Растворяя боль (СИ) - Лова Лена. Страница 16

— Заткнись! — срываю на него голос.

— Тёма, верни уже долг в полной мере, — просит Марков.

— Обязательно, — срываю ремень с рядом валяющейся сумки, не сводя глаз с него. Переворачиваю его на живот и начинаю завязывать руки, — всё тебе вернётся в полной мере, — оставил мычащего Маркова лежать на животе.

Через некоторое время с разных концов улицы подъезжают машины с мигалками. Я облокотился о внедорожник Маркова, крепче прижимая своё плечо. Боль ноет, напоминая о том, что я облажался. Надо было быть готовым ко всему, выходя из дома. Я потерял концентрацию, руководствуясь лишь безумным желанием скорее достать Маркова. Хорошо, что он не попал в жизненно важные органы.

— Макс, ты как? — обеспокоенно прибегает ко мне мой начальник.

— Жить буду, — спокойно отвечаю ему, наблюдая, как уводят ковыляющего Маркова.

— Ты получишь за всё жирный выговор. Кроме того, что ты ослушался моего приказа, подверг себя опасности, так ещё ….

— Если бы я вас послушал, он бы удрал давно, — повышая голос, резко прерываю его угрозы, — в доме трупы и один обездвижен. Все улики и доказательства в камере хранения аэропорта, — заканчиваю, понизив гонор.

— Громов, вези этого в больницу, — успокоившись, даёт команду напарнику.

Всё закончилось? Да, но облегчения я не чувствую. И наверно уже никогда не смогу почувствовать, ведь арест Маркова не вернёт моего брата. Но у меня появилась другая цель в жизни, которая даёт мне надежду на счастье, постепенно растворяя боль. Моя Леся….

Глава 20

Леся

Что творилось со мной последние два дня, не описать словами. Я была в каком-то непонятном трансе. Всё происходящее знатно потрепало мои и без того слабые нервишки. Внутри всё сжимается, как вспомню того бугая, который грубо меня хватал, его противное лицо и не менее противный запах. Синяк на моём лице разросся ещё больше, но уже не так сильно ноет. Голова иногда побаливает. Особенно, когда начинаю думать про Максима и папу. Последний хотя бы звонит и сообщает обо всём. После расставания в аэропорту Макс больше не давал о себе знать. О нём папа ничего не говорит. Всего лишь сказал, что скоро мне необходимо вернуться для дачи показаний.

Ба с дедом встретили радушно. Мы пытались делать вид, что у нас всё хорошо. Ника тщательно загримировала мой синяк на пол лица. Я старалась скрывать волосами ту часть, где от зеленого до темно-синего цвета распласталось пятно. Но бабуля всё время крутилась вокруг меня и пыталась выяснить, что со мной происходит. Пришлось придумать версию про тяжелое расставание с парнем. Только чего я не услышала про Макса. Бабушка всех демонов на него спустила, заставляя жалеть меня о сказанном.

Ника с Таней всё время ходили за мной, как хвостики, что меня знатно бесило. Единственная приятная новость — это то, что мы завтра утром сядем в частный самолет и летим домой. Предвкушаю скорую встречу с мужчиной, который во всех смыслах не даёт мне спокойной жизни.

Как только самолёт садится, моё сердце наоборот ускоряется. Почему то я подумала, что Макс будет меня встречать. Выходя из самолёта, я понимаю, что там только отец. Испытав некоторое разочарование, после приходит небольшая паника.

— Пап, ты знаешь, что с Максом? — обеспокоенно подлетаю к нему.

— И тебе привет, дочка. Спасибо, я в порядке, — он начинает с колкостей, — а ты как милая? — нежно гладит мою разноцветную щеку. Тут замечаю, что морщин у него знатно прибавилось и лицо потемнело от последних событий. Он немного осунулся, но всё же стоит передо мной и даже опускает шуточки. Значит отец точно в порядке.

— Пап, не надо, — убираю его руку, — я нормально. Где Макс?

— Не знаю. Мы с ним больше не виделись, — запинается, что-то скрывая.

— Где он? Что с ним? — начинаю злиться, — пап, скажи мне, пожалуйста, — мой голос начинает дрожать, слёзы просятся наружу, а сердце сжимается в больном спазме.

— Лесь, он жив. С ним всё хорошо. Его немного подстрелили, но ….

Подстрелили… Дальше уже не слышу. Голова начинает гудеть похлеще звука самолёта. Подрываюсь в сторону выхода. Глаза из-за слёз видят мутно, но я быстро двигаюсь в толпе, расталкивая их. Руки трясутся от страха или от слабости. Я спотыкаюсь о что-то и падаю на пол. От бессилия начинаю рыдать. Чувствую себя раздавленной, беспомощной. Голова не перестаёт гудеть, всё вокруг с огромной силой начинает давить. Воздух становится сжатым, тяжелым. Меня резко поднимают сильные руки и прижимают к горячему телу. Сквозь пелену слёз вижу до боли знакомые черты моего любимого человека.

— Леся, девочка моя. Я здесь, я рядом. Больше никогда тебя не отпущу, — приятной мелодией звучит голос Макса, а потом тишина. Я проваливаюсь в какую-то темноту.

Глава 21

— Что это было? — вдалеке слышится приглушенный голос отца, — это точно не сердечный приступ?

— Нет, конечно, нет. Мы провели всевозможные обследования. Практически всё в норме. Ей необходим отдых и правильное питание, самое главное побольше витаминов. Скорее всего, стресс, нервный срыв и недавнее сотрясение мозга сделали своё дело. Ей же нельзя было летать, — доносится навязчивый голос незнакомой мне женщины.

Голова по-прежнему тяжелая, поэтому даже не пытаюсь приподнять её. Медленно разлепляю веки и вижу около двери папу с врачом. Мягко поглаживая мою руку, рядом сидит Ника. Таня стоит около окна. Но Максима нет. Неужели он мне привиделся. Я сошла с ума? Его голос до сих пор звучит у меня в голове.

— Леся, ты как? — обеспокоенно заглядывая в глаза, спрашивает Ника. Все разом облепляют больничную кровать, на которой я лежу.

— Нормально, — отвечаю, еле двигая языком. Во рту чувствуется засуха с привкусом горечи. — Долго я так лежу?

— Чуть меньше суток, — отвечает доктор и начинает меня осматривать, отодвигая отца подальше. — Как голова?

— Я же сказала, нормально. Когда я могу поехать домой? — прочистив горло, осмеливаюсь на такой вопрос.

— Уже сегодня. Полежите еще пару часов, мы вас понаблюдаем. А потом если всё хорошо, то опустим домой, — мило щебечет доктор и направляется к выходу.

— Лесь, может быть, ты останешься еще на пару дней? — осторожно предлагает отец.

— Пап, я хочу к себе. Таня за мной приглядит. Что там с квартирой?

— Всё хорошо, — быстро отвечает Ника, — убрались, сделали, как было.

— Я вещи твои привезла. Так что как можно будет, поедем домой, — добавляет Таня.

— Вы все здесь ночевали что ли? — спрашиваю, окидывая всех взглядом.

— Только Ника. Мне надо было опять съездить в полицию. Теперь буду мотаться туда до суда над Марковым, — раздраженно говорит папа.

— Ника, тебе тоже нужен отдых. Ты беременна, плюс ещё перелёт, — в недоумении смотрю на жену отца.

— За меня не переживай. Всё хорошо, — мило улыбается Николь.

Резко наступает молчание, в котором я нахожу момент, чтобы подумать о Максе. Хочется спросить о нём. Но меня что-то сдерживает. Возможно, если бы у кого-то из присутствующих была информация о нём, то они незамедлительно бы поделились ею.

— Пойдём, перекусим пока что, — папа мягко обнимает за талию Нику и целует в лоб. Та кивнув головой, направляется на выход, напоследок кидая мне свою милую улыбку. — Мы попозже зайдём за тобой. Отвезём вас с Таней домой, — обращается ко мне отец.

— Тань, что-нибудь слышно было о Максе? — воспользовавшись случаем отсутствия папы с женой, спрашиваю у подруги.

— Ты ничего не помнишь? Там, в аэропорту, — приближается ко мне Свирова и садится около ног.

— Что там было? — чувствую усиление сердцебиения, вспоминаю своё, казалось бы, видение.

— Максим нашёл тебя практически около выходы валяющейся на полу. Ты рыдала. Потом, как он рассказал, ты отключилась. Мы побежали сразу за тобой. Твой отец чуть с ума не сошёл, когда увидел тебя в таком состоянии, всех поднял на уши. Он подумал, что у тебя что-то с сердцем. Мы все испугались. У Ники…