В лучах нового рассвета (СИ) - "Maddy Green". Страница 42
Такие же насильники и мрази как и он…
В плече простреливает резкая боль, а я жалею лишь об одном, что надела на себя пусть и скромное, но всё же платье…
Его рука опускается от подбородка вниз, не забывая мазнуть больно по груди и приземляется на моё колено…
— К чёрту блять всё, прямо здесь и сейчас выебу…
Не теряя больше времени на всякие «сантименты», Леонид хватает за ворот платья и резко дёрнув — разрывает его на груди пополам… Тут же нетерпеливо стягивает чашечки бюстгальтера вниз и жадно начинает целовать обнажившиеся участки кожи…
Меня душит истерика, глухая и застрявшая комом в груди… Я рыдаю и изо всех сил пытаюсь вывернуться из захвата его цепких рук…
— Нет! Не надо! Пусти! Пусти! — высвобождаю чудом одну руку и пытаюсь его оттолкнуть, за что мне моментально прилетает тяжёлая оплеуха, от которой у меня буквально начинает звенеть в ушах, а по подбородку начинает стекать что-то тёплое.
— Иваныч, ты совсем блять охренел?! У тебя что тут происходит?
Ковалёва оттаскивают от меня двое крепких мужчин, присутствие которых в кабинете я не сразу заметила…
Начинается потасовка и ругань с отборным матом, всё происходит как в тумане и плывёт перед глазами…
Я пытаюсь сфокусироваться на происходящем, но плохо получается…
Удар пришёлся настолько сильный, что звон в ушах до сих пор не стихает, а из разбитой губы по подбородку стекает тёплая кровь…
Меня знобит, мне не хватает сил приподняться с дивана, судорожно запахиваю всё это время своё изодранное платье на груди, но пальцы меня не слушаются…
— Ну здравствуйте, Таисия Сергеевна, — раздаётся рядом знакомый голос, крепкие руки помогают присесть и на мои плечи мгновенно опускается чей-то пиджак.
Глава 29 Руслан
Утро нового дня в изоляторе временного содержания началось не с привычного шмона* моей камеры, сопровождающиеся намеренной порчей моего спального места и моральным давлением — меня, как опасного рецидивиста под усиленным конвоем в добровольно-принудительном порядке провели в сторону кабинета следователя…
Очередной «допрос»?
Морально готовился к противостоянию — возможно вновь будут бить и подсовывать мне на подпись бумажки с признательными показаниями…
Хотя какое к чёрту противостояние, когда двое трусливо тебя держат, а третий от души и профессионально отбивает все твои внутренние органы?!
Не угадали!
Не сломают!
В эту игру я могу играть с ними бесконечно долго — хер им, а не мои признательные показания… Свора продажных ублюдков, пользовавшаяся без зазрения совести своим служебным положением в личных целях…
Но вопреки моим ожиданиям, войдя в помещение я увидел не своего плешивого следователя с кучкой жалких оперов, а крупного мужчину с генеральскими погонами…
Что за?!
Незнакомец, до нашего появления внимательно изучавший документы разложенные на столе, услышав шум открывающейся двери, поднял голову и посмотрел на вошедших…
— Снимите наручники с парня, — громко распоряжается он, на что один из моих конвоиров послушно вытаскивает ключи из кармана и открывает наручники.
На этом сюрпризы не заканчиваются…
У самого стола, за которым восседал незнакомец — возвышался ещё один человек, который был мне очень хорошо знаком…
Слишком хорошо, мать его…
Так вот значит, откуда ветер дует…
— Проходи Руслан, присаживайся… Выпьешь чего-нибудь? Чай, кофе? Извини, крепче напитков не предлагаю… — глупой шуткой, незнакомец пытается разрядить накаляющуюся с каждой секундой обстановку. — Может быть ты голоден?
— К чёрту Ваши любезности, давайте уже ближе к делу, — отвечаю грубо, раздражённо растирая затёкшие запястья после наручников.
— Не хами Руслан, — подаёт голос Багров, с которым мы не виделись вот уже несколько лет.
Вот же принесла его нелёгкая… Признаться я был удивлён, но всё ещё не мог сообразить в какую сторону — приятную или не очень… И зачем он только явился?
— Не привык лебезить!
— Поговори мне ещё!
— Всё в порядке, Алексей Борисович, малец то весь в тебя… Чего ругаешься? Гены — такой же наглый и хваткий, да ещё и озлобленный как дикий зверёныш, которого охотники загнали в яму, — ухмыляется незнакомец.
— Не «охотники», а свора продажных мусоро́в — давайте уж называть вещи своими именами…
— Руслан! — клокочет Багров, на что я лишь хмыкаю с нескрываемым удовольствием.
Выкусите блять!
— Вот что парни, вам надо немного остыть, — спокойно заключает незнакомец. — А мне надо срочно позвонить — вернусь позже и всё обсудим, вы тогда тут пока сами…
С этими словами, он шумно отодвигает стул и поднявшись со своего места, обходит стол и размашистым шагом направляется в сторону выхода, оставляя нас с Багровым наедине…
— Выглядишь не важно… — между тем замечает он, обеспокоенно разглядывая меня с головы до ног.
Ну а чего ты спрашивается ждал?
Я здесь как бы не на курорте прохлаждаюсь, а в следственном изоляторе находусь, со всеми вытекающими последствиями!
— Года и тебя не обошли стороной… — криво усмехаюсь словно мне безразлично, но всё же невольно окидываю его придирчивым взглядом.
Мы стояли посреди кабинета, словно два давних врага, буравя друг друга тяжёлым взглядом…
Время действительно изменило его, оставив проседи в некогда тёмных волосах и морщины в уголках глаз…
Какая ирония, наше физическое сходство с ним было за гранью реальности…
Сходство с человеком, которого я всю свою сознательную жизнь старался ненавидеть всей душой…
— Как ты себя чувствуешь? Где-то через полчаса подойдёт хороший врач, — сверяет время по дорогим часам. — Я хочу чтобы он тебя осмотрел…
— Тебе не кажется, что ты немного опоздал с ролью заботливого папочки, м-м?
— Прекрати вести себя как обиженный мальчишка! Или забыл, что именнотывычеркнул меня из своей жизни и не оставил ни единого шанса быть тем самым «заботливым папочкой»?
— Значит «обиженный мальчишка»… Вот каким ты меня видишь? — ухмыляюсь, но как бы я не хорохорился перед ним, его слова достигают своей цели и задевают меня. — Спешу тебя огорчить, но я давно уже вырос, переболел всей этой чепухой и нашёл в себе силы двигаться дальше…
— Не далеко ушёл, — поддевает, мрачно обводя глазами кабинет с прозрачным намёком.
— Достаточно далеко, не загнулся же где-нибудь в подворотне…
— В подворотне да, не загнулся… Молодец… Видимо решил сделать это в вонючей тюрьме…
— Что, переживаешь за свою репутацию? — зло выплёвываю догадку. — Ну так, скажи спасибо своей покойной жёнушке, которая перед смертью слила прессе всю информацию обо мне…
— Причём здесь моя репутация?!
— По какой причине ты сюда примчался? Очевидно же всё…
— И по какой же по-твоему «очевидной» причине? Ну, смелее… Просвети своего старика…
— Всё просто, со дня на день в мой адрес будут выдвинуты официальные обвинения, понимаю… Всё упирается в большие бабки, твои акции значительно упадут и ты понесёшь колоссальные убытки…
— Да плевать я хотел на свои акции и все деньги мира! — вспыхивает гневно, но старается пока ещё удержать самообладание.
— Ну да, — усмехаюсь. — Ещё скажи весь испереживался о моей судьбе…
— Да, твою мать! Именно так! Ты был и пока ещё остаёшься моим единственным ребёнком!
— А вот моюмать, трогать не советую!
— Наркотики, оружие… Что блять происходит в твоей жизни?! Что?!
— А ты не знаешь? Или твои верные псы перестали тебе докладывать о каждом моём шаге?
— Послушай, я как тебе и обещал в нашу последнюю встречу — всех отозвал… Всех!
— Так я тебе и поверил…
— А зря! Если бы мои люди до сих пор за тобой следили — я бы оказался здесь гораздо раньше, а не спустя месяц твоего заключения!
— Ну, ну…
— Хорошо, признаюсь — я всегда присутствую на твоих соревнованиях, да и кто мне может подобное запретить?! В конце концов я хочу видеть победы своего сына…