Председатель 4 (СИ) - Риддер Аристарх. Страница 49

В общем, изрядно приободрившись, я снова поехал в город. На этот раз в строительный трест. Где Кольцов, разве что у виска не покрутил, когда я сказал, что хочу свернуть и отложить все стройки, помимо тех, что нужны для авиации. А уж когда он услышал, что всё это ради бурения скважин для строительства оросительной системы и подведения к ней электричества, то моментально попытался меня отговорить, едва не встав в позу, что ничего делать он ради этого не будет, и вообще, я ему осенью ещё спасибо за это скажу.

В общем, спорили мы долго. Но, в конце концов, он сдался.

— Ой, да делай ты что хочешь, Филатов, — в сердцах перешёл он на «ты», — но я уверен, что ты очень быстро пожалеешь о таком неразумном расходовании средств. Тем более, что у вас там скоро авиация будет, которую тоже можно использовать для полива.

— Не пожалею, — твёрдо ответил я, — этим летом лишней воды не будет, скоро убедишься.

— Ладно. Вижу спорить с тобой сейчас смысла нет. Сделаю, что смогу.

Что ж, таким ответом я был вполне доволен. Не важно, что обо мне сейчас думают. Главное добиться своего.

С этими же мыслями я поехал на встречу с секретарём райкома Козельского района, Афанасием Юрьевичем Болотниковым. Мы с ним уже встречались несколько раз, и почти всегда это было по какому-то плохому поводу. Например, когда я разбирался с местными больницей и детским домом.

И как он сам, так и вся его администрация особой надежды в меня не вселяли.

Я как-то заранее предчувствовал, что договориться не получится. Но всё равно хотел попытаться. Так как, если я хотел предложить план по усилению пожарной безопасности, то мне необходима их поддержка.

Болотников хоть и выслушал меня, но сделал это с максимально скучающим и даже несколько раздражённым видом.

Вообще, он отлично оправдывал свою фамилию. Я уже успел понять, что этот человек из тех, кто, пригревшись на тёпленьком местечке, старается максимально облегчить себе жизнь и минимизировать любую работу и дела. И моя активность была ему просто противна по сути своей, хотя я не хотел от него ничего сверхъестественного. Мой план состоял из нескольких пунктов, которые включали в себя, активную публикацию в газетах предупреждения об опасности лесных пожаров, набор дополнительных добровольцев-дружинников в пожарную охрану, и введение системы локальных районных штрафов для тех, кого эти самые дружинники поймают на неосторожном обращении с огнём.

Однако, даже это явно казалось Болотникову неподъёмным трудом, да и, конечно же, он, как и большинство окружающих меня людей, не видел острой необходимости в том, чтобы развивать какую-то бурную деятельность по поводу возможной засухи.

Так что в ответ я получил лишь уклончивое:

— Товарищ Филатов, я очень рад слышать, что вас так беспокоит Козельский район. Мы все знаем, что вы человек отзывчивый и деятельный. И, как депутат, вы уже успели активно поучаствовать в жизни нашего района, за что все вам очень благодарны. Но, поверьте, вам не нужно подменять собой органы исполнительной власти. Не стоит тратить на это своё драгоценное время, ведь мы и сами делаем всё необходимое.

Я не удержался от ответной подколки:

— Если бы вы всё успевали, то больница и детский сад не оказались бы в таком плачевном состоянии.

Он пожал плечами и, ничуть не смущаясь, ответил:

— Работы по их ремонту были уже включены в планы, но, конечно, с вашей помощью всё получилось гораздо быстрее.

К сожалению, даже как у депутата, у меня не было полномочий заставить его что-то делать напрямую. Скандалить я с ним тоже не собирался. Так что просто попрощался и уехал, обдумывая возможные следующие шаги.

К счастью, хотя бы с Емельяновым, секретарём уже Ульяновского района, мне повезло больше. Он, конечно, тоже, как и все, остался не в восторге от того, что я развожу кипеш, но всё-таки согласился посодействовать моему плану.

А вот дальше, я понял, что зря я вообще начал с районов. Надо было сразу же ехать к Кандренкову, секретарю обкома Калужской области. Но, видимо, неудачная встреча с Мацкевичем слишком уж сильно понизила мои ожидания.

Конечно, высока вероятность, что и Андрей Андреевич посчитает мои предложения всего лишь паранойей, но попытаться всё равно стоит. Я ведь ничего от этого не потеряю. А Кандренков и на всяких Болотниковых уже повлиять может с полными на то полномочиями.

Когда я оказался в его кабинете, то уже сразу приготовился слушать о том, что я слишком уж перестраховываюсь. Эта песня звучала теперь для меня ото всех, так что я уже привык.

Но Кандренков при этом хотя бы был рад меня видеть. Я сразу же почувствовал себя как в гостях у старого друга. Видимо, несколько гулянок у нас в колхозе, где он здорово расслабился и покуралесил, изрядно расположили его ко мне, с учётом, что я ни разу и нигде его не сдал и не намекнул на его поведение, не слишком подобающее чиновнику на такой высокой должности. Хотя я и правда его не осуждал. Все мы люди.

— Сан Саныч, — дружески обратился ко мне он, — у нас ведь и так пожарная безопасность на хорошем уровне. За этим следят и лесничества, и добровольцы, и сами пожарники.

Я кивнул.

— Конечно, это так. Но, боюсь, что этим летом, даже такого высокого уровня контроля, который уже есть в стране, может не хватить. К тому же, дело не только в пожарах. Было бы неплохо, если бы вы повлияли и на руководства других колхозов в области, чтобы они тоже озаботились экономией воды и старались не увеличивать поголовье скота.

— Вот я правда, очень вас уважаю, товарищ Филатов. Но не понимаю, откуда столько уверенности, что нас ждёт не просто обычное жаркое лето, а какая-то ужасная засуха?

— Конечно, я не могу сейчас ничего доказать, — был вынужден согласиться я, — но, Андрей Андреевич, посмотрите на это с другой стороны. Предложенные мной меры практически ничего не стоят. Зато, если я прав, то это не только убережёт Калужскую область от катастрофы, но и поднимет нашу репутацию как в глазах жителей, так и в глазах высшего руководства страны. А я уверен, что все те меры, что я предлагаю — правильные. И мы об этом не пожалеем.

Кандренков вздохнул и задумался, а потом ответил:

— Эх ладно, Филатов, поверю вам на этот раз. Всё-таки до этого вы ни разу не подводили. Но, учтите, если вы ошибаетесь, то дальше я буду уже с осторожностью относиться ко всем вашим сомнительным инициативам перед тем, как ставить на уши всю область.

— Спасибо, Андрей Андреевич.

Мы пожали друг другу руки и попрощались. А я уехал воодушевлённый тем, что, может быть, хотя бы области удастся избежать тяжёлых последствий засухи. Всё лучше, чем спасти один только колхоз.

Кандренков не обманул. Он действительно и протолкнул и закон со штрафами, и заставил местные газеты массово выпускать материалы о пожарной безопасности и мерах борьбы с возможной засухой.

И вся эта кипучая деятельность не осталась незамеченной и в других областях. В один из дней ко мне в кабинет ворвался возмущённый Фролов, тряся какой-то московской газетой.

— Вот. Полюбуйся, — в сердцах кинул он мне её на стол и открыл на нужной странице.

Я увидел небольшую заметку о том, что в Калужской области чиновники сошли с ума и ударились паникёрство, предпринимая чрезвычайные меры и терроризируя своих жителей дополнительными надуманными и совершенно ненужными правилами.

Конечно, всё это было написано не в таких резких выражениях, но общий смысл угадывался чётко.

А под заметкой была ещё и карикатура, где колхозник, очевидно, из Нового Пути, моется в бочке с грязной дождевой водой, в которой плавают кувшинки и лягушки, при том, что в окне его дома видно водопроводный кран.

Глядя же на неудомённо уставившегося на него соседа, колхозник поясняет: «А из крана мы картошку поливаем!».

Карикатурист очевидно намекал на то, что мы срочно бурим артезианские скважины рядом с полями.

— Теперь люди думают, что мы тут все идиоты! И смеются над нами! — продолжал возмущаться он.