Ты мне принадлежишь - Кларк Мэри Хиггинс. Страница 19

Абдул расплылся в одной из своих редких улыбок.

— Давно вас не было видно, сэр. Рад снова вас видеть.

— Я тоже рад вас видеть, Абдул. Я уж думал, вы меня совсем забыли.

— О нет, сэр. — Абдул специально не назвал покупателя по имени, чтобы не напоминать ему о своей ошибке, допущенной в прошлый раз.

— Бьюсь об заклад, вы не помните, как меня зовут, — добродушно заметил посетитель.

«Должно быть, я ошибся, — подумал Абдул. — Оказывается, он вовсе на меня не сердится».

— Конечно, помню, сэр.

И он с улыбкой доказал, что помнит.

— Вот и отлично! — с энтузиазмом воскликнул покупатель. — А знаете что, Абдул? Мне нужно еще одно кольцо... из той же партии. Надеюсь, у вас есть одно в запасе.

— Думаю, у меня есть три, сэр.

— Пожалуй, я возьму все три. О, извините, у вас обед, а я вас задерживаю. Пока никто больше не зашел, давайте вывесим табличку и запрем дверь. Иначе вы отсюда не выберетесь, а я знаю, что вы человек привычки.

Абдул опять улыбнулся, польщенный удивительной заботливостью покупателя. Он охотно передал ему табличку и позволил запереть дверь. Только после этого он с удивлением заметил, что в этот теплый и солнечный день его посетитель пришел в перчатках.

Предметы ручного изготовления лежали на прилавке под стеклянной крышкой возле кассового аппарата. Абдул подошел к прилавку и вытянул маленький поднос.

— Два из них здесь, сэр. А третье в задней комнате на моем рабочем столе. Сейчас я за ним схожу.

Быстрым шагом он прошел за занавеску, отделявшую торговое помещение от кладовой, один угол которой он выгородил под кабинет и мастерскую для себя. Третье кольцо с бирюзой лежало в коробке. Он закончил гравировку надписи только накануне.

Три девушки сразу, — подумал он, улыбаясь. — Этот парень всюду поспевает".

Абдул повернулся, держа в руке кольцо, и вздрогнул от неожиданности. Его покупатель прошел к нему в кладовую.

— Вы нашли кольцо?

— Вот оно, сэр.

Абдул протянул кольцо, не понимая, почему ему вдруг стало так страшно, почему он чувствует себя загнанным в угол.

Он все понял, когда увидел внезапно блеснувшее лезвие. «Не зря я боялся», — подумал он, ощутив острую боль. А потом провалился в темноту.

28

Без десяти три, когда пациент Сьюзен Чандлер, пришедший в два, уходил, в приемной раздался телефонный звонок. Звонила Джейн Клаузен. Сьюзен мгновенно уловила нотки напряжения в тихом, вежливом голосе, попросившем о встрече.

— Я имею в виду профессиональную консультацию, — сказала Джейн Клаузен. — Мне необходимо обсудить возникшие у меня проблемы, и кажется, что удобнее всего было бы обсудить их с вами.

Не успела Сьюзен что-либо сказать, как миссис Клаузен продолжила свою мысль:

— Боюсь, я вынуждена настаивать. Мне необходимо увидеться с вами как можно скорее, может быть, даже сегодня, если это возможно.

Сьюзен не требовалось сверяться с расписанием, чтобы дать ответ. Консультации назначены на три и четыре часа. После этого она собиралась отправиться прямо в больницу Ленокс-Хилл. Очевидно, визит придется отложить.

— Я освобожусь к пяти часам, миссис Клаузен.

Как только связь прервалась, Сьюзен позвонила в больницу Ленокс-Хилл. Номер она успела узнать заранее. Когда ее соединили с оператором, она объяснила, что ей необходимо разыскать мужа женщины, находящейся в интенсивной терапии.

— Соединяю вас с комнатой ожидания при интенсивной терапии, — сказала телефонистка.

Ответил женский голос. Сьюзен спросила, там ли Джастин Уэллс.

— Кто его спрашивает?

Сьюзен прекрасно понимала, чем вызвана нерешительность женщины. Должно быть, его преследуют репортеры.

— Доктор Сьюзен Чандлер, — представилась она. — Мистер Уэллс заказал запись моей вчерашней радиопе-редачи, и я готова доставить ее лично, если он еще будет в больнице в половине седьмого.

По приглушенным звукам она догадалась, что женщина прикрыла трубку ладонью, но до нее все равно донесся заданный вопрос: «Джастин, ты заказывал запись вчерашней передачи доктора Сьюзен Чандлер?»

Столь же отчетливо она расслышала ответ: «Это полная чушь, Памела. Чья-то глупая шутка».

— Доктор Чандлер, боюсь, произошла какая-то ошибка.

Не успела она повесить трубку, как Сьюзен торопливо вставила:

— Прошу прощения. Такое сообщение я получила от моего продюсера. Очень жаль, что приходится беспокоить мистера Уэллса в такую тяжелую минуту. Могу я узнать, как состояние миссис Уэллс?

Женщина немного помолчала.

— Молитесь за нее, доктор Чандлер.

Связь прервалась, и через секунду зазвучал механический голос: «Если вы хотите сделать звонок, пожалуйста, повесьте трубку и наберите номер еще раз».

Сьюзен долго смотрела на телефонную трубку. Неужели просьба выслать пленку была чьим-то розыгрышем, и если да, то какой в этом смысл? А может быть, Джастин Уэллс все-таки звонил на студию, но теперь считает нужным отрицать это перед женщиной, которую он назвал Памелой? Но, опять-таки, какой в этом смысл?

Сьюзен понимала, что ответов на эти вопросы придется подождать. Дженет уже объявила о приходе пациентки, назначенной на три часа.

29

Даг Лейтон стоял позади полуоткрытых дверей в маленький кабинет, который Джейн Клаузен зарезервировала в апартаментах Семейного фонда Клаузенов в небоскребе Крайслера. Ему даже не приходилось напрягать слух, чтобы расслышать, что она говорила по телефону доктору Сьюзен Чандлер.

Его даже пот прошиб от того, что он услышал. Можно было не сомневаться, что он и был той проблемой, которую Джейн Клаузен собиралась обсудить с этой Чандлер.

Он знал, что все испортил во время их встречи этим утром. Миссис Клаузен пришла рано, и он принес ей кофе, собираясь загладить возникшую вчера неловкость. Он часто пил с ней кофе перед заседанием попечителей фонда. За чашкой кофе они обсуждали различные заявки на субсидии.

Когда он пришел, перед ней лежали раскрытые папки с документами. Она оторвалась от них и бросила на Дага холодный, отчужденный взгляд.

— Мне не нужен кофе, — сказала она, — а вы пейте, если хотите. Увидимся в зале заседаний.

Даже спасибо не сказала.

Один из документов привлек ее внимание, потому что она заговорила о нем на заседании, задала множество трудных вопросов. Речь шла о заявке на грант для постройки сиротского приюта в Гватемале.

«У меня все было под контролем, — с горечью думал Даг, — и тут я допустил промашку». Пытаясь задушить обсуждение проекта в зародыше, он брякнул, как полный идиот:

— Этот приют был особенно важен для Регины, миссис Клаузен. Как-то раз она сама сказала мне об этом.

Даг поежился, вспоминая ледяной взгляд, которым наградила его Джейн Клаузен. Он попытался исправить положение, торопливо добавив:

— Э-э-э... Я хочу сказать, что вы сами привели ее слова на одном из наших первых заседаний, миссис Клаузен.

Хьюберт Марч, который вел собрание, как обычно, дремал в кресле, но Даг видел лица других попечителей, уставившихся на него в недоумении, когда Джейн Клаузен холодно изрекла:

— Нет, я никогда ничего подобного не говорила.

И вот теперь она договаривалась о встрече с доктором Чандлер. Услыхав щелчок телефонной трубки, опущенной на рычаг, Даг Лейтон постучал в дверь и стал дожидаться ответа миссис Клаузен. Она долго не отвечала. Он уже собирался постучать второй раз, когда до него донесся тихий стон, и он бросился в кабинет.

Джейн Клаузен сидела, откинувшись на спинку кресла, ее лицо было искажено болью. Она вскинула на него взгляд, покачала головой и указала на дверь. Он понял, она хочет сказать: «Выйди и закрой эту дверь за собой».

Он молча повиновался. Ее состояние ухудшилось, в этом не было никаких сомнений. Она умирала.

Даг направился прямиком к стойке администратора.

— У миссис Клаузен приступ мигрени, — сказал он женщине. — Не соединяйте ее ни с кем. Дайте ей отдохнуть.