Ты мне принадлежишь - Кларк Мэри Хиггинс. Страница 59

87

Сьюзен вышла из квартиры в девять утра и направилась прямо к Седьмой авеню, откуда квартал за кварталом начала исследовать улицы, ведущие на запад, к Гудзону. Она обошла Уэст-Хаустон-стрит и Сент-Люкс-плейс, потом Кларксон-стрит, решив не заходить западнее Гринвич-стрит — дальше уже начинались авеню.

В основном улицы были застроены жилыми домами, но ей удалось обнаружить несколько сувенирных лавок, хотя ни в одной из них не было предметов в индийском стиле. Сьюзен задумалась, не навести ли справки у продавцов о магазинчике с индийскими товарами, но решила, что не стоит. Если ей все-таки удастся найти индийский магазин, пусть продавец не знает о ее приходе.

В полдень она воспользовалась сотовым телефоном, чтобы позвонить Джейн Клаузен в Мемориальную больницу Слоун-Кеттеринг. К ее удивлению, миссис Клаузен охотно пригласила ее к себе. Судя по голосу, Джейн Клаузен жаждала ее видеть.

— Если у вас есть свободное время после обеда, я была бы очень рада повидать вас, Сьюзен, — сказала она.

— Я буду к четырем, — пообещала Сьюзен.

Она решила зайти куда-нибудь перекусить, но вместо этого купила соленый кренделек и бутылку колы у уличного продавца и съела все это в парке Вашингтон-сквер. Хотя она вынула из сумки кое-какие вещи, которые обычно носила с собой, с каждой минутой сумка казалась все тяжелее, а ноги все больше уставали.

С утра было пасмурно и холодно, но после полудня выглянуло солнце, и улицы, утром почти пустынные, заполнились людьми. Тут были и жители Гринвич-Виллидж, и глазеющие на витрины туристы. Ходить по оживленным улицам было много приятнее. Сьюзен любила Гринвич-Виллидж. «Второго такого места нет на свете, — подумала она. — Повезло бабушке Сьюзи, что она жила здесь».

Может быть, в точно такой же день Тиффани и Мэтт гуляли здесь год назад? Сьюзен решила продолжить поиски к востоку от Шестой авеню и повернула на Макдугал-стрит. Продвигаясь к центру города от Вашингтон-сквер, она обдумывала свой разговор с Мэттом Бауэром. Воспоминание о боге с головой слона, которого, по словам Мэтта, Тиффани сравнила с клиентами «Грота», вызвало у нее улыбку.

Бог с головой слона.

Сьюзен остановилась так внезапно, что шедший сзади подросток налетел на нее.

— Извините, — пробормотал он.

Сьюзен ему даже не ответила. Она уставилась в витрину магазина, к которому только что подошла. Над входом висела овальная вывеска с названием «Темные радости».

«И в самом деле, темные», — подумала Сьюзен, разглядывая витрину, где атласный черно-красный пояс для чулок картинно свисал с высокой стопки видеокассет с грубо откровенными названиями на торцах коробок, а вокруг в художественном беспорядке были разбросаны другие предметы «эротического» назначения. Но Сьюзен ничего не замечала. Ее внимание было приковано к фигурке в центре витрины: это был инкрустированный бирюзой божок с головой слона. Его хобот торчал прямо вперед, словно указывая на противоположную сторону улицы.

Сьюзен обернулась. На другой стороне она увидела табличку «Сдается внаем» в витрине магазина «Сокровища Хайяма».

«О нет!» — мысленно простонала она и, с трудом пробираясь сквозь поток машин, пересекла узкую улицу. Она остановилась у дверей и заглянула внутрь. Хотя магазинчик был забит товарами, вид у него был заброшенный. Прилавок с кассой был виден от самого входа. Слева она разглядела расписную деревянную ширму, делившую помещение надвое. «Должно быть, это та самая ширма, о которой говорил Мэтт, — подумала Сьюзен, — та самая, за которой они с Тиффани стояли, когда покупатель бирюзовых колец зашел в магазин. Но где же хозяин или продавец, работавший в тот день?»

И тут вдруг до нее дошло, что только один человек может ответить на ее вопрос. Она бросилась назад через улицу к порномагазину. Дверь была открыта, и она сразу заметила, что торговля идет бойко. Какой-то мужчина платил у кассы, в очереди за ним стояли два неряшливых патлатых подростка.

Оплатив свою покупку, мужчина смерил ее наглым взглядом при выходе из магазина, но ему пришлось отвернуться, когда Сьюзен твердо выдержала нахальный осмотр и не отвела глаз. Минуту спустя подростки тоже вышли, виновато глядя в пол, пока проходили мимо нее. «Они же явно несовершеннолетние, им еще по закону не разрешается отовариваться в таком гнусном месте!» — проснулся прокурор в душе у Сьюзен.

Теперь, когда в магазине больше не осталось покупателей, она вошла. Внутри был только один продавец, худой, неприятного вида мужчина, казавшийся несколько потасканным, как и все, что его окружало.

Он взглянул на нее с беспокойством. Сьюзен сразу поняла, что он принял ее за женщину-полицейского в штатском, собирающуюся обвинить его в сбыте порнографии несовершеннолетним.

«Я заставила его почувствовать себя виноватым, — подумала она. — Жаль, что это ненадолго». Она указала через улицу на «Сокровища Хайяма» и спросила:

— Когда закрылся этот магазин?

Его отношение мгновенно изменилось. Беспокойство исчезло, уголки губ дрогнули в краткой снисходительной улыбке.

— Леди, вы что, новости не смотрите? Абдул Парки, хозяин этой лавки, был убит во вторник после полудня.

— Убит? — переспросила Сьюзен, даже не пытаясь скрыть изумление в голосе.

«Еще один, — подумала она, — еще один. Тиффани упомянула в моей программе о владельце магазина».

— Вы знали Парки? — спросил мужчина. — Он был славным маленьким человеком.

Сьюзен покачала головой, стараясь овладеть собой.

— Одна моя подруга рекомендовала его магазин, — сказала она, тщательно подбирая слова. — Ей подарили одно из сделанных им колец. Вот, взгляните.

Она открыла сумку и вытащила кольцо, которое дала ей Джейн Клаузен. Мужчина взглянул на кольцо и перевел взгляд на нее.

— Да, это одно из колец Парки, точно. Он был без ума от бирюзы. Да, кстати, меня зовут Нэт Смолл. Я хозяин этого заведения.

— Я Сьюзен Чандлер. — Сьюзен протянула ему руку. — Сразу видно, что вы с ним были большими друзьями. Как это случилось?

— Его закололи. Полиция считает, что тут поработал какой-то наркоман, хотя вся наличность, похоже, осталась в кассе и все вещи на месте. А он и вправду был славным малым, можете мне поверить. И, представляете, он пролежал там почти сутки, пока его не нашли. Это я вызвал полицию, когда он не открылся в среду.

Сьюзен увидела в лице Нэта Смолла подлинное горе.

— Моя подруга говорила, что он очень хороший человек, — сказала она. — Свидетели были?

— Никто ничего не видел, — Смолл покачал головой и отвернулся.

«Он чего-то недоговаривает, — подумала Сьюзен. — Надо как-то заставить его сказать все».

— Честно говоря, молодая женщина, которая рассказала мне о Парки, была заколота насмерть в ночь со среды на четверг, — тихо призналась она. — Я думаю, человек, который убил и ее, и Парки, был клиентом, купившим несколько колец с бирюзой за последние три-четыре года.

Бледное лицо Нэта Смолла стало совсем серым, когда он встретил взгляд Сьюзен.

— Парки рассказывал мне об этом типе. Сказал, что он настоящий джентльмен.

— Он его описал?

Смолл покачал головой:

— Это все, что он сказал.

Сьюзен решила рискнуть:

— Я думаю, вам кое-что известно, Нэт. Что-то такое, о чем вы не хотите мне рассказать.

— Вы ошибаетесь. — Его взгляд метнулся к двери. — Слушайте, с вами приятно разговаривать, но вы отпугиваете моих покупателей. Вон там, снаружи, слоняется мужчина, и я точно знаю, что он не войдет, пока вы здесь.

Сьюзен посмотрела ему прямо в глаза.

— Нэт, Тиффани Смит было двадцать пять лет. Ее зарезали, когда она уходила с работы в среду ночью. Я веду радиопередачу. Она позвонила мне в эфир и рассказала о сувенирной лавке в Гринвич-Виллидж, где приятель купил ей бирюзовое колечко с надписью «Ты мне принадлежишь» на внутренней стороне ободка. Она описала магазинчик и его хозяина. По ее словам, он был родом из Индии. Она сказала, что пока они с приятелем были в магазине, вошел другой мужчина и купил кольцо — в точности такое, как у нее. И я убеждена, что именно из-за этого она погибла. Из-за того, что видела, и рассказала об этом в эфире. И я клянусь вам, что Парки погиб по той же самой причине — потому что он мог опознать того мужчину. Нэт, я чувствую, что вы еще что-то знаете, но не хотите сказать. Вы обязаны все расказать, пока не погиб кто-то еще.