Грех. Расплата (СИ) - "Jana Konstanta". Страница 31

Этьену тоже не терпелось насладиться домашним покоем. Оставив Кристину, он пришел к себе в надежде тоже немного отдохнуть с дороги. В том, что поступил верно, приведя девушку в этот дом, он уже не сомневался. Теперь его волновал только Милош — тот хоть и сдержался при гостье, да только Этьен уже слишком хорошо изучил своего друга, чтобы понять: тот в ярости от решения привезти приглянувшуюся Филиппу девушку сюда. Надо бы как-то успокоить его, примирить, да и Кристину обезопасить от его недовольства — бедняжка и так натерпелась, не хватает еще и здесь ей обрести врага в лице этого упрямца-женоненавистника.

— Этьен, ты в своем уме?! — без стука в комнату влетел разъяренный Милош. — Ты какого хрена притащил сюда любовницу Филиппа?

— Милош, остынь, — устало вздохнул Этьен, оборачиваясь к другу. — У меня не было выбора, не мог же я оставить ее там одну. Это, во-первых. А во-вторых, она Филиппу не любовница.

— Этьен! Мальчик мой! — носился по комнате Милош. — Да неужели ты действительно не понимаешь? Ну что ты творишь? А если она попадется Филиппу? А если он узнает, что она у тебя была? А если он просто захочет узнать, кто у него девку увел? Да она же сдаст тебя со всеми потрохами!

— Да не узнает ничего Филипп, и здесь она в безопасности. Филипп не найдет ни ее, ни меня. Милош, успокойся! И я тебя очень прошу, не обижай ее! Она со мной — просто прими это.

— Этьен, что у тебя с ней, а? Ты влюбился?!

— Да при чем здесь это?!

— Ну действительно! При чем? Да как ты мог отправить ее в комнату Терезы? Она же всегда была неприкосновенна! Ренард даже горшки цветочные переставлять не позволял, не то, что пускать туда кого-то! Да ты же сам туда заходить боялся! И ты впустил туда эту подстилку филипповскую?!

— Ты заговариваешься, Милош! — со злостью оборвал Этьен.

— Я называю вещи своими именами! Вольно или невольно, но эта девушка повязана с ним, пойми же, дурья твоя башка! Ну если тебе баба так нужна стала, неужели нельзя было найти другую девушку, а? Чистую, непорочную, не связанную с Филиппом! Ты же понимаешь, что эта девушка тебе не пара? Ты король будущий, а она кто?

— А она со мной. Все, закрыли тему, — прикрикнул Этьен. — Смирись с этим, Милош, и прекрати истерить. Если действительно так за меня боишься, то позаботься о том, чтобы Кристина не узнала мое настоящее имя. И запомни, если попытаешься ее отсюда выжить, то будь готов: уйдет она — уйду и я.

— Да ты… Может, ты еще и женишься на ней, а? А что, твой отец наверняка именно о такой невестке мечтал, когда признавал тебя своим сыном!

— Отличная идея! Я обязательно подумаю над этим, — с ехидством проговорил Этьен. — Милош, все, хватит. Эту девочку я Филиппу не отдам. Она здесь останется, хочешь ты этого или нет. Если ты такой женоненавистник, то это твои проблемы! И имей в виду, я не шучу, если здесь ей будет плохо — я уйду вместе с ней.

Ну вот, за пять лет первая ссора. Из-за женщины, переступившей порог дома, они даже толком не поздоровались, зато успели накричать друг на друга и насупиться. Милош смачно выругался и направился к выходу, так и не найдя, что ответить беспечному безумцу, готовому пожертвовать и мужской дружбой, и собственной безопасностью ради посторонней малознакомой девицы.

— Милош! — с досадой окликнул Этьен.

— Ну что еще? — остановился Милош. — Не договорил? Может, меня тогда выгонишь из-за нее?

— Дурак? — Этьен подошел к другу и крепко сжал его плечо. — Милош, ну давай не будем ругаться, а? Ты же знаешь, у меня нет никого ближе тебя.

— Теперь есть, похоже. Не противно будет прикасаться к ней после других?

— Милош!

— Ну что «Милош»?! Ты очень беспечен, Этьен. Ты не видишь дальше своего носа. Я обещал Ренарду сберечь тебя, я обещал ему, что не дам тебе повторить его судьбу, что ни одну крестьянку к тебе не подпущу, но тут ты даже отца переплюнул.

— Прекрати говорить о Кристине в таком тоне. В том, что с ней случилось, нет ее вины. Милош, я прошу тебя, оставь ее в покое, не обижай. Я не хочу видеть в тебе врага, ты дорог мне, но и эту девочку на произвол судьбы я бросить не могу. Просто прими это. Ну? Милош, ну мы же не станем ссориться из-за женщины, а?

Милош только махнул рукой с досады. Спорить бесполезно, уговаривать бесполезно, но и врагами становиться из-за девчонки глупо.

— У меня кроме тебя, упрямца, тоже нет никого. Не подумай, что я из-за этого против твоей Кристины. И никакой я не женоненавистник. Просто боюсь за тебя. Если не уберегу, не прощу ж себе ведь, — с горечью проговорил Милош. — Она хоть не заразна?

— Милош!

— Ладно-ладно, молчу! Ты взрослый мальчик, надеюсь, знаешь, что делаешь. Отдыхай. Пойду распоряжусь, чтобы обед накрывали. Гостью свою драгоценную позовешь сам — носиться с ней я не собираюсь, даже не надейся.

У самых дверей Этьен все же окликнул друга:

— Милош, мир?

— Да мир, мир…

— И Кристину не обидишь?

Милош не торопился отвечать. Этьену даже показалось, что он слышит зубовный скрежет.

— Милош? Пообещай мне.

— Да не съем я твою Кристину, не бойся, — нехотя сдался Милош.

Пока мужчины спорили о ее праве находиться в стенах этого дома, Кристина успела понежиться в теплой чистой водице, смывая дорожную пыль и тяжелые воспоминания. Вернувшись в спальню, девушка с удивлением обнаружила на кровати вышитое серебром светло-серое, почти белое, домашнее платье. Она едва успела одеться, как в дверь постучали, и знакомый голос попросил разрешения войти.

— Заходите, Анри, — выкрикнула Кристина, расчесывая перед зеркалом влажные волосы.

Он улыбнулся при виде нее чистой, посвежевшей, но Кристина успела заметить и его усталость, и расстроенный вид.

— Что случилось? Вам досталось из-за меня от Милоша? — спросила она, когда мужчина подошел к ней ближе и легонько обнял за плечи.

— С чего ты взяла?

— Я же вижу, мне здесь не рады.

— Дай Милошу время привыкнуть к тебе. Просто он не ожидал, что я привезу с собой женщину. А еще он никому не верит и ото всех ждет подвоха.

— И от меня?

— И от тебя.

— Почему?

— Он видел слишком много. Кристина, не бойся его, он тебя не обидит. А если обидит, помни, что у тебя есть я, и в обиду я тебя никому не дам. Веришь?

Кристина кивнула ему в ответ — верит. Кому же еще верить, если не ему? Через зеркало она смотрела на мужчину, в который раз ловя себя на мысли, что совсем не боится ни его осторожных прикосновений, ни внимательного взгляда.

— Анри, что теперь будет? — вздохнула девушка.

— Ты о чем?

— Вы привели в свой дом падшую женщину, Вы возитесь со мной — зачем?

— Глупая ты, а не падшая, — улыбнулся Этьен, легонько, будто ребенка, целуя девушку в макушку.

— Анри, перестаньте. Вы очень добры ко мне, и я Вам очень признательна, но мне же даже отблагодарить Вас нечем.

— Не думай об этом.

— У меня ничего нет. Я даже в любовницы не гожусь.

— Мне не нужна любовница.

Кристина печально улыбнулась, касаясь его ладони — она знает, и за это тоже ему очень благодарна. Впрочем, даже если и понадобится ему любовница, он явно обратится не к ней.

— За это Вам тоже спасибо. Анри, Вы возьмите меня к себе служанкой, — вдруг попросила она, не сводя глаз с мужчины.

— Кем?!

— Служанкой. Я все умею, правда! И я не хочу быть нахлебницей. Я могла бы…

— Кристина, служанка мне тоже не нужна — здесь есть, кому готовить и убираться. Мне очень не нравится ход твоих мыслей — что за разговоры? Ты моя гостья. Ты очень дорогая для меня гостья. И к Филиппу у меня свои счеты, поэтому защитить тебя от него для меня дело чести. На этом тему закрываем и больше к ней не возвращаемся. Тебе нужно отдохнуть. Сейчас пообедаем, а потом ты просто выспишься и не будешь больше терзаться подобными вопросами. Договорились?

Не принимая больше никаких возражений, вместе с Кристиной Этьен покинул комнату матери.

Первый день в Абервике подходил к концу. Во время обеденной трапезы Милош изо всех сил сдерживался в присутствии Кристины, стараясь ни видом, ни словом, ни взглядом не обидеть драгоценную гостью своего подопечного. И все же холод, неприязнь, исходящую от хмурого хранителя дома, Кристина ощущала почти физически, и даже ее защитник, как бы ни старался разрядить обстановку, так и не смог обеспечить ей покой и внушить уверенность, что в стенах этого дома она может чувствовать себя в безопасности. Сразу же после обеда девушка скрылась в выделенных ей апартаментах, и остаток дня провела там, стараясь ни Милоша лишний раз не нервировать, ни графу своему не мешать. Чувство стыда перед Анри не покидало Кристину. Наверно, нечто похожее чувствуют блохастые и беспородные, никому не нужные котята, сидя под проливным дождем, с надеждой и тоской заглядывая в глаза каждому прохожему. С той лишь разницей, что ее, Кристину, нашлись сердобольные желающие подобрать и принести в дом, окутав заботой и теплом. Только вот внутри по-прежнему больно — она уверена, граф спас ее из жалости, и рано или поздно, осознав ее бесполезность и устав от собственного благородства и «добрых» наставлений Милоша, он сам поймет, какую ошибку совершил, пригревая рядом беспомощную, проблемную, ни на что не годящуюся девицу. Пожалеет, что взвалил на себя эту ношу. Начнет злиться — сначала на себя, потом и на нее… Тошно. Горько. Стыдно. Надо бы все ж уговорить его, чтобы взял ее служанкой — все легче будет смотреть ему в глаза.