Поцелуй виконта - Мур Маргарет. Страница 10

Обычно отец покидал свое поместье лишь в исключительных случаях, например отбывая в Лондон на открытие очередной сессии парламента или если какое-либо важное дело вынуждало его посетить своего банкира или поверенного в Бате. Но даже тогда чаще всего они сами являлись к нему по вызову.

Он даже не встречал сына в Дувре, когда тот возвратился домой после двухлетнего путешествия.

– Я приехал доставить вас к матушке, – объявил граф.

Как ребенка, который поссорился с родителями и убежал из дома, с досадой подумал Бромвелл, зная, что все это происходит на глазах леди Элеоноры.

Еще прежде, чем она появилась в дверях гостиницы, он интуитивно почувствовал ее приближение и, обернувшись, действительно увидел ее. Он не смог бы объяснить этот феномен, который был сродни его способности угадывать время, не глядя на часы.

И вот она стояла там, прелестная, необыкновенная и самая желанная женщина в мире!

– Ваша бедная мать чуть голову не потеряла от тревоги, когда мы получили вашу записку о несчастном случае, – сообщил граф, и Бромвелл пожалел, что написал ее, желая предупредить о своей задержке. – Не бойтесь, дорогая, сказал я ей, – продолжал его отец, воздев руки к небу, словно обращаясь к сверхъестественным силам. – Я возвращу его вам!

Вряд ли кто-либо из актеров театра «Ройал» способен был с большим эффектом произнести эту тираду. Глядя на застывшего в величественной позе отца, Бромвелл даже подумал, что тот не угадал своего истинного призвания.

Выдержав паузу, он ответил:

– Я сожалею, что заставил матушку волноваться. – На самом деле вам вовсе не следовало за мной приезжать. Со мной абсолютно ничего не случилось. Вы же видите.

– Возможно, могло быть и по-другому! Вот к чему привела продажа вашей кареты и путешествие в почтовом экипаже!

– Но в них благополучно ездят сотни людей, – возразил Бромвелл, хотя понимал, что отца не переубедить.

– Эти ваши сотни людей – не наследники графа Грэншира! – отрезал его отец. – К счастью, я смог приехать, чтобы избавить вас от дальнейших унижений.

Лишь с огромным трудом Бромвеллу удалось скрыть свое крайнее раздражение и досаду при этой нелепо-напыщенной тираде отца.

– Разумеется, я вам очень благодарен. Если вы подождете в обеденном зале, я улажу счета с миссис Дженкинс, после чего мы отправимся в путь.

Граф брезгливо скривил рот, будто сын предложил ему подождать в выгребной яме. Но в этот момент порыв ветра донес из открытой двери кухни аромат только что выпеченного хлеба.

– Что ж, пожалуй, – милостиво согласился граф. – Но поторопитесь, Бромвелл. Ваша матушка не находит места от волнения.

Увидев леди Элеонору, отец внезапно остановился.

– А кто это очаровательное создание? – осведомился он, даже не подумав приглушить свой зычный голос.

«Господи, придай мне сил!» – взмолился Бромвелл и поспешил вперед, чтобы познакомить их, лихорадочно соображая, следует ли опустить ее титул, как она сделала это раньше.

Но она заговорила первой, избавив его от затруднения.

– Я леди Элеонора Спрингфорд, – она почтительно наклонила голову, – и обязана своим спасением вашему сыну.

Бромвелл разрывался между желанием объяснить, что ситуация была далеко не такой опасной, как описала ее леди Элеонора, и порывом упасть перед ней на колени.

– Иного от своего сына я и не ожидал! – Граф горделиво подбоченился.

– Ее светлость проявила поистине ангельскую заботу о бедном кучере! – вмешалась миссис Дженкинс, являя из-за спины Нелл свои мощные формы, дрожащие от благоговения. – Какая они прекрасная пара, вы не находите?

Бромвелл едва сознание не потерял. Кой черт дернул миссис Дженкинс за язык, чтобы сказать такое – и кому? Его отцу! Не хватало только, чтобы на его месте оказалась мать!

– В самом деле, – отвечал граф, окидывая оценивающим взглядом леди Элеонору, которая вынесла его с замечательным присутствием духа.

– Может быть, нам будет удобнее войти в дом? – предложила она.

– Да, конечно. А вы, Джастиниан, – обратился он к сыну, – займитесь своими делами, пока мы с леди Элеонорой немного подкрепимся. Идемте, миледи.

И он величественно пропустил ее в зал и сразу потребовал вина.

Опасаясь, как бы в его отсутствие отец не сказал о нем лишнего, Бромвелл быстро вошел в дом и рассчитался с миссис Дженкинс за услуги и комнаты для себя и для леди.

Ему показалось немного странным, что миссис Дженкинс приняла его платеж за оба номера без замечаний, но в тот момент он был слишком взволнован, чтобы задумываться об этом.

Затем он поспешил присоединиться к сидящим у камина отцу и леди Элеоноре, заметив, что на столике всего два стакана вина и что отец уже осушил свой наполовину.

– А, вот и вы, Бромвелл! – воскликнул граф, как будто сын только что прибыл издалека. – Вы знали, что отец леди Элеоноры – герцог Уаймертон? Мы с ним учились в одной школе, представляешь?

Нет, Бромвелл этого не представлял, хотя ему следовало бы догадаться. Если верить отцу, в одной школе с ним училось восемьдесят процентов родовой знати всей Англии. Это могло объяснить, почему все они, включая и его отца, отличались вопиющим невежеством в каких-либо областях знаний, за исключением античной литературы. Да и то зачастую в виде весьма поверхностного знакомства.

– В самом деле, лорд Грэншир? – сказала Нелл. – Отец об этом не упоминал.

– Что привело вас в Бат в это время года, миледи? – поинтересовался он, делая вид, что не слышал ее замечание.

– Я хочу навестить своего крестного отца, лорда Раттлса.

– Вряд ли это возможно.

Леди Элеонора невольно вздрогнула при этом решительном заявлении графа.

– В настоящее время он охотится в Шотландии на куропаток и вернется не раньше чем через месяц, – пояснил граф.

Скорее всего, так оно и было. Мать Бромвелла вела обширную переписку с подругами, основным предметом коей были светские новости.

– Старина Ратти всегда отличался рассеянностью, – заметил граф и, помолчав, вдруг просиял торжествующей улыбкой. – Но, дорогая леди Элеонора, до его возвращения вы можете остановиться в Грэншир-Холле. Мы с женой будем вам очень рады.

Бромвелл не знал, что и сказать. С одной стороны, он сам считал, что там леди Элеонора будет в полной безопасности. С другой стороны, может, это была не такая уж удачная идея, поскольку в ее присутствии он положительно терял самообладание.

Сейчас леди Элеонора тоже выглядела весьма растерянной.

– О, милорд, не думаю, что мне стоит навязываться вам и…

– Вздор! Это вовсе не значит навязываться, – оборвал ее граф. – Скорее, вы окажете нам огромную услугу. Мой сын провел слишком много времени среди моряков и дикарей. Ему просто необходимо общение с цивилизованными людьми, особенно с молодыми леди, в противном случае, боюсь, ему никогда не найти себе достойной жены.

Бромвелл с трудом заглушил стон. И это говорил отец, который не раз твердил ему, что он еще не готов к семейной жизни.

– Отец, может быть, леди Элеонора предпочтет…

– Вы видите, миледи? Ему действительно необходимо улучшить свои манеры. Милости просим к нам в Грэншир-Холл и живите сколько вам угодно. Вызовите свою горничную и велите ей принести ваш багаж. Бромвелл, проследите за его погрузкой.

Как обычно, возразить ему никто не посмел, даже леди Элеонора.

Подчиняясь неизбежности, Бромвелл хотел уже встать, но граф сам поднялся:

– С другой стороны, пожалуй, я сам этим займусь, чтобы еще и моя карета не опрокинулась.

Бесполезно было объяснять отцу, что в инциденте виновата неожиданно выскочившая на дорогу бродячая собака и подвернувшийся под колесо камень.

– Но у меня… нет горничной, – упавшим голосом пробормотала леди Элеонора вслед графу, который зашагал твердой и решительной походкой, как солдат, отправляющийся на защиту отечества.

Бромвелл тяжело вздохнул.

– Вы могли заметить, что мой отец из тех, кто не способен удовлетвориться простым отказом. Если ему возражать, он станет допытываться о причинах, а потом целый день будет убеждать вас в своей правоте.