Подьячий Разбойного приказа (СИ) - Костин Константин Александрович. Страница 61

Я, правда, не успел подумать о том, как буду убеждать Кондратия в том, что я — Осетровский, и что буду делать, если он не станет дожидаться разговоров и сразу бросит Мертвое Слово — или банально выстрелит из пистолета — но, к счастью, или к сожалению, я еще не решил, когда мы подбежали к проулку, зажатому между двух высоких бревенчатых стен — там никого не было.

От слова «вообще».

Кондратий как сквозь землю провалился.

Я быстро поднял голову, но, если Кондрат владел Липким словом, то он успел скрыться. То же, видимо, решила Аглашка, но, в отличие от меня, долго думать не стала — прошептав Слово, она прыгнула на стену и побежала вверх огромным пауком. Если, конечно, встречаются пауки в сарафанах.

— Никого не видно, — отрапортовала она сверху, оглядывая крыши.

Я посмотрел на нее, смущенно опустил взгляд — ветром колыхало подол и взгляду открывало несколько больше, чем Аглашка хотела бы показать… по крайне мере, здесь и сейчас — посмотрел на землю. Будь здесь мостовая, еще можно было бы подумать, что Кондрат поднял какую-то потайную дощатую крышку и спрятался под ней, но в утоптанной земле не смог бы скрыться даже крот.

Правда, призрак, что ли…

Долго унывать я не умею. Просто не вижу смысла. Поэтому, погоревав по поводу провалившегося похода в церковь — примерно с час — я лег спать, а утром мы все проснулись бодрые, отдохнувшие и готовые к новым свершениям. Тем более, что у меня появилась еще одна хорошая идея.

Источник может быть спрятан в доме Осетровских!

Правда, дом сейчас занят Морозовыми, и маловероятно, что они оказались такими умственно отсталыми, что двадцать лет живут в нем, не замечая Источник. Но, с другой стороны — я ведь до сих пор не знаю, какого размера этот Источник, может, он величиной с, скажем, икону. Тогда его легко можно запихнуть в тайник, который не обнаружишь, пока не раскатаешь дом по бревнышку. И то — тайник может быть выдолблен внутри бревна. К тому же, возможно, боярин должен находиться рядом с Источником, чтобы его, боярина, Сила не падала. Тогда дом — самое логичное место для Источника.

Хотя, чего я гадаю на кофейной гуще? У меня же есть специалист по боярской магии!

Не знаю, что подумала Клава, когда я влетел на кухню, где все мои девчонки завтракали, и со словами «Ты мне срочно нужна!», потащил ее вверх, в горницу. Но, когда я начал задавать вопросы про Источники, в ее огромных глазах явственно нарисовалась смесь облегчения и разочарования.

— Нет, — покачала она головой, — Как выглядит и где находится наш родовой Источник, я не знаю. Это тайна, которую раскрывают только сыновьям и то не всем.

Это правильно, подумал я. А то попадется такой раздолбай, как клавин брат, так он растреплет эту страшную тайну приятелям просто так, чтобы похвастаться.

— А какого размера он, не знаешь? — с надеждой спросил я, — Хотя бы примерно.

Клава задумчиво подвигала руками, в интервале от «апельсина» до «арбуза» и обратно, потом расставила их до «мечты рыбака»… а, это она просто развела руками.

— Я не знаю. Даже примерно.

— А боярин, для того, чтобы своей Силой пользоваться, должен рядом с Источником находиться?

— Нет, конечно. Иначе как бы боярин на войну отправлялся? С собой Источник везти — так его и захватить могут.

Логично… Но, блин, неудачно! Получается, Источник может и не в доме быть! Что тогда — лес прочесывать? Так вокруг нас — тайга. В ней не то, что Источник — танковую армию Вермахта можно спрятать, и фиг кто найдет.

— А боярин вообще должен как-то Источник… — я пощелкал пальцами, надеясь нащелкать подходящее слово, — …навещать?

— Конечно. На него многие родовые ритуалы завязаны.

Уф. Все ж попроще. Значит, он не за тридевять земель закопан, иначе сразу же подозрение бы у всех возникло — чего это боярин за эти самые тридевять земель мотается постоянно. В каком-то месте, которое можно регулярно посещать без палева… блин, церковь идеальным бы вариантом была! Но там его нет!

Где-то в доме? С одной стороны — под рукой, с другой — при любом вторжении есть риск Источник потерять. Враг если не сопрет, так уничтожит…

— Клава, а Источник вообще можно сломать?

Княжна задумалась. Пошевелила щечками… блин, какие они у нее все же милашечные! Так и хочется потискать!

— Нет, — наконец, ответила она. Вовремя, иначе я бы все же покусился на эти щечки, — Точно не знаю, но слышала, как отец в разговоре упоминал, что после Источник сломать нельзя. Можно только переподчинить, хоть это долго и сложно.

— После чего? — не понял я.

— Не знаю. Это отец так сказал: «…после Источник уже не разрушишь». А после чего — не сказал.

Понятно, почему такая охота за этим Источником идет. Переподчинишь — силу своего рода удвоишь. Впрочем, это и так было понятно. Значит, Источник где-то в доступном, но тайном месте. Скорее всего — в пределах города. Задачу это ненамного упрощает — Настя не может прочесывать улицы с венцом на голове — но все же город, это не тайга. И начнем мы, наверное, все же с дома. Как говорится — хочешь спрятать, положи на видное место. Может, Морозовым в голову не пришло, что Осетровские могут спрятать Источник прямо в доме, вот как следует там и не искали. Лежит, например, закопанный в подвале…

Какая-то мысль пробежала в голове. Махнула хвостом и была такова. Я почесал в затылке, но мысль не вернулась. Ладно, потом поймаю… Итак, следующее место, где мы будем искать Источник — бывший дом Осетровских. Он там! Нутром чую!

— Спасибо, Клавочка! — я все же не удержался и потискал ее щечки. Такие мягонькие!

Дверь в горницу скрипнула, распахнулась и внутрь упала Аглашка. Которая явно подслушивала у двери, но не удержалась на ногах.

— А что это вы тут делаете? — спросила она с пола. За дверью кто-то хихикнул. Блин, да они что, всей толпой пришли подслушивать?

— Думаем, как жить дальше.

— Ты что, — Аглашка вскочила на ноги, — только с ней собрался дальше жить? Без нас?!

Клава ожидаемо заалела, я вздохнул:

— С вами со всеми, не переживай.

Аглашка прищурилась и уперла руки в боки:

— Тогда почему ты ее Клавочкой назвал, а?! Меня ты Аглашенькой никогда не называл!

Вот блин. Который раз уже путаюсь в этих обращениях.

— Аглашенька! Клавочка! Настенька! — за дверью пискнули, — Фиечка! — за дверью охнули, — Я вас всех люблю! Честное слово!

Глава 49

Мне казалось, что проверить дом Морозовых — бывшее родовое гнездо Осетровских — на предмет наличия в нем Источника — относительно простое дело. Ну да, боярский дом, ну да, он должен охраняться… Видели мы такие боярские дома, со стены на уровне третьего этажа. И внутрь проникали, и письма выкрадали, и даже княжескую дочку попятили, пусть и по ее собственному пожеланию. А здесь-то — хо-хо! Как два пальца об асфальт! Дом-то — не постоянная резиденция, Морозовы на Москве обитают, не в Мангазее, так что здесь, в лучшем случае — слуги, которые поддерживают дом в должном состоянии, да охрана, которая наверняка от безделья больше бухает медовуху и квасит квас.

Так я думал. До того, как присмотрелся к дому повнимательнее.

Во-первых — дом стоял не в городе, а на холме в стороне, этакий средневековый замок. От города к нему тянулась одна-единственная дорога, а вся растительность на холме была тщательно уничтожена, даже трава скошена по самую землю. Тут даже просто подойти поближе, присмотреться, типа, я случайный прохожий, который просто здесь гуляет — не получится. Неоткуда возле Дома — я сам не заметил, как мысленно стал называть его с большой буквы — взяться случайному прохожему, а если таковой вдруг и возьмется — то подозрения вызовет сразу же.

Во-вторых — Дом окружала стена, немногим отличающаяся от крепостной. Высоченная, с крытой галереей поверху, с узкими бойницами, в которых мелькали проходящие часовые. Неет, охрана здесь не расслабилась вовсе… Да и сама стена… Вон, рядом с городом — Мангазейский Кремль. И вокруг него — тоже стена. И тоже из бревен. И, хотя бревенчатая стена кажется смешным атавизмом, признаком отсталости — ключевое слово здесь «кажется». На эти стены можно наложить такое количество Слов, что от них любые ядра будут отскакивать, как резиновые мячики. И если сравнить стену Кремля и стену вокруг Дома — сразу становится понятно, где этих Слов больше. Стена Мангазейского Кремля золотится цветом свежего дерева, на Руси любят именно такую расцветку, серая потемневшая древесина — признак бедности и нищеты. Стена же Дома потемнела от наложенных Слов до цвета темного янтаря… хотя, может и нет от этого. Морозовы, насколько я понимаю, предпочитают этот цвет — и их посланники, те, что столкнулись с шайкой Васьки-Кузнеца, носили янтарные кафтаны, и их стрельцы тоже, и те, с кем мы столкнулись в Подоле. Может, конечно, это просто расцветка такая, но я бы не поставил на это последние деньги. Да и непоследние, пожалуй, тоже…