По следам преступлений - Жогин Николай Венедиктович. Страница 29

«Я услышал сильный лай своей собаки, — показал один из свидетелей. — Я подумал, что в мой огород забрел скот. Потом вышел на улицу, остановился у двери. Я услышал какой-то шум из автомашины и увидел, что кто-то в кабине зажигает спички… Когда я стал туда подходить, из кабины сразу выскочили двое. Я стал кричать: «Стой, стрелять буду!» Но незнакомцы не остановились и побежали в сторону нефтебазы».

Чем дальше вчитывался Барвенков в эти протоколы, тем все явственнее понимал, что здесь действует одна и та же группа.

А вот при каких обстоятельствах совершилось ограбление кассы Акыр-Тюбинской РТС. Об этом рассказал охранник Усманов. «Примерно в два часа ночи внезапно был сорван запор, дверь открылась, и тотчас прозвучал выстрел. Я стоял в стороне. После этого дверь сразу же закрылась. Я стал кричать, звать на помощь. И тут ворвались сразу четверо неизвестных. Один из них набросился на меня, остальные побежали к сейфу. Они подтащили кассу к барьеру, но она в дверь не проходила, они сломали одну сторону барьера и стали кантовать сейф на улицу. Одновременно с этим преступники сняли с меня поясной ремень и им связали мне ноги, затем достали платки и ими связали мне сзади руки и завязали глаза, но я успел кое-что разглядеть…»

Тюлькубасское отделение Госбанка в самом центре села. В ночь на 16 июля телефонная и телеграфная связь банка с районным центром была перерезана на двух столбах. Осмотр помещения банка показал, что преступники пытались проникнуть в кладовую. Вынули из стены восемь плит бутового камня, в стене образовалось несквозное отверстие размером 86 X 53 сантиметра. Однако, видимо, помешал рассвет, а внутреннюю часть железобетонной стены одолеть не удалось, и в кладовую злоумышленники так и не проникли.

Прошло пять дней.

Для жителей Покровки 22 июля было обычным днем, и никто не предполагал, что село станет местом трагических событий, которые надолго запомнились не только жителям Покровского района, но и, пожалуй, далеко за его пределами.

Этой ночью было совершено бандитское нападение на отделение Госбанка. Были убиты охранник банка Мехтиев и проезжавший мимо банка на велосипеде колхозник Паволоцкий. В банке взломаны окно и решетка. Похищен несгораемый сейф, а в нем свыше семнадцати тысяч рублей, два револьвера. Разбитый сейф обнаружен в поле.

Связь банка с городом Джамбулом была нарушена: опять-таки перерезаны провода. В эту же ночь на шоссе, что идет в сторону села Покровки, в тридцати четырех километрах от Джамбула, зверски убит шофер Киргизского геологического управления Саркисян.

Бандиты скрылись.

Сергей Алексеевич дочитал последнюю страницу дела, а в голове уже рождались одна за другой версии, строились предположения. Он уже спорил с невидимым своим собеседником, убеждал его, отвергал его возражения. Так было всегда. Барвенков не раз давал себе слово воздерживаться от подобных преждевременных прогнозов, не строить никаких догадок, пока не выедешь на место и, говоря языком криминалиста, не добудешь сам необходимых доказательств. Иначе можно составить предвзятое, ошибочное представление и повести следствие по ложному пути.

И тем не менее всякий раз он не мог удержаться, чтобы вот так не поразмышлять над первыми скупыми протоколами.

Докладывая заместителю Генерального о своем мнении, Барвенков очень коротко рассказал ему об одной из таких версий. И добавил, что на месте ему, конечно, будет виднее.

— А как же окуни?

Сергей Алексеевич поднял голову.

— А-а?.. Ну что же, окуни пусть подрастут. А то эти хищники могут там такое натворить…

— Ну, ни пуха ни пера!

Нелегко было уговорить Димку ехать в деревню пока вдвоем с мамой: с мамой на рыбалку не пойдешь. И вообще, как выяснилось, с женщинами только одна сплошная морока.

— Ну я же приеду. Съезжу в одну небольшую командировку — и сразу к тебе. Слово мужчины.

На том договорились.

…И вот уже жаркая Киргизия. Машина мчится по асфальтированному шоссе, с обеих сторон обсаженному пирамидальными тополями. Навстречу верхом на осликах и на мотоциклах едут мужчины в черных барашковых шапках, в халатах. Идут женщины в широких национальных платьях.

На полях работают комбайны. На пастбищах — отары овец, чабаны в тех же островерхих шапках. И синие горы на горизонте. А по дорогам идут машины. Вереницы машин самых разных марок. Недалеко от города Джамбула остановились у небольшой чайханы. Барвенков вместе со следователем республиканской прокуратуры Улугбековым вышли из машины. Сергея Алексеевича поразила тишина. Только неподалеку журчал арык, да звенела в небе песня жаворонка.

Хозяева угостили московского гостя ароматной шурпой. Он с удовольствием пил этот острый горячий напиток из цветистой пиалы.

— Уху напоминает, — сказал Барвенков. — Знаете, когда ее сначала сваришь из мелочи — из окуньков, из ершей, а потом второй раз — из красной рыбы.

И Сергей Алексеевич подумал, что Димка, конечно, уже ловит окуней с деревенскими ребятами. А мать, наверное, беспокоится.

Еще до приезда Барвенкова на место происшествия на окраине Джамбула местными следователями был обнаружен грузовой автомобиль ЗИС-150 ЦЖ № 55–24 без сиденья в кабине. А примерно в пятнадцати километрах, в стороне от дороги, в поле, нашли разбитый железный сейф. Из протоколов осмотра места происшествия и других документов трудно было пока представить, как все это произошло. Необходим был дополнительный и очень тщательный осмотр.

В Джамбуле Барвенкова уже ждал следователь из Алма-Аты Жакипов, там же были эксперты, начальник местной милиции, районный прокурор.

Барвенков распределил обязанности, и работа началась.

При повторном осмотре в кузове автомобиля обнаружили следы краски. Откуда она? Около села Богословки, что на самой границе двух республик, в нескольких метрах от разбитого сейфа был ясно виден след протектора. Значит, сейф был на машине. Что это за машина? Чья?

И сразу возник другой вопрос: может быть, убийство шофера и бандитский налет на Покровское отделение Госбанка — дело рук одних и тех же преступников? Но автомобиль обнаружен в тридцати километрах от Госбанка, а труп шофера Саркисяна в пятнадцати. Вопросы следуют один за другим, а ответа на них пока нет. Барвенков поручает работникам милиции установить, откуда преступники могли взять орудия взлома. Чем разбит сейф?

Назначаются всевозможные технические, трасологические экспертизы.

Самый ценный источник информации — это, конечно, очевидцы. Семья Угулбека Алтыбаева — жена и два сына, Володя и Чингиз. Они живут буквально рядом с банком.

Начинаются допросы свидетелей. Сам Алтыбаев, высокий, худощавый мужчина лет сорока, кажется напуганным. Говорит, а сам все косится на дверь. В ночь на 22 июля в его квартиру ворвались трое или четверо с винтовками и пистолетами.

— Молчать и не трогаться с места!

Чингиза вывели из дома, куда-то повели.

Сам Чингиз говорит:

— Наставили на меня наган и повели к банку, а там заставили вызвать охранника Мехтиева. Я подошел к двери, позвал: «Дядя Андрей, откройте». Он, конечно, узнал мой голос и тут же открыл дверь, в него сразу же выстрелили.

А потом и Чингиза и всех остальных загнали в дом.

Быстрый, черноглазый Петя Кусиди говорит торопливо, но тоже с опаской:

— Мы с ребятами были на улице. Смотрим, к банку подошла машина, из нее выскочили четыре человека и бегом к банку, а двое — к нам. В руках у них наганы. Нас всех повели через двор к Воробьевым и говорят: в окна не смотреть.

А спустя некоторое время все услышали два выстрела, потом затарахтел мотор, — видимо, подкатили машину к окну и грузили что-то. Слышали, как тронулась машина.

— Значит, нападение на отделение Госбанка тщательно готовилось, — приходит к выводу Сергей Алексеевич. — Преступники знали многое. Даже то, что им и знать никак не положено.

Выяснилось, что сторож Мехтиев, тот самый дядя Андрей, инструкцию по охране не выполнял. До наступления темноты он, как правило, сидел на скамеечке, часто уходил, любил поболтать или покурить с прохожими. А если кто из знакомых позовет, всегда выходил из помещения.