Иной. Том 2. Штормовое предупреждение (СИ) - "Amazerak". Страница 11

Мы вышли в коридор. В большой комнате до сих пор работал телевизор. Я обулся, надел куртку и кепи.

— До встречи, — Надя помахала мне ручкой, мы опять поцеловались, и я вышел из тёплой квартиры на вонючую, холодную лестничную клетку, освещаемую единственной лампочкой.

Вызвал такси. Пришлось ждать минут десять. Но зато до КПП долетели за пять минут, не то что пешком. На входе сидел тот же курсант, что и днём, и меня он пропустил без вопросов. До отбоя оставалось полчаса.

Если не считать драки, сегодняшний день прошёл неплохо. То, что планировал, я сделал, да ещё и с Мариной успел обсудили текущую ситуацию. Она не разделяла моего беспокойства по поводу покалеченного унтер-офицера, говорила, это ерунда.

Когда я ей, наконец, поведал об открывшейся у меня способности, Марина тоже не удивилась. Посоветовала обратиться к классному наставнику. Сказала, что для курсантов с навыками должны проводить отдельные занятия. Но что-то я сомневался. Здесь даже третьекурсники выше десятого уровня не всегда вырастают. О каком развитии способностей может идти речь, когда те открываются лишь на восемнадцатом-двадцатом уровнях?

Я вошёл в комнату. Серёга валялся на кровати и смотрел в планшет, Миха начищал чьи-то ботинки, Вася — ещё один курсант из нашего отделения, тёр шваброй пол.

— Прибыл? — Никита с полотенцем на плече вышел из санузла. — Молодец. Там Гаврюша рвёт и мечет. Беги скорее, пока он сам не пришёл и в тык не дал. Ты построение пропустил.

Конечно, дело было вовсе не в построении, но, кажется, мои приятели ещё не знали о драке в посёлке.

Гаврюшина я нашёл в противоположном крыле здания, в унтер-офицерской комнатушке. Она была двухместной и выглядела уютнее, чем спальни курсантов. Наш взводный в штанах, майке и тапочках сидел за столом и что-то писал, а увидев меня, тут же вскочил.

— На склад пошли, там поболтаем, — он торопливо вышел из комнаты.

На складе никого не было. Гаврюшин запер дверь, и мы уселись за столом друг напротив друга.

— Знаешь, что тебя в штаб вызывали сегодня? — огорошил меня взводный.

— Откуда мне знать? Я только пришёл.

— Директор хочет тебя видеть. Пришлось сказать, что ты — в увольнении.

— По какому поводу?

— Сам не догадываешься?

— Догадываюсь, естественно.

— Ну вот. Давай рассказывай, что у вас с «филинами» получилось? Из-за чего весь сыр-бор?

В том, что касалось драки, мне скрывать было нечего. Я выложил всё начистоту.

— Откуда нож взял? — спросил Гаврюшин, когда я закончил повествование о сегодняшних приключениях.

— Это неважно, — сказал я.

— В смысле, «неважно»? Спрашиваю, значит, важно.

— А я говорю, что тебе это знать не нужно. У меня есть дела на стороне, которые никого в роте не касаются.

— Ладно, я понял, успокойся. Где сейчас нож?

— Не с собой.

Гаврюшин потёр лоб.

— Вообще-то хреновые дела. Помнишь, ты спрашивал, сколько людей голосовало против твоего вступления в клан? Ну так вот, я голосовал против. Не, лично против тебя я ничего не имею. Я просто знал, что твои тёрки с «филинами» создадут нам проблемы. И что теперь делать? Войну с ними начинать?

— Зачем? Это моё личное дело, и я сам с ним разберусь.

— А вот и ни хрена подобного. Ты — член клана, другой клан напал на тебя. Как мы будем выглядеть, если не ответим? Головой думай, — Гаврюшин постучал себе пальцем по лбу.

— Я сказал своё мнение. Мне не нужна помощь. Остальное решайте сами.

— Ладно, по хер. У тебя, в любом случае, проблемы будут серьёзные. Ты унтер-офицеру нанёс увечье. Это трибунал без вариантов.

— Чего? — удивился я. — Какой ещё трибунал? Максимум штраф.

— А вот и не хрена подобного. В армии это — трибунал. Если тебя признают виновным, отправят в штрафное подразделение. Ты на офицера руку поднял — это очень серьёзно.

— Да ну. Что за бред? Меня убить, вообще-то, хотели. Что я должен был делать?

Меня расстроила эта новость. Чёртова спецшкола! Здесь всё не как у людей. Теперь мне светит какой-то трибунал за то, что я в целях самозащиты накостылял какому-то ушлёпку.

Гаврюшин поморщил лоб:

— В общем, я вот что думаю. Всё отрицай, понял? Я имею ввиду, про нож. Сколько там, говоришь, охотников было?

— Пятеро.

— Ну вот. Нож был у кого-то из охотников. Ты не помнишь, у кого, и не заметил, кто ударил. Всё вали на них. И напирай на то, что это была самозащита. На тебя напали, ты отбивался, но ножа у тебя никакого не было.

— Так и скажу, — согласился я, решив, что данный план выглядит вполне разумно.

Да и вообще, Марина не говорила о трибунале, а ей всё-таки виднее, какие могут быть последствия. Успокоив этим себя и пообещав Гаврюшину сказать директору всё так, как договорились, я отправился в комнату. Сигнал к отбою уже прозвучал.

К директору меня вызвали утром сразу после завтрака.

Я вошёл в кабинет. Передо мной за столом сидел здоровенный офицер с мясистым носом и лысеющей головой. На его позолоченных погонах красовалось по одной большой звезде, а обрюзгшее лицо не выражало ни единой эмоции. Оно было каменным.

На столе его стояли монитор и подставка для письменных принадлежностей, выточенная из камня. Рядом лежали кипа папок и серебряный портсигар.

Я поздоровался, как положено по уставу. Генерал-майор смерил меня тяжёлым взглядом.

— Мне доложили о вчерашнем инциденте, — размеренным басом произнёс директор. — Я хочу, чтобы ты рассказал о произошедшем. Говори честно. Враньём только хуже себе сделаешь.

Мне опять пришлось описывать события вчерашнего дня, но на на этот я придерживался той версии, о которой договорились с Гаврюшиным, дескать, ножа у меня не было, а унтера порезал кто-то из охотников, а кто именно, в пылу драки не заметил.

Директор слушал с каменным выражением лица, подперев голову пальцами правой руки и не отрывая от меня немигающего взгляда, а когда я закончил, произнёс:

— Потерпевшая сторона утверждает совсем другое.

— Ваше превосходительство, это вполне закономерно, — объяснил я. — У меня давний конфликт с несколькими курсантами из этой компании, и вероятно, они договорились сказать, что нож был у меня. Но это не так. Кроме того, должен напомнить, что в их компании у двух человек тоже были ножи.

— Угу. Ты знаешь тех охотников?

— Никак нет, ваше превосходительство. Я видел их впервые в жизни. Один представился князем Бельским.

— Нож был у князя Бельского?

— Никак нет, у другого. Я его не знаю.

— Ты сказал, что драку остановила некая графиня, владелица заведения, так?

— Верно, графиня… э… Сумарокова, кажется, — я действительно, забыл, какой фамилией представлялась моя кураторша. — Прошу прощения, ваше превосходительство, точно не помню.

— Она может подтвердить твои слова?

— Не могу знать, ваше превосходительство. Она подошла позже. Вам лучше обратиться к ней самой.

Пожалуй, это будет хорошо, если директор обратится к Марине с данной проблемой. Она ему и разъяснит, как надо поступить. Тогда все вопросы ко мне отпадут автоматически.

— Я понял, — генерал-майор важно кивнул. — Что могу сказать. Если увечье унтер-офицера Голенищева твоих рук дело, Князев, тебе грозят трибунал и штрафное подразделение. Поднять руку на офицера — серьёзное преступление. А из-за чего у тебя конфликт с курсантами?

— Я столкнулся с двумя третьекурсниками в Царицыно ещё до того, как оказался в спецшколе. Они были выпивши и приставали к девушке. Я заступился. Когда они узнали, что я тоже учусь здесь, попытались мне отомстить. Унтер-офицер Голенищев — их друг.

— Фамилии?

— К сожалению, не знаю, ваше превосходительство.

— Точно? — он прищурился. — Не должно скрывать подобную информацию.

— Ваше превосходительство, когда мы с ними подрались, у меня не было времени спросить ни имён, ни фамилий.

Генерал-майор покачал головой и грозно посмотрел на меня:

— Не хорошо это, Князев. В школе чтоб драк никаких не было, да и за пределами — тоже. Вон есть у вас турнир, там и деритесь. Здесь не кабак, чтобы кулаками махать. Надеюсь, это понятно?