Грех. Расплата (СИ) - "Jana Konstanta". Страница 24

— Он хуже мальчишки! — огрызнулся Милош, махнув рукой.

— Думаешь, влюбился?

— Кто его знает… Глаза вон как загорелись, хоть и до вчерашнего вечера вроде спокойный был, и о девчонке этой ни слова ж, засранец, не сказал!

Глава 14

— Тпруууу…

На подъезде к столице не пойми откуда выскочил наперерез наследнику рыжий конь со знакомым всадником.

— Это еще что за фокусы? — Этьен едва удержал своего вороного красавца, не готового к столь резкой остановке.

— Коня не боишься до смерти загнать? — чуть покачиваясь на запыхавшемся скакуне, спросил Морис. — Думал, уже не успею догнать.

— Ну и что ты тут делаешь? Тебя Милош, что ли, подослал?

— Этьен, пар выпустил? Дальше я еду с тобой.

— Еще чего!

Этьен пришпорил коня и попытался обойти живую преграду, но Морис упрямо рванул вперед, опять преграждая путь.

— Не дури, наследник. Сказал, что с тобой поеду — значит, поеду. И давай без лишнего героизма. Тебе помощь может понадобиться, а я еще на что-то да гожусь.

— Я пока еще сам в состоянии…

— Этьен, прекращай, — оборвал Морис. — Если девушка в лапах Филиппа, ты что, один собрался ее вытаскивать? Знаешь, храбрость мужчину, конечно, красит, но ум красит еще больше. Так что прекратим ненужные споры, показывай дорогу и не тяни время — я так понимаю, у нас его не так много?

Времени на пререкания действительно нет. Да и помощь будет не лишней, если окажется, что Кристина действительно вляпалась в неприятности — впрочем, Этьен надеялся увидеть ее через несколько часов целой и невредимой в окружении любящего семейства. Но этот же упрямец, подосланный Милошем, все равно не отстанет! Ну ладно, пусть сопровождает. В конце концов, им всего лишь надо убедиться, что девушка в порядке, и тогда они со спокойной душой уедут обратно. Если же не в порядке… Нет. Об этом думать вот совсем не хотелось.

— Бог с тобой, поехали, — согласился, наконец, Этьен. — Только если действительно помочь хочешь, забудь про «Этьена».

— Слушаюсь, «господин граф»! — улыбнулся своей победе Морис, разворачивая коня.

В поселение они приехали уже после обеда. Под любопытные взгляды ренардистов мужчины привязали коней к дереву и прощеголяли к баронскому дому. Морис нервничал — светиться здесь ни наследнику, ни ему нежелательно; Этьена же будто и не волновало ничего. Ничего, кроме судьбы спасенной им девушки-ренардистки.

Им открыли сразу, но растерянный вид показавшейся в дверях Эммы не предвещал ничего хорошего.

— Господин граф? — еле слышно прошептала девушка, и в этом тихом голосе столько надежды послышалось… Казалось, она сейчас или расплачется, или же бросится гостю на шею.

— Здравствуй, Эмма, — проговорил Этьен, не зная, с чего начать и как объяснить свой внезапный визит. Так и не найдя нужных слов, сходу задал самый волнующий его сейчас вопрос: — Где Кристина?

Через минуту гости с хозяином и его младшей дочерью уже сидели на мягких диванах. Кристина действительно вышла замуж. За человека из столицы. Сегодня.

Измученный, потерявший покой барон почти все время молчал — говорила с гостями Эмма. Вот с ее-то слов и узнали они, что чуть меньше месяца назад появился у порога их дома незнакомец — молодой мужчина, невесть каким чудом забредший в поселение отшельников. На Эмму он нарвался. Вроде как заблудился он, воды попросил для коня. Выбежавшая на шум Кристина, испугавшись за сестру, сама напоила и незнакомца, и коня его — жалко, что ли? Он как-то странно смотрел тогда на Кристину — долго, пронзительно, будто насквозь решил проглядеть, а потом развернулся и уехал, оставив девушек в недоумении. Кристина строго-настрого велела сестренке незнакомцам на глаза не показываться и из дома не выходить. А он вернулся вскоре, через пару дней. Вернулся просто так, вроде бы без цели; на Кристину долго заглядывался, будто обдумывая что-то, примеряя, а потом и вовсе ошарашил заявлением, что жениться на ней хочет. Вот так вот просто, без лишних церемоний. Кристина опешила от такого предложения, молча дверь перед его носом закрыла, а он просил подумать и обещал вернуться через несколько дней. И он вернулся. Заявил, что знает про беду своей избранницы, но поразившая его сердце доброта девушки оказалась куда важнее репутации, и он вновь попросил ее руки. То, что он приехал из не такой уж далекой столицы, он не скрывал. Только заверил, что бояться ей нечего — и там люди живут, а у него хватит возможностей заткнуть рты всем, кто посмеет укорить бедную девушку в случившемся с нею. Он был добр с ней и ласков. Говорил мало, но по существу. Руки не распускал, лишнего не позволял, заверял, что под его защитой никто ее больше не обидит и что там, в городе, ей будет куда спокойнее и лучше, нежели здесь, среди презрения и ненависти. Да, ее презирали. Все те, кто приходил поддержать убитого ее смертью отца, стали обходить их дом стороной, узнав, что его испорченная, растоптанная Кристина осмелилась жить. Камиль на следующий же день после ее возвращения заявил, что знать не желает падшую женщину, и тут же нашел себе другую невесту. От Эммы отвернулись, от барона отвернулись — словно прокаженные они стали. Предложение чужака показалось Кристине спасением. Она согласилась. И вот сегодня утром ее увезли.

— Судя по вашим лицам, в святость этого благодетеля вы не очень верите, — мрачно проговорил Этьен, внимательно выслушав Эмму.

— Да странно это все, — вмешался барон. — Откуда он взялся? С чего б ему жениться?

— Ну и зачем Вы позволили тогда ей согласиться?

— Да потому что я не знаю уже, кому можно верить, а кому нет! — выкрикнул барон, а потом продолжил, устало потирая переносицу: — Это было решение Кристины, и я не знаю, верно оно или нет. Ее увезли сегодня утром, она настояла, чтобы я остался с Эммой здесь. Бедная моя девочка! Она одна там… Одна среди чужих, непонятных людей… Я не знаю, что за человек ее муж, почему он решил жениться именно на ней… Я ничего уже не знаю, господин граф. Вы можете считать меня отвратительным отцом, и я, пожалуй, не стану убеждать Вас в обратном.

— Так, ладно, не время для самобичевания, — вмешался Морис, все это время внимательно следивший за разговором. — Что о женихе этом знаете? Имя, чем занимается — все, что знаете, выкладывайте.

— Ланс Терье. Занимается добычей алмазов…

— Ясно, можете не продолжать, — махнул рукой Морис, а потом тихо добавил Этьену: — Слышал о таком. Сокол этот состоит на службе у Филиппа, всего лишь гвардеец. Как ты понимаешь, никакими алмазами он заниматься не может. Наврал он твоей Кристине с три короба, но вот зачем…

— Думаешь, Филипп?

— Как знать, как знать… Он же однажды уже хотел ее получить?

Филипп… Больше некому. Не угомонился, гаденыш…

— Куда увезли Кристину, знаете? — спросил Этьен.

— Нет, — покачала головой Эмма. — Всеми приготовлениями к свадьбе занимался этот Ланс — сами понимаете, для Кристины это совсем не праздник. Нас в известность никто не ставил… Но когда Кристину увезли, слух пошел, что во Дворец ее увезли. Может, это слух только, а может…

— Ясно, — выдохнул Этьен.

Злость на Кристину, позволившую себе довериться чужаку, на барона, не сумевшего уберечь дочь, на поселенцев, затравивших несчастную девушку, и даже на себя, не предусмотревшего такой исход событий, с головой накрыла молодого мужчину. Он едва сдерживался, чтобы не вывалить сейчас на несчастное семейство все то, что думает о них, но время ли? Кристину надо вытаскивать. Но Филипп, похоже, сдаваться не собирается, а значит, лишившись Кристины, придет, скорее всего, за Эммой.

— Так, господин барон, собирайте все самое необходимое — вы с Эммой уезжаете, — выпалил Этьен после недолгого раздумья.

— Что? Куда? — возмутился барон.

— Вы хотите, чтобы участь Кристины постигла Эмму? Увозите дочь, пока не поздно.

— Господин Леронд, я благодарен Вам за заботу, но давайте я сам буду решать, что мне делать.

— Уже решили, — со злостью оборвал Этьен. — И где теперь Кристина? О ней я позабочусь. Я вытащу ее, но Вы должны понимать — сегодня Филипп лишится Кристины, а завтра он придет за Эммой. Так что без лишних слов. Собирайтесь. Морис, найди наших, приведи кого-нибудь сюда.