Мангазейский подьячий (СИ) - Костин Константин Александрович. Страница 43

Ага, тот самый сын, который якобы умер… Так. Стоп. Не Азарьев?!

В общем, от того подземного прохода в крипте мы не отошли, пока я все у новообретенного слуги неузнал. Слуги… блин, как-то не нравится мне это слово. Нет, не потому, что я испытываю какие-то предубеждения, мол, мне неловко, когда мне служат. Просто в моем представлении «слуга» — это такой шнырь в раззолоченной ливрее, который только и способен, что протирать стекла в особняке или расставлять посуду на столе. Во! «Человек»! Мурин — блин, что за имя вообще?! — не мой слуга, он — мой человек. А человек, как кто-то сказал, это звучит гордо. И мою личную самооценку поднимает: одно дело — «Боярин Викентий со своими слугами» и совсем другое — «Боярин Викентий со своими людьми». Звучит!

В общем, мой новообретенный человек рассказал мне следующее.

Его отец, тот самый Азарий-Кондратий, был чародейным холопом Осетровских. И, помимо огромной Силы, он владел еще и набором очень редких и ценных Слов. Во-первых — Земляным Словом, которое позволяло ему управлять землей похлеще любого экскаватора. Собственно, все эти подземелья под городом — это его единоличная заслуга. Азарий просто шел под землей, и она расступалась перед ним стенами туннеля.

— Погоди-ка, — перебил я Мурина, — а ты от отца это Слово не получил ли, случайно? Это не твоя ли заслуга, что моя родовая церковь…

Ха. Моя. Родовая. Никак не привыкнуть.

— …моя родовая церковь всегда выше городской? Холм Земляным Словом поднимаешь?

— Нет, — Кондратьевич искренне огорчился, — Это отец мог своим Словом его поднять, а у меня Земляное Слово пожиже будет. Я только сам сквозь землю, как сквозь воду пройти могу, а землей управлять не получается.

Я вспомнил таинственное исчезновение Кондрата. Мне еще показалось, что он сквозь землю провалился. Оказывается, действительно провалился — нырнул вниз и оказался в туннеле, муриново Земляное Слово выскочить из-под земли не позволяло, только нырнуть вниз, поэтому место для «нырка» нужно выбирать осторожно. А то можно и не вынырнуть…

Надо же, из-за этих исчезновений я уже начал считать Кондратия каким-то нечеловеческим существом, мстительным духом. А это — всего лишь мальчишка, пусть и с хорошими и редкими умениями.

Вторым Словом отца Азария было Мертвое Слово. Слово которое позволяло убить любого, с любого расстояния — при условии, что жертва находится в поле зрения — сквозь любую защиту. От стрел, пуль, клинков защищали броня и артефакты, от Мертвого Слова не защищало ничего. Благодаря владению этим Словом отец Азарий стал личным киллером и палачом Островских. И вот это Слово он смог передать своему сыну в полном объеме.

Однако сделать такую карьеру в боярскому роду отец Азарий не смог бы, если бы у него не было еще и третьего Слова. Да, вы правильно догадались — Личного Слова. Никто не будет бояться невысокого священника, да и неправильно это как-то — священник-убийца. Поэтому отец Азарий выучил Личное Слово, какими-то путями раздобытое главой рода, и, когда ему было необходимо применить свое убивающее умение — менял свой облик на облик крупного мрачного громилы. И вот его и звали Кондратием. И вот у этого облика и родился сын, которого потом назвали Мурином. Да, я тоже не очень понимаю, как это у него получилось, но вот так так-то вышло.

После уничтожения род отец Азарий вернулся к своей роли скромного священника, растя маленького сына и люто ненавидя Морозовых… да и вообще всех, кто заявлялся в Мангазею в поисках бесхозного Источника. Ночами он превращался в Кондрата и охотился за такими «кладоискателями». Все это он и передал сыну: свои Слова, свою ненависть к Морозовым, свое стремление защитить Источник — и свое желание служить Осетровским.

Блин.

Как-то мне вот это вот… Не в тему… Нет, это очень хорошо, что Кондратий оказался не каким-то там маньяком или злобным духом и теперь у меня, кроме гарема есть свой личный преданный убийца. Убийца — это такой человек, который всегда пригодится, когда ты ухитрился оттоптать мозоли половине боярских родов Руси. Вот только проблема в том, что он предан не лично мне, а роду. Род Осетровских. А я, как бы это сказать… Вовсе не собирался этот самый род возрождать. Мне Источник нужен для того, чтобы получить Силу боярина и решить СВОИ проблемы. А не вешать на себя еще и проблемы давно вымершего рода, который мне, строго говоря, никто. Если бы я не вляпался в историю с Венцом и противостоянием Дашкова и Морозовых — ни за какие коврижки н поперся бы за тридесять земель, в заполярное царство, добывать из-под земли нафиг мне не нужный Источник. Я — подьячий Разбойного Приказа, мне интереснее воров с разбойниками ловить! Но вот — вляпался. И пытаюсь выляпаться обратно. А вот теперь, с появлением Мурина-Кондратия эти мои планы несколько осложняются.

Ладно. По ходу дела разберемся.

Я еще и до Источника-то добрался.

Кстати!

Я дослушал окончание истории Мурина. После смерти отца он решил, что его могут просто-напросто выгнать из церкви и охранять могилы рода и вход в подземелья больше не получится, поменял свой облик на облик отца — и продолжил дело своего родителя. Охранять церковь и отпугивать тех, кто лезет к ней слишком близко.

— Так. Погоди-ка. Ты же не священник, верно?

— Ну… Да.

— А службы ты вел. И таинства проводил.

— Таинства не проводил. Только требы исполнял.

— Не будучи священником…

— Ну…

Понятно. Службы мертвому роду главнее, чем такие мелочи. То, что Азарий — несколько нетипичный священник, можно было понять уже о тому, как он глушил кадилом бандюков прямо в церкви.

— Кстати, отец твой мертв, а церковь по-прежнему поднимается выше городской. А ты говоришь, что Словом не владеешь…

— Так это амулет. Еще при Осетровских заказан был, отец его своей Силой напитал. Очень мощный знаток делал.

Хм. Знаю я одного очень мощного мастера-артефакторщика…

— Его, случайно, не Тувалкаин звали?

Мурин посмотрел на меня, как на… С сомнением посмотрел:

— Викентий Георгиевич… Тувалкаин же в Библии…

Понятно. Не знает.

— А того знатока Авксентий Максимов звали, прозванием Венечник.

А такого уже я не знаю… Ладно, вернемся к нашим баранам (так говорят, при чем тут бараны — я не знаю:

— Ты можешь меня до Источника провести?

Мурин замялся. Мне чуть не поплохело — я уже решил, что все преграды пройдены, обретен новый союзник и мы сейчас парадным шагом двинемся к моему личному могуществу. И тут вдруг возникают какие-то препятствия…

— Я не знаю, где он.

Тьфу ты. Напугал. Как оказалось — Источник просто спрятан за тайным ходом в одной из стен подземелья. А где именно этот ход — Мурин не в курсе. Но для нас это не проблема — Изумрудный венец с нами, природная ведьмочка Настя с нами, она просто покажет, за какой стеной скрывается Источник и мне не придется лапать руками все стены многокилометровой рукотворной пещеры.

Ну, тогда, как говорят татары — алга.

Пройти полкилометра по поверхности земли и пройти полкилометра по подземному туннелю — это, знаете ли, совершенно разные полкилометра. Света здесь нет, факелы через каждые два шага, как в фэнтези-фильмах, не висят, всего и света, что от фонаря в твоих руках, и очень быстро развивается фобия, что он сейчас погаснет, и ты останешься в полной темноте.

Хорошо хоть, что не в полном одиночестве.

В поход к Источнику мы выдвинулись… Все.

Я — потому что без меня он смысла не имеет.

Мурин — потому что без него бы заблудимся к блинным блинами.

Настя — потому что без нее мы не найдем место, где скрывается Источник.

Александр — потому что он переживает за Настю.

Аглашка — потому что попробуйте отказать ей, если ей уперлось.

Дита — за компанию с Ангашкой.

Клава — потому что ей одной в церкви страшно.

И тетя Анфия — потому что чего ей оставаться одной, если все ушли?

— Викентий Георгиевич, — Мурин ошалелым взглядом проводил весь этот девчоночий батальон, деловито проходящий в открытый проход, — Как ты с ними со всеми справляешься?