Хозяйка Меллина (Госпожа замка Меллин) - Холт Виктория. Страница 39
Они вошли в холл, неся такую же чашу, как и певчие накануне. В нее тоже посыпались монеты. В холле собрались все слуги, и, когда вошел Коннан, пение стало громче, и снова зазвучала первая строфа:
Я подумала: «Два года назад с ним рядом в этот день стояла Элис. Помнит ли он об этом?» По его виду сказать этого было нельзя. Он пел вместе со всеми, а потом приказал принести угощение, приготовленное специально для этого случая.
После этого он подошел ко мне.
— Ну как, мисс Ли, — спросил он, — нравится вам наше корнуэлльское Рождество?
— Да, очень.
— Но вы ведь еще и половины наших обычаев не видели.
— Надеюсь, что нет. Ведь день только начался.
— Сегодня после ланча вам надо отдохнуть.
— Зачем?
— Чтобы набраться сил для вечернего торжества.
— Но я…
— Вы будете праздновать вместе с нами, мисс Ли. Где же еще вы собирались провести рождественский вечер? В обществе четы Полгри или Тэпперти?
— Я не знаю. Я думала, что мне предстоит бродить где-то между центральным холлом и холлами на половине слуг.
— Господь с вами, сегодня же Рождество. Так что оставьте свои сомнения и приходите. Кстати, я ведь еще не поздравил вас. У меня здесь есть кое-что для вас — маленький подарок. В знак моей признательности, если хотите. Вы были так добры к Элвиан после ее несчастного случая… И до него, конечно, тоже. Просто я начал это осознавать только после…
— Я выполняю свой долг и не более того, — перебила я его.
— И я уверен, что вы всегда будете его выполнять столь же свято. Ну что же, пусть это будет просто мой рождественский подарок.
— Вы очень добры ко мне, — сказала я. — Я не подумала…
Он улыбнулся и отошел от меня туда, где стояли певчие.
Я вдруг заметила на себе взгляды Тэпперти и поняла, что он с интересом наблюдал за этой сценой.
Мне захотелось побыть одной, чтобы успокоить свои чувства. Да и маленькая коробочка, которую Коннан вложил в мою руку, напоминала о себе. Мне не терпелось открыть ее, но я не могла это сделать при всех.
Стараясь не привлечь к себе внимание, я выскользнула из холла и побежала в свою комнату.
Там я наконец разжала пальцы и увидела маленький голубой, обклеенный бархатом футлярчик. Я открыла его. В нем, на перламутрового цвета атласе, лежала брошь. Она была в форме подковы и была выложена бриллиантами. У меня упало сердце. Я не могла принять такой дорогой подарок. Конечно же, я обязана его вернуть.
Я поднесла брошь к окну, и камни засверкали разноцветными искрами. У меня никогда не было бриллиантов, но даже я понимала, что передо мной были великолепные и, безусловно, очень дорогие камни.
Зачем только он это сделал? Был бы это какой-нибудь недорогой сувенир, я была бы так счастлива его подарком! Мне захотелось броситься на кровать и расплакаться. Настроение мое было безнадежно испорчено.
В этот момент за дверью раздался голос Элвиан:
— Пора ехать в церковь, мисс. Карета уже внизу.
Я поспешно положила брошь в футляр и, надев шляпку и накидку, вышла из комнаты.
После церкви я решилась подойти к Коннану, чтобы вернуть брошь. Он направлялся в сторону конюшни, и я окликнула его. Он остановился, оглянулся и улыбнулся мне.
— Мистер ТреМеллин, — начала я, подбежав к нему, — с вашей стороны было очень любезно сделать мне подарок, но он слишком ценен для того, чтобы я могла принять его.
Он наклонил голову и посмотрел на меня своим столь знакомым мне насмешливым взглядом.
— Моя дорогая мисс Ли, — сказал он, — я, видимо, очень невежественный человек и не знаю, какова должна быть ценность подарка, чтобы его можно было принять.
Я покраснела и пробормотала:
— Это ведь очень дорогое украшение.
— Но очень подходящее к случаю, как мне казалось. Подкова ведь приносит удачу, не так ли? А кроме того, вы прекрасная наездница.
— Мне ведь даже некуда надеть такое великолепное украшение.
— А я как раз подумал, что сегодняшний бал будет подходящим случаем.
На секунду я представила себя, танцующей с ним. На мне будет зеленое шелковое платье Филлиды, новая шаль и бриллиантовая брошь, подаренная мне им…
— Мне кажется, я не имею права…
— Вот оно что, — проговорил он. — Я, кажется, начинаю понимать. Вы решили, что я подарил вам брошь с тем же так сказать подтекстом, с которым мистер Нанселлок пытался подарить вам Джесинс.
— Так вы знали об этом? — спросила я, еще больше смутившись.
— Я знаю почти обо всем, что происходит здесь, мисс Ли. Вы вернули лошадь. Это очень похвально, и ничего другого я от вас и не ожидал. Но мой подарок был сделан с совершенно иными мыслями. Вы так много сделали и делаете для Элвиан. Вы так добры к ней. Не только как гувернантка, но и просто как женщина. Вы понимаете, о чем я говорю? Настоящая забота о ребенке ведь не ограничивается преподаванием арифметики и грамматики, не правда ли? Вы даете ей гораздо больше, чем знание этих предметов — вы даете ей тепло и сердечность. Брошь эта принадлежала ее матери. Попробуйте посмотреть на нее как на знак благодарности нас обоих за то, что вы делаете для Элвиан. Теперь вы понимаете, что я хотел сказать этим подарком?
Я помолчала несколько секунд и сказала:
— Да. Это меняет дело. Я принимаю брошь. Большое вам спасибо, мистер ТреМеллин.
Он улыбнулся мне, и я, снова пробормотав «спасибо», поспешила вернуться в дом.
Оказавшись у себя в комнате, я достала брошку и приколола ее на платье, которое сразу, как по волшебству, утратило свой сугубо повседневный вид.
Да, я надену эту брошь сегодня вечером. Я пойду на бал в платье Филлиды, в моей новой шали и с гребнем в волосах, а на моей груди будут сверкать бриллианты Элис.
Так в этот странный рождественский день я получила подарок от Элис…
В этот день я впервые ела ланч в малой столовой, в обществе Коннана и Элвиан. Нам подали индейку и рождественский пудинг. За столом прислуживали Китти и Дейзи, и я не могла отделаться от ощущения, что они многозначительно переглядываются за моей спиной.
— В Рождество, — сказал перед этим Коннан, — вы никак не можете обедать в одиночестве. И вообще, мисс Ли, я боюсь, что мы с вами не очень хорошо обошлись. Я должен был предложить вам поехать на праздники домой. Вам надо было напомнить мне об этом.
— Мне казалось, что я пробыла здесь не достаточно долго для того, чтобы просить себе отпуск, — ответила я. — И потом..
— Вы решили не уезжать из-за несчастного случая с Элвиан, — пробормотал он. — Как мило с вашей стороны подумать об этом.
Разговор за обедом был очень оживленным. Мы обсуждали корнуэлльские обычаи, связанные с Рождеством, и Коннан рассказывал нам разные случаи из прошлых лет, например, как однажды христославы опоздали и пришли, когда семья уже уехала в церковь, и им пришлось дожидаться ее возвращения.
Он говорил, а я представляла его рядом с Элис — и в карете по дороге в церковь, и за обедом в этой комнате… Она, должно быть, сидела на том самом месте, на котором сейчас сижу я. Интересно, вспоминает ли он о ней, глядя на меня?
Я говорила себе, что я сижу за этим столом только потому, что сегодня Рождество — как только праздник закончится, я вернусь на свое место в классную комнату, Но все же у меня сегодняшний вечер и бал, на который меня пригласили. И, как по волшебству, у меня появился наряд, достойный этого случая, и украшения, в которых не стыдно будет предстать перед толпой разряженных гостей.
После ланча, следуя совету Коннана, я пришла к себе, чтобы прилечь перед балом. К моему удивлению, мне удалось уснуть, и, проснувшись через пару часов, я вспомнила сон, который мне приснился. В нем, как уже не раз бывало, фигурировала Элис. Она появилась в разгар бала, когда я танцевала с Коннаном, и никто кроме меня ее не видел. Приблизившись ко мне, она сказала: «Вот этого я и хочу, Марти. Мне нравится видеть тебя рядом с ним. Только твою руку я хочу видеть в его руке, ничью больше…»