С тех пор, как уснула моя красавица - Кларк Мэри Хиггинс. Страница 44
Через дорогу, привалившись спиной к стене дома, сидел Денни Адлер. Голова его свесилась на грудь, рядом стояла бутылка вина. Сквозь смеженные веки Денни наблюдал за Нив. Она очень хорошо была ему видна и отсюда он мог убраться, никем не замеченный. Он полез в карман своего изношенного свитера.
Сейчас.
Его пальцы нащупали спусковой крючок. Он уже почти вытащил пистолет, когда справа от него распахнулась дверь. Из дома вышла старуха, стараясь поспеть за карликовым пудельком, который тянул ее за поводок. Собачка рванулась к Денни.
«Не бойтесь Пчелку, — сказала старуха. — Она любит знакомиться».
Волна ненависти захлестнула Денни, когда он смотрел, как Майлс вышел из машины и вслед за Нив направился к дому. Его пальцы потянулись к горлу пуделя, но он вовремя справился с собой и опустил руку.
«Пчелка любит, когда ее гладят, — сказала старуха. — Даже незнакомые люди». Она бросила Денни двадцатипятицентовик. «Возьми, пригодится».
10
В воскресенье утром позвонил детектив О'Брайен и попросил к телефону Нив.
«Зачем она вам понадобилась?» — резко спросил Майлс.
«Мы бы хотели побеседовать с девушкой, которая на прошлой неделе приходила убирать квартиру Ламбстон, сэр. У вашей дочери есть ее телефон?»
«А, вот что. — Майлс сам не знал, почему он сразу успокоился. — Я сейчас спрошу Нив».
Минут через пять позвонила Це-Це. «Нив, меня считают свидетелем». В ее голосе слышалось волнение. «Можно я встречусь с ними у вас в половине второго? Я никогда раньше не давала показаний полицейским. Я бы хотела, чтобы ты и твой отец были рядом». Она понизила голос. «Нив, они же не думают, будто это я ее убила, правда?»
Нив улыбнулась. "Ну что ты, Це-Це, конечно, нет. Приходи. Половина второго будет в самый раз. К двенадцати мы идем в церковь Св. Павла. "
«Должна ли я им рассказать про этого противного племянничка, про то, что он таскал деньги и потом положил их обратно, и про то, что Этель угрожала ему лишить наследства?»
Этель была поражена. «Це-Це, ты рассказывала, что Этель злилась на него, но ты ничего не говорила, что она угрожала ему лишением наследства. Конечно, ты должна все рассказать».
Майлс ждал, пока Нив положит трубку. Он удивленно приподнял брови: «Что все это значит?»
Когда Нив передала ему разговор, Майлс только тихонько присвистнул.
Пришла Це-Це. На этот раз она была одета в старомодное платье и туфли без каблуков; волосы туго стянуты в аккуратный пучок; лицо, не считая наклеенных ресниц, почти без косметики. "Этот наряд я одевала, когда играла экономку, которую судили за то, что она отравила своего хозяина, " — пояснила девушка.
Через несколько минут появились детективы О'Брайен и Гомес. Майлс поздоровался с ними. «Ни за что не подумаешь, что он уже не та шишка с Уан Полис — плаза». Детективы откровенно заискивали перед ним.
Увидав Це-Це, О'Брайен был явно сбит с толку. «Дуглас Браун говорил, что к ним приходила убирать шведка».
Он все больше выпучивал глаза, слушая, как Це-Це со всеми подробностями рассказывала ему, как она перевоплощалась в зависимости от того, к каким ролям ей приходилось готовиться в данное время. «Тогда я играла горничную — шведку, — заключила она. — Я послала персональное приглашение Джозефу Паппу. В тот вечер эту пьесу ставили последний раз. Мой астролог сказал, что Сатурн был на линии пересечения с Козерогом, поэтому я находилась в хорошей профессиональной форме». Це-Це печально покачала головой. «Но он не пришел. Точнее сказать, никто не пришел».
Гомес закашлялся. О'Брайен подавил улыбку. «Мне очень жаль, что так получилось. А сейчас, Це-Це, — вы позволите мне называть вас так?» И он принялся задавать вопросы.
Сначала расспрашивали о том, как и почему Нив пошла вместе с Це-Це в квартиру Этель, что побудило ее вернуться туда снова, чтобы проверить пальто в шкафу и просмотреть календарь Этель. Це-Це рассказала и о том, как месяц назад рассерженная Этель звонила своему племяннику, и об исчезновении и внезапном появлении денег на прошлой неделе.
Наконец в половине третьего О'Брайен захлопнул свой блокнот. «Вы обе очень помогли нам. Це-Це, не согласились ли бы вы сходить в квартиру Ламбстон вместе с мисс Керни? Вы хорошо знаете эту квартиру, может, вы увидите или у вас возникнет ощущение, что что-нибудь пропало. Если вы согласны, то подъезжайте где-то через час, а мне до тех пор хотелось бы еще раз немного побеседовать с Дугласом Брауном».
Все это время Майлс, нахмурившись, сидел в кресле. «Итак, — сказал он, — теперь в общую картину еще вмешался ненасытный племянник».
Нив усмехнулась краешком рта. «Комиссар, как по-твоему должна была бы выглядеть его визитная карточка?»
В половине четвертого Майлс, Нив, Джек Кэмпбелл и Це-Це вошли в квартиру Этель. Дуглас Браун сидел на диване, сложив на коленях руки. На его лице не было ни тени любезности, когда он взглянул на вошедших. Красивое замкнутое лицо было покрыто испариной. Напротив с раскрытыми блокнотами расположились детективы Гомес и О Брайен. В глаза бросался ужасный беспорядок и грязь на столах.
"Когда я уходила отсюда, здесь все сверкало, " — шепнула Це-Це Нив.
Нив прошептала, что это не грязь, а специальная пыль, которой посыпали для того, чтобы взять отпечатки пальцев, а потом спокойно сказала, обращаясь к Дугласу Брауну: «Я очень сожалею о смерти вашей тетушки. Я ее любила».
"В таком случае вы были одной из немногих, " — резко отреагировал Браун. Он поднялся. «Все, кто знали Этель, могут подтвердить, какой раздражающе настырной она могла быть. Да, она часто приглашала меня на обеды. Часто вечерами я отказывал своим друзьям, потому что ей требовалась компания. Да, она иногда совала мне по сто долларов, которые держала здесь повсюду. Потом она забывала, где спрятала остальные и обвиняла меня в том, что я их взял. Находя их, она извинялась. Вот и все». Он уставился на Це-Це. «Какого черта вы затеяли всю эту комедию? Вам хочется услужить? Так почему бы вам не взять пылесос и не привести в порядок квартиру?»
«Меня нанимала мисс Ламбстон, — с достоинством сказала Це-Це. — Но мисс Ламбстон умерла». Она перевела взгляд на детектива О Брайена: «Что мне делать?»
«Я хочу, чтобы мисс Керни составила подробный список тех вещей, которые пропали из гардероба, а вас я попрошу осмотреться и подумать, все ли на месте. Может, вам бросилось в глаза, что чего-то не хватает».
Обращаясь к Джеку, Майлс негромко заметил: «Почему бы вам не пойти вместе с Нив? Может, вы поможете ей записывать». Сам он уселся в кресло с прямой спинкой, стоящее у письменного стола. Отсюда хорошо была видна стена, где Этель устроила свою фотогалерею. С минуту он изучал снимки, потом встал и подошел ближе, чтобы получше рассмотреть их. Он был удивлен, увидев на них Этель рядом с членами семьи президента на последнем собрании республиканцев; Этель, обнимающуюся с мэром в Грэйс Мэншон; Этель, которой Американское Общество Журналистов и Писателей вручает ежегодную премию за лучшую журнальную статью. «Я явно недооценивал ее, — подумал Майлс. — Я-то полагал, что она просто болтунья».
Книга, которую Этель собиралась написать. Куча грязных денег, которые отмывались в индустрии моды — не это ли подтолкнуло Этель? Майлс мысленно отметил, что надо спросить Херба Шварца, не ведется ли какое-нибудь скрытое расследование, связанное с модельерами.
Спальня казалась такой же грязной, как и вся квартира, несмотря на то, что кровать была аккуратно прибрана и все лежало на своих местах. Даже шкаф выглядел иначе. Очевидно, каждую вещь вынимали, подвергали осмотру и возвращали в шкаф, не заботясь о порядке. «Ужасно, — сказала Нив Джеку. — Это все осложняет».
Джек был в белом свитере грубой ирландской вязки и синих вельветовых брюках. Майлс, открыв дверь и увидев его, удивленно поднял брови и сказал: «Вы смотритесь, как Флосси и Фредди Бобси». Он отступил, впуская Джека, и тот увидел Нив, которая была одета в такой же ирландский свитер и синие вельветовые брюки. Они рассмеялись, и Нив поспешила переодеться в синий с белым жакет.