От себя не убежишь (СИ) - Лесовских Елена. Страница 43

Кстати, девушку в квартире родителей, она убила сама. Хладнокровно инсценировала нападение оборотня. Как так можно, я не могла уложить в своей голове, и ужасалась её действиям. Столько всего наворотить и ради чего? Ради силы? Что у нее было в голове?

Тронул ли меня рассказ Стрельцова о ее смерти? Я солгу, если скажу, что нет. Сердце все равно щемило, хотя умом я все прекрасно понимала. Стрельцова не осуждала. Я сама была готова убить, когда всё узнала.

Предательство Ольги я переживала тяжело, и если бы не Донской, который постоянно меня отвлекал и занимал, я бы постоянно была в своих мыслях. У нас с ним даже установилось подобие семейной жизни. Мы практически все делали вместе, и у меня это совершенно не вызывало отторжения. Наоборот мне было хорошо с ним. Оказалась, что с оборотнем может быть интересно и весело. А его забота обо мне граничащая с настойчивостью, напором и категоричностью заставляла ощущать себя особенной. Но, несмотря на все это, я чувствовала, что не могу до конца расслабиться и принять наши отношения. Словно что-то не давало мне это сделать.

Где-то через неделю Донскому пришлось уехать. Была необходимость его присутствия. Меня он звал с собой, но я наотрез отказалась. Разговор у нас вышел тяжёлым.

Я читала книгу, когда Донской зашёл в спальню. Он подошёл ко мне и чмокнул меня сзади в районе шеи. Оборотень постоянно меня целовал куда придется.

- Колючка, мы уезжаем. - заявил он, опустившись рядом со мной на кровать.

- Куда это? - посмотрела на него. - И с чего ты решил, что я еду с тобой? Ты меня даже не спросил.

- У меня возникли дела, требующие моего присутствия.

- Ну так ехай один. У меня тоже дела в Москве.

Я хотела продать родительскую квартиру, и у меня должна была быть встреча с покупателями.

- Нет, Колючка, ты не поняла. - помахал головой оборотень. - Ты едешь со мной и точка.

В общем мы с ним поругались. Он заявил, что я должна быть всегда с ним, а я не считала себя карманной собачкой, которая всегда при своем хозяине. У меня тоже есть личная жизнь и дела, которые нужно сделать. Донской настаивал, но я была непреклонна.

Оборотень в конце концов уехал, оставив со мной Тимура. Как я поняла, несмотря на то, что Тимур меня тогда упустил, Донской оставил его, чтобы он был моим поваром в числе прочего. Меня наверно пытались откормить. Удавалось не очень, но оборотни по ходу не теряли надежды.

Прошло три дня. Я встретилась с покупателями, и на следующий день мы подписали бумаги о продаже. Так как Ольга уже больше года числилась умершей, квартира была полностью моей. Цену я поставила меньше рыночной, чтобы быстрее продать. В принципе я могла поставить нормальную цену и потерпеть, ее бы так и так купили. Но я не хотела ждать.

Эти три дня я была на нервах. Донской за все время ни разу не вышел на связь. Я остыла после нашей ссоры и отослала ему несколько сообщений, но они остались без ответа. При том случилось с ним что-то, или же он просто не хочет со мной разговаривать, я не знала. Сначала я заволновалась, но Тимур был абсолютно спокоен, а значит скорее всего всё было нормально. И тогда я обиделась и решила, больше не писать и не звонить. Если у него нет времени написать мне пару слов, то … мне не нужен такой мужчина, мне не нужны такие отношения.

Решение было трудным. За это время я привязалась к оборотню. Даже больше, чем привязалась. Я чувствовала, что он занял хороший такой кусочек моего сердца. Из-за этого настроение было на нуле. Но я не из тех, кто будет сидеть в своей норе, зализывая раны. Поэтому вечером третьего дня я позвонила Ковальчику и позвала его в клуб.

Черные кожаные штаны, белая рубашка с широким воротником и рукавами фонариками, черный кожаный корсет. Шпильки. Броский макияж. Красная помада. Черный клатч. Всё. Я готова.

Когда я вышла из спальни, Тимур удивлённо посмотрел на меня.

- Ты куда это? - спросил он.

- Отдыхать. - пожала я плечами.

- Даш, я не думаю, что это хорошая идея, Максим…

- А я тебя не спрашиваю. - перебила его. - Я просто ухожу.

С этими словами я подошла к входной двери, открыла ее и ушла. Уже спускаясь вниз, подумала о том, что была груба с оборотнем. Но не надо было напоминать мне о Донском. Мне кажется, его имя для меня сейчас, как сухие дрова на раскаленные угли. Стоит только бросить, и вспыхивает пламя.

Возле дома меня ожидало такси. Тимур догнал меня, когда я уже открыла дверь машины, чтобы сесть.

- Я с тобой. - сказал он мне и сел на переднее сидение к водителю.

Мне в принципе было без разницы. Едет он со мной или нет. Хочет, так и пусть.

Федор ждал меня возле клуба. Он увидел Тимура и усмехнулся.

- Привет. - поздоровался он. - Ты сегодня с охраной?

- Ага. - подтвердила и не дала другу углубиться в тему, подхватив его под руку. - Пошли.

Внутри громко играла музыка, и было уже полно народа. Мы с Федором прошли к бару. Я заказала коктейль, а друг бутылку виски. Где-то через час мне уже было хорошо. Я не собиралась напиваться до потери сознания, хотела только расслабиться, так что небольшое алкогольное опьянение вполне вписывалось в мои планы. Федор затерялся где-то в толпе, приметив себе девушку на этот вечер. Где был Тимур, я не знала и знать не хотела. У меня настало настроение "Даша жаждет танцевать".

Я вышла из-за барной стойки. Поняла, что кажется выпила больше, чем рассчитывала, или же меня банально развезло от того, что я не пила алкоголь уже больше года. Немного шатаясь вышла на танцпол и отдалась танцу.

Но через какое-то время ко мне сзади прижалось чьё-то большое тело, и чьи-то руки нагло легли на мой живот. Я почувствовала возбуждение стоящего позади мужчины, но в мои планы на сегодня не входила интрижка неизвестно с кем. Поэтому я с силой наступила каблуком на ногу нахалу и попыталась вырваться из его объятий. Сзади зашипели от боли, но держали крепко. И в следующее мгновение у меня над ухом раздался голос:

- Колючка, это я.

Сначала я застыла, а потом развернулась в мужских объятиях и с возмущением посмотрела в темно-серые глаза.

- Это не даёт тебе права так подкрадываться и лапать меня! - высказала ему.

Я была зла на него. Во мне говорила обида за молчание этих дней. Под воздействием алкоголя это все усилилось и, как говориться, Дашу понесло.

- Отпусти! - я попыталась оттолкнуть мужчину. - Донской, свали обратно в свои в неизвестные дали и дай мне потанцевать!

- Тебе уже достаточно и пить, и танцевать. - парировал оборотень.

- Нихрена. Я только начала. Свали сказала!

- Колючка, не зли меня. - в его голосе проскочило предупреждение, но мной это замечено не было.

- А то что? - качала я права. - Что ты мне сделаешь? Ещё раз говорю, свали куда-нибудь, лучше обратно в Сибирь, и не мешай мне!

- Ах так!

В следующий миг я оказалась висящей вниз головой на плече у оборотня. Его рука лежала на моей пятой точке, а сам мужчина двигался на выход из клуба.

- Пусти! - била я его по спине, но видя, что это бесполезно, и мне явно не вырваться, добавила. - Пусти, там моя сумка осталась где-то!

- Найди сумку. - бросил Донской куда-то в сторону, и мы вышли из клуба.

На ноги меня так и не поставили, донесли до машины и там сгрузили на заднее сидение. Сам Донской залез следом, сгреб меня в охапку и усадил к себе на колени. Вскоре на водительское сидение сел Богдан, а рядом с ним Тимур, и мы поехали.

Я не собиралась просто так сдаваться на милость победителя, тем более поведение оборотня меня не устраивало, поэтому всю дорогу, я старалась отвоевать свою свободу. Правда, кажется, этим я ещё больше его распаляла, но в пьяном угаре, мне было как-то всё равно. Я отвоевывала свое право! И точка!

Ко мне в дом меня также несли на плече, а я брыкалась и материлась. Зайдя в квартиру, Донской захлопнул дверь, а затем спустил меня до уровня своих глаз и, не отпуская меня на пол прижал к этой самой двери. Все это было проделано молча, а затем он меня поцеловал. Поцелуй был злой и напористый, но меня он завел, и я ответила. Сколько мы целовались, не знаю. Мои мозги вернулись ко мне, когда образовалась заминка, и мужчина пытался справиться с корсетом, чтобы иметь доступ к моей груди. Я вдруг вспомнила, что вообще-то меня тут ни во что не ставят. Хочу уеду и буду молчать, хочу приеду, и ты должна меня снова принять и тут же раздвинуть ноги. Ага, счаз!