– Тебя что-то не устраивает, Вера?

– А тебя так интересует что мне нравится, а что нет?

– Недавно ты просила о том, чтобы я не появлялся рядом с тобой и держался подальше, к чему сейчас твои возмущения? – спокойным и ровным тоном сообщает мне что он якобы выполняет мои просьбы.

– Год назад я просила тебя исчезнуть из моей жизни, ты почему-то повел меня в спальню готовясь к брачной ночи. Почему тогда не услышал меня?

Смотрю на него, как и он, с легким прищуром голубых глаз. Только это его какая-то особенность. Но попав под влияние его этих глаз невозможно почему-то сопротивляться. Вначале еще выходило, а потом перестало срабатывать.

Не скажу, что люблю его. Ведь наше знакомство и сама история «любви» слишком сложная. Быть может, я просто смирилась за это время, что все мои планы теперь коту под одно известное место пошли. Я жена, я будущая мать и хранительница очага. И это в мои неполные двадцать один год.

Так чему я должна быть благодарна? И главное кому? Меня никто не слышал и не спрашивал мнения. Понимаю, что сейчас мои действия смахивают больше на каприз, однако порой я задумываюсь о том, куда нас вообще все это ведет. Он отстраненный. Живет своей жизнью. Мы соседи… с привилегиями.

– Вера, ты моя жена. Это не изменить. Мне казалось, что ты это давно поняла. Пожалуйста, садись в машину и не стой на холоде. Я буду дома, как только закончу дела.

– Знаешь, может тебе вообще не приезжать домой? Все равно тебя там будто нет.

Сажусь в машину, и сама хлопаю дверью, как можно сильней.

– Евгений, поедем в детский театр. Сегодня там постановка танцевальной группы.

– Как скажете.

– И Глебу Львовичу об этом знать не обязательно, – на всякий случай уточняю.

– Разумеется.

Горько вздохнув, поворачиваю голову и смотрю на снег, летящий навстречу. Снежинки липнут к окну, и задержавшись всего на долю секунды, показав себя во всей красе – тают.

Может быть я как снежинка? Таю без него, а прикоснувшись к ледяной душе вновь образую кристаллики, и так по новой?

Подъезжаем к театру. Водитель остается в машине, по моей просьбе. А я вхожу в место, которое было бы для меня домом, если все шло так, как этого хотела я. Но я теперь всего лишь зритель. Всего лишь… зритель, смотрящий со стороны на свою жизнь, в том числе.