Иной. Том 2. Штормовое предупреждение (СИ) - "Amazerak". Страница 40

— Двадцать первый… Тебя бы в школу категории «А» направить, там будешь наравне со всеми. Защищался говоришь… А что в спортзале после отбоя делал, а?

— Виноват, ваше превосходительство.

— Вот именно, виноват. А потому трое суток ареста. И чтобы распорядок впредь не нарушал.

— Есть, — Князев тяжело вздохнул.

— Знаешь, я не могу тебя ни к штрафникам отправить, ни в другую школу перевести. Больно уж важные у тебя покровители. Но зато могу устроить тебе такую весёлую жизнь, что все три года с «губы» не вылезешь. И никакой СКИФ мне это сделать не запретит. Поэтому давай-ка будешь вести себя хорошо и не будешь доставлять проблемы ни мне, ни школе. Договорились?

— Так точно, ваше превосходительство.

— Вот и славно. А то ишь распустились… Жди в коридоре. За тобой дежурный придёт.

Князев покинул кабинет, а Меншиков взял трубку телефона и набрал номер дежурного по гауптвахте.

Бурдюков и Козлов вышли из штаба и направились к спортивному корпусу.

Разговор был тяжёлым, директор гневался, грозился отправить обоих лидеров клана в штрафное подразделение, если драки повторятся. Но Бурдюков не думал, что Меншиков всерьёз решит отдать их с Козловым под трибунал. Впрочем, «филинов» — может. Они из-под полы толкают энергию неизвестно кому. А вот клан Дракон, наоборот, очень много делает для развития школы, в частности — спорта, и директор об этом знает.

Другое дело, что Меншиков заставил дать слово офицера, и тут уже встаёт вопрос чести.

— А я ведь вас предупреждал, что не стоит к нам лезть? Предупреждал, — заговорил Бурдюков. — Как видите, Меншикову это не понравилось. Вздумаете снова напасть, вам же будет хуже.

— Вас тоже это касается, между прочим. Меншиков нас обоих под трибунал отдаст, — произнёс Козлов.

— Вот только интересно, в чём меня обвинят? Невозможно же офицера отдать под трибунал без всякой причины, верно? Верно. А у меня руки чисты… в отличие от некоторых.

Козлов тихо рассмеялся:

— Причину всегда найти можно, было бы желание. Лично я сейчас жалею лишь об одном: что сам не вышел против Князева. Тогда бы он сам в лазарет отправился, а может, и куда подальше.

— В таком случае мне бы пришлось вступиться лично. Понимаете ведь?

— Понимаю. Но как бы то ни было, мы дали слово офицера, и потому нам придётся снова закрыть глаза на наши разногласия.

— Вот это здравая мысль. Надеюсь, вы донесёте её до своих людей?

— Само собой. И вы, надеюсь — тоже.

— Разумеется! — проговорил Бурдюков, подумав, что Козлов, скорее всего, даже рад, что события складывались таким образом. У него сейчас половина клана в лазарет отъехала, и он прекрасно знает, что в равной схватке его дохлякам ни за что не победить «драконов». Вмешательство директора позволило Козлову сохранить лицо.

Бурдюков же был не очень доволен тем, как быстро Меншиков пресёк конфликт. У «драконов» имелись все шансы одержать победу над «филинами», был заготовлен отличный план, как это сделать раз и навсегда. А теперь — ни то ни сё. Сражение выиграно, но не война.

Офицеры остановились на перекрёстке.

— Ну что ж, прапорщик, рад был повидаться. А теперь прощайте, — проговорил Козлов. — Пожалуй, я не стану смотреть турнир.

— До встречи, подпоручик, — кивнул Бурдюков и зашагал к спортивному комплексу, где в это время проходил второй тур состязаний.

После разговора с директором меня отвели на гауптвахту. Она располагалась в подвале двухэтажного хозяйственного корпуса рядом с гаражами. Я оказался в помещении, напоминающем тюремную камеру, наподобие той, которую мы с Надей и Мишей посетили во время нашего визита в одинцовскую часть.

Здесь были четыре двухэтажные кровати и крошечное зарешеченное окно под потолком, ну и конечно же, вмонтированные в стены рамки, угнетающие силу, из-за чего я моментально почувствовал себя ужасно немощным.

Мне предстояло проторчать тут три дня, но вовсе не за драку, а за то, что находился после отбоя вне расположения роты. Директор пригрозил, что я отсюда не вылезу, если продолжу нарушать распорядок. Пожалуй, следовало быть осторожнее и больше не попадаться.

Когда меня привели, на одной из коек лежал курсант и читал учебник. Мы познакомились. Это оказался второкурсник, пойманный в городе во время самоволки. Он не первый раз попадал сюда, поскольку любил погулять, и хорошо знал здешний быт. Сказал, что, на самом деле, на «губе» сидеть не так уж и плохо. Иногда заставляют работать, но большую часть времени можно просто лежать и читать книги. Главным плюсом он отметил уединение. Народу здесь почти никогда много не бывало.

После ужина явился Бурдюков и объяснил сложившуюся ситуацию. Оказалось, директор пригрозил наказать обоих лидеров кланов, если снова начнутся драки, и потому отныне перемирие следовало сохранять любой ценой. Получалось, мне теперь нельзя конфликтовать с «филинами», но и им со мной — тоже.

В воскресенье меня и моего соседа по камере повели убирать листья возле гаражей, затем погнали выкорчёвывать пни у перелеска на краю полигона, а вечером второкурсника выпустили, поскольку он свой срок отсидел, а мне предстояло маяться взаперти ещё двое суток. Тренироваться тут было невозможно, пришлось учебники читать, навёрстывать пропущенный материал.

Я только устроился на кровати с учебником по истории слияния миров, как в камеру вошёл дежурный и заявил, что меня на улице ожидает какой-то офицер. Я отложил книгу и вышел, гадая, что ещё важного Бур хочет мне сообщить.

Но на улице оказался вовсе не Бурдюков…

Был уже конец октября, начало подмораживать. Сегодня с неба снова сыпал снег, но на этот раз он не таял, а ложился на землю и газон тонкой белой пеленой.

Рядом со входом стоял человек в офицерской фуражке. Я сразу узнал его — подпоручик Козлов. Появление лидера враждебного клана стало для меня сюрпризом.

— Добрый вечер, Князев, — поздоровался он.

— Здравия желаю, — произнёс я не слишком приветливо. — У вас какой-то вопрос ко мне?

— Расслабься, — проговорил Козлов, заметив мою настороженность. — Вражда окончена. Директор приказал мириться. Придётся тебе забыть былые обиды.

— Обиды? Какие обиды? У меня нет никаких обид. Если только у ваших они остались.

— Как бы то ни было, всё это осталось в прошлом. И я здесь не для того, чтобы выяснять отношения. У меня к тебе дело, Князев.

— Слушаю внимательно.

— Понимаю, ты поступил сюда недавно и ещё мало что знаешь. Ребята из клана Дракона предложили тебе дружбу, и ты пошёл к ним, что вполне естественно. Всем нужны друзья, особенно по-началу. Но я вот что скажу. Это клан — абсолютно бесполезен. Да, вы тренируетесь ночами напролёт, сидите в своём спортзале, но а что дальше? Драками сыт не будешь.

— Так какое у вас дело ко мне? — поторопил я подпоручика.

— Заработать хочешь?

Я понял, к чему клонит Козлов. К себе переманивает. Мне это было ненужно, но я всё равно решил узнать, какие он предлагает условия.

— Кто ж не хочет? Разумеется, деньги всем нужны, — ответил я.

— Тогда слушай внимательно. Ты же с боевой группой выезжаешь, правильно я понимаю?

— Да.

— Так вот, я тоже предлагаю тебе ездить в пустыню за кристаллами. Но с одной разницей. Вместо того, чтобы получать надбавку пятьдесят рублей в месяц, будешь зарабатывать около тысячи рублей за выезд. Притом что в месяц выездов может быть три-четыре, а порой, и больше. Как тебе такая идея?

— А это легально?

— Разумеется. Всё обговорено с вышестоящими офицерами. Никаких проблем не будет, можешь не бояться. Наш клан занимаемся этим уже лет десять, многие курсанты скопили неплохое состояние.

Про легальность Козлов, конечно, врал, но я не стал ему говорить об этом.

— Хорошо. То есть, предлагаете мне сдавать кристаллы и энергию лично вам. Так? — уточнил я.

— Именно. Сдаёшь кристаллы и энергию мне — получаешь деньги. Всё предельно просто.