Мы сделаем это вдвоём (СИ) - Кальк Салма. Страница 79

Я же за разговором уже почти оделась, сунула руки в рукава своего обычного кафтана да и рванула наружу. Дарёна встала, Меланья встала, что-то они там делали на кухне, оттуда пахло едой. Из залы доносились голоса.

- Пойдём-ка, посмотрим, кто там нас уже осчастливил с утра, - я потянула Анри в ту сторону.

В той стороне за столом нюхал чашку кофе бледный господин Асканио, рядом с ним позёвывали Жак Трюшон, Платон Александрович и Каданай.

- Доброго утра, гости дорогие, - кивнула я. – Анри, располагайся, твои коллеги как раз тут, никуда бежать не надо. А я пошла и добуду поесть, что ли.

Когда я вернулась с чашкой кофе для себя и тарелкой блинчиков для всех, они там едва ли не спорили.

- Нам сказали, дважды уже сказали – нужны все стихии, жизнь, смерть и божественная правда. Вот и давайте смотреть, кто тут у нас есть. В этом и смысл, чтобы вместе, ясно вам, маловеры? – Асканио было трудновато дышать, он говорил яростно, но с перерывами, чтобы перевести дух.

- Один в поле не воин, так говорят, - поддакивал Платон.

- И если мы все разом пойдём и там поляжем, будет очень хорошо, вот прямо то, что нам тут нужно, - язвительно кивал полковник.

- Жак, ты остаёшься командовать, - влез Анри.

- С чего бы? Это тебе нужно оставаться, потому что кто у нас принц? И кому разговаривать, если вдруг что из дома? Меня никто даже слушать не станет, я мелок и ничтожен, а ты Роган.

- Я отвечаю за наших людей здесь, мне и идти, - покачал головой Анри.

- Так, герои. Сначала завтрак, потом соображаем, да? – вмешалась я. – Считаем, кто там нам нужен, и смотрим, кто у нас есть на эти позиции.

Каша с маслом, блинчики с мёдом и вареньем, чай и кофе. Ели и нахваливали. А после еды, как освободили стол от посуды, я попыталась порулить совещанием.

- Что же, господа мудрецы, расскажите, что есть союз всех стихий, жизнь, смерть и божественная правда. И мы посмотрим, как это можно воплотить.

Анри глянул удивлённо – ну да, он не видел, как я планёрки вела. И совещания. И переговоры с клиентами.

- Хозяйка права, без неё не выйдет, - улыбка Каданая оказалась прямо до ушей. – Пусть-пусть говорит. Её нужно будет взять – дом без неё не развалится, детей ей уже не рожать, пусть помогает.

- Бесполезное существо, как ни глянь, пусть хоть так пользу принесёт, да? – я глянула на Каданая как могла злобно. – Недобрый ты, Каданаюшко, смотри, как бы тебе не отлилась недоброта-то твоя. Но это так, между прочим. Господин Асканио, вы как, можете просветить всех тех, кто недостаточно образован, например – меня?

- Могу, - кивнул он. – Издревле услышанную нами формулу использовали для того, чтобы упомянуть все известные силы мира. Четыре стихии – огонь, воздух, вода и земля, жизнь и смерть, а под божественной правдой обычно понимают воздействие на разум другого человека. На деле всё сложнее, потому что сила жизни обычно есть у всякого мага, если он не является некромантом, но чистых магов жизни почти не бывает. Есть целительская сила, она тоже про жизнь, но не вполне то, что надо, хоть и близко. Атакующие и защитные силы тоже существуют отдельно, маг может владеть ими, а может и не владеть. Есть всяческие бытовые воздействия, которые вообще никто не учитывает.

О да, конечно. Все любят вкусно есть, спать в тепле и одеваться в чистое, но учитывать это мы не хотим, это ж простейшее, низменное и ещё неизвестно какое.

- Ладно, - я не стала спорить. – Значит, что, нам нужны семеро героев, так?

- Выходит, так, - кивнул Асканио.

- Отлично. Рассказывайте. Кто представит огонь?

- Любой боевой маг, - тут же откликнулся Асканио.

- Да, я помню, что Каданаевы духи так определили господина генерала. Вас, кстати, определили словом «знание», как и Дуню. И если любой – то у нас подходят Анри, господин полковник…

- И я, - влез Платон.

- И вы, - не стала я спорить. – Дальше. Воздух?

И увидела дивное – все эти важные маги взялись переглядываться.

- У меня есть, но немного, всегда было немного. Наверное, нам нужно больше, - заметил Анри.

- Госпожа Васильчикова отменный воздух, хоть и не обучена. Для необученной – превосходный воздух, - сообщил Асканио.

- Да ладно вам, - не поверил Платон.

- А вы, Платон Александрович, тоже думали, это всё так, любая баба умеет, как все деревенские, да? – ласково сказала я. – А вот и нет. Хорошо, Ульяна. Идём дальше. Вода.

И снова переглядывания.

- Нужно деревенских спросить, - выдал Платон после некоторого молчания.

- Вроде я видел в ком-то сильную воду, - сказал Асканио. – Нужно вспомнить. В ком-то, кто… кто нечасто тут бывает, наверное.

- Ладно, записали, что нет пока, - кивнула я. – Земля.

- Он, - палец Асканио упёрся в Каданая.

Каданай нахмурился.

- Не поверю, что больше нет. Я пойду, а за меня кто будет? Даже и не думайте, ясно вам?

- Но если вы не пойдёте, нас тут прихлопнет, и всё. Докуда там лёд дошёл уже? – я глянула на Платона, он тоже не ночевал здесь, а пришёл снаружи.

- У Воронов посередине двора. Гаврила ругается, Софья плачет, госпожа Пелагея ходит мрачнее тучи.

- Так что выбирать нам не из кого, - заключила я. – Далее. Смерть, я полагаю, Северин, вариантов нет.

Тот прямо расцвёл улыбкой – да, мол, я готов. Герой малолетний, мать его.

- А что насчёт жизни?

И тут все подвисли посильнее прочих разов.

- А если мы как-нибудь так? – спросил полковник. – Потому что стихийники все стихийники, а вот чтобы прямо жизнь…

- Та, что ведёт свой род от прародителей, может стать любой силой, - изрёк Каданай.

- Это кто ещё? – не сообразила я.

- Госпожа Евдокия, - ответил Асканио со вздохом.

Я поняла, что он-то себя пока не анонсировал никуда, интересно, почему? Он же маг не из слабых.

- Будем иметь её в виду, - кивнула я. – И что у нас там с божественной правдой?

- Отец Вольдемар сильный менталист, - откликнулся Платон. – Но он тут единственный, кто хоть какая-то власть, его не будет – жители совсем страх потеряют, даже и перед господом. И разум тоже. Начнут бегать по деревне, голосить и вовсе в тумане потеряются.

- Рогатьен изрядный менталист, - заметил полковник.

Анри кивнул, раздумывая о чём-то.

- Рогатьен не воин, нисколько. Он, конечно, не убоится явной напасти, но сможет ли противостоять неизвестно чему?

- Значит, дорогой друг Анри, тебе от меня не избавиться, - сказал Асканио. – Я могу быть водой, а могу и менталистом.

- Куда это вы собрались, господин маг? – в наружных дверях, оказывается стояла Дуня.

И слушала наши прения.

- Наверх, - пожал плечами Асканио. – Но очень вероятно, что вам тоже придётся с нами отправиться. И тогда вы лично присмотрите, чтобы со мной всё было в порядке.

- Так, а огненный-то у нас кто? С остальными вроде решили. Почти, - хмыкнула я. – Если что, водой могу попробовать я. Этому искусству я обучилась в нынешней своей жизни прежде всего.

- А ты, пришелица, и так с нами, без тебя мы куда? Никуда, - весело сказал Каданай. – Ты то, чего не знают и чего не должно быть. Не должно, но вдруг есть. Чудом. Ты – знак высших сил, что мы должны попробовать. И что можем справиться.

- Тогда кто у нас вода? – нахмурилась я.

- Вспомнил я про воду, - усмехнулся Асканио.

- Что же вы вспомнили?

- У кого аура водяная. У того подлеца, что у нас наверху связанный сидит.

- Астафьев, что ли? – не поняла я.

- Он самый. Правда, я не вижу возможности заставить его идти с нами.

- Пойдёт – выживет, - пожал плечами полковник. – Пообещаем отпустить.

- Выживет, потому что тогда все выживут, - добавил Каданай.

- А вдруг не поверит? – усомнился Платон.

А я вспомнила прекрасное. Напыщенное лицо и пафосные слова того самого Астафьева.

- Господа, он пойдёт. Потому что в этом самом доме он клялся, что сделает всё на благо здешних честных обывателей. А мы его слышали. Дуня, Дарёна, Марьюшка.