Я буду просто наблюдать за тобой - Кларк Мэри Хиггинс. Страница 19

— Нет. На самом деле не было. Она была прекрасным человеком, но несколько суховатым, вы понимаете, что я имею в виду. Я считала, это объяснялось тем, что она была из Румынии. Хотя если подумать, то сестры Габор тоже выходцы из Румынии, но близких друзей у них больше, чем достаточно, особенно у Дза-Дза.

— Я не уверена, что они из Румынии, скорее из Венгрии. Так, Элен Петровик ни с кем в особенности не водила дружбу и не поддерживала интимных отношений?

— Это, скорее всего, может относиться только к доктору Уильямсу. Он работал ассистентом у доктора Маннинга, и мне иногда казалось, что у него с Элен что-то было. Я видела их вместе однажды вечером, когда муж водил меня в какой-то уединенный ресторанчик. Они не очень-то обрадовались, когда я остановилась возле их столика, чтобы поздороваться. Но это был единственный случай шесть лет назад, она только начинала работать здесь. Должна сказать, что после этого я присматривалась к ним, но никогда не замечала ничего особенного.

— Доктор Уильямс все еще работает здесь?

— Нет. Ему предложили открыть и возглавить новую клинику, и он принял это предложение. Это центр Франклина в Филадельфии. У него великолепная репутация. Между нами, доктор Уильямс был первоклассным руководителем. Это он создал весь этот коллектив, что, поверьте, было совсем не легким делом.

— Так, значит, это он принимал на работу Петровик?

— В принципе да, но ведущие специалисты всегда нанималась через одну из посреднических фирм, которая занимается их подбором и проверкой для нас. Но ведь доктор Уильямс работал здесь еще целых полгода после приема Элен, и, поверьте, уж он-то заметил бы отсутствие у нее квалификации.

— Мне бы хотелось поговорить с ним, миссис Уолтерс.

— Называйте меня, пожалуйста, просто Мардж. Мне бы тоже хотелось, чтобы вы поговорили с ним. Он бы рассказал, как великолепно справлялась Элен со своими обязанностями в лаборатории.

Меган услышала, как открылась входная дверь. Уолтерс подняла глаза.

— Еще телевизионщики! Меган, я больше не скажу ни слова.

Меган поднялась.

— Вы мне очень помогли.

По пути домой Меган решила, что не предоставит доктору Уильямсу возможности отказать ей по телефону. Она поедет прямо в центр Франклина и попытается встретиться с ним. Если ей повезет, она уговорит его дать ей интервью для очерка о лабораторном зачатии.

Интересно, что он скажет об Элен Петровик? Будет ли он защищать ее, как Мардж Уолтерс? Или же будет негодовать по поводу того, что ей удалось провести его также, как и всех других своих коллег?

Меган раздумывала также и о том, что ей даст ее другая остановка в Филадельфии. В доме, расположенном в районе Чеснат-Хилл, из которого кто-то сообщил отцу о смерти его матери.

Виктор Орзини и Филлип Картер никогда не обедали вместе. Орзини знал, что Картер считал его ставленником Эдвина Коллинза. Когда семь лет назад у Коллинза и Картера открылась вакансия, на нее вместе с Орзини претендовал еще один кандидат. Эд Коллинз выбрал Орзини. С самого начала его взаимоотношения с Картером были ровными, но никогда не отличались близостью.

Однако сегодня, после того как они оба заказали одинаковые рыбные блюда и салат по-домашнему, Орзини глубоко сочувствовал явно расстроенному Картеру. В его кабинете побывали репортеры, и прозвучало с дюжину телефонных звонков из редакций с вопросами, как случилось, что они с Коллинзом не обнаружили ложь в автобиографии Элен Петровик.

— Я всем им доказываю простую истину, — говорил Филлип Картер, нервно барабаня пальцами по скатерти. — Эд всегда очень скрупулезно подходил к изучению возможных кандидатов, а этим делом занимался именно он. Но это только подливает масла в огонь, разгоревшийся по поводу его исчезновения, и полиция уже откровенно заявляет, что не верит в его гибель в катастрофе на мосту.

— А Джекки помнит что-нибудь по делу Петровик? — спросил Орзини.

— Она в то время только начинала работать у нас. Ее инициалы стоят под письмом, но она не помнит его. Да и почему она должна помнить? Это была обычная хвалебная рекомендация, приложенная к автобиографии. Получив эти бумаги, доктор Маннинг встретился с Петровик и принял ее на работу.

— Пожалуй, хуже всего, когда обман в рекомендациях, которые ты проверял, вскрывается в сфере экспериментальной медицины, — заметил Орзини.

— Да, это так, — согласился Картер. — Если Элен Петровик допустила какие-нибудь ошибки, и на клинику Маннинга подадут в суд, то клиника, в свою очередь, тоже не замедлит притянуть нас к ответу.

— И выиграет процесс. Картер мрачно кивнул.

— И выиграет. — Он помолчал. — Виктор, ты больше работал с Эдом, чем со мной. Когда он звонил тебе из машины в тот вечер, он сказал, что хочет встретиться с тобой утром. Это было все, что он сказал?

— Да, это все. А что?

— Черт возьми, Виктор, — встрепенулся Картер, — давай говорить начистоту. Если Эду все же удалось благополучно миновать мост, то не возникало ли у тебя после разговора с ним подозрение в том, что он собирался использовать это происшествие для того, чтобы скрыться?

— Послушай, Филлип, он сказал, что хочет быть уверен, что утром я буду в офисе, — голос Орзини звучал как натянутая струна. — Слышимость была отвратительная. Вот все, что я могу сказать тебе.

— Извини. Я все ищу что-нибудь такое, что хоть как-то помогло бы понять происходящее, — вздохнул Картер. — Виктор, я хотел поговорить с тобой вот о чем. Меган собирается в субботу забрать личные вещи Эда из кабинета. Я хочу, чтобы ты с понедельника занял этот кабинет. Год у нас был не самый удачный, но мы, тем не менее, можем обновить его, в разумных пределах.

— Об этом не стоит беспокоиться сейчас. Больше им нечего было сказать друг другу. Виктор обратил внимание, что Картер даже не обмолвился о том, что, когда прояснится ситуация с Эдом Коллинзом, он может предложить Орзини стать его компаньоном. Он знал, что такого предложения никогда не будет. Ему же оставалось ждать считанные недели, когда место, которое он чуть было не получил еще год назад, вновь станет свободным. Парень, которого они взяли на эту должность, пришелся не ко двору. И в этот раз Орзини предложили более высокую зарплату, вице-президентство и пакет акций компании.

Он ушел бы уже сегодня. Собрал чемодан и вылетел бы прямо сейчас. Но в данных обстоятельствах это было невозможно. Ему нужно было кое-что найти и кое-что проверить в их офисе, а теперь, когда он мог перебраться в бывший кабинет Эда, его задача намного упрощалась.

Берни остановился у закусочной на шоссе номер 7 сразу на выезде из Данбери. Он устроился на стуле возле стойки и заказал роскошный гамбургер, жареный картофель и кофе. Испытывая от еды все возрастающее наслаждение, он с удовольствием вспоминал те напряженные часы, которые провел после того, как выехал из дому сегодняшним утром.

После того как его машина была вымыта и вычищена, он купил в магазине подержанных вещей на окраине Манхэттена шоферскую фуражку и темную куртку, которые должны были выгодно выделять его среди всех остальных, подрабатывающих извозом. Затем он отправился в аэропорт Ла Гурдиа, встав возле багажного отделения, вместе с другими водителями принялся поджидать пассажиров.

Ему сразу повезло. Какой-то мужчина лет тридцати сошел с эскалатора и стал всматриваться в таблички с именами в руках шоферов. Никто его не ждал. Берни мог понять, что творилось у него в душе. Он, вероятно, нанял машину в какой-нибудь сомнительной компании и теперь проклинал себя за это. Большинство водителей в таких заведениях были новичками в Нью-Йорке и первые полгода своей работы таксистами занимались тем, что блуждали по городу в поисках дороги.

Берни подошел к мужчине и предложил подвезти его до города, предупредив, что располагает не каким-нибудь там роскошным лимузином, а прекрасным и чистым автомобилем, не забыв прихвастнуть, что является лучшим водителем, какого только можно найти. Цену за то, чтобы подбросить парня до Сорок восьмой Западной улицы, он назвал в двадцать баксов. Через тридцать пять минут они были на месте, где Берни перепало еще н десять долларов чаевых. «Ты чертовский водитель», — сказал, расплачиваясь, мужчина.