По ту сторону леса (СИ) - Морозова Ольга Владимировна. Страница 5

Киран впечатался в стену и с тихим стоном сполз вниз. Волколак ушел, а его волнами накрывал откат. Сила бурлила, требуя выхода. Кончики пальцев холодил дар Ловчего, в груди жгло, а сердце колотилось где-то в горле. Киран тяжело сглотнул, напрягая мышцы. Он оперся здоровой рукой о стену дома, медленно поднялся на ноги, а когда поднял взгляд, успел заметить, как в окне напротив мелькнуло испуганное лицо невольного свидетеля схватки. Киран хмыкнул и посмотрел в сторону, откуда предположительно появился волколак. Из-под опоры моста торчали ноги.

Он сделал несколько шагов по направлению к ним: нужно было проверить жив ли еще их владелец. И если ему не повезло — добить, иначе станет волколаком к следующему полнолунию. А ежели умер, так оберег на шею надеть, чтобы Лорд поднять не смог.

Дойти до тела Киран не успел. Чуткий слух Ловчего уловил едва слышную мелодию где-то рядом. Сердце пропустило удар, и ноги помимо воли понесли Кирана прочь от моста. Он шел, чувствуя боль в боку и левой руке — лишь бы не сломал ничего, — и не мог остановиться. Будто тянуло его что-то на ниточке к себе. Еще услышав музыку, Ловчий понял, что попал. И что играют для него. Лорд, чью тварь он спугнул, решил приманить жертву. Или дело вовсе не в нем?

Киран поднялся на крепостную стену и замер возле бойницы. Как Ловчий он довольно неплохо видел в темноте, однако и света, что лился вниз с жаровен на стенах, было достаточно, чтобы разглядеть стелющийся внизу туман. Он накатывал на стены, словно волны, на минуту отступал к лесу и снова подходил, будто касаясь белесыми щупальцами каменной кладки. Это было похоже на осаду, где враг искал слабое место, брешь в защите. И, судя по прячущемуся в городе волколаку, она существовала, и Кирану предстояло ее найти.

Однако сейчас проблема зализывающей раны где-то в городе твари волновала меньше всего. Ему было необходимо сбросить с себя зов Лорда, и у него это почти получилось. Тонко тренькнула невидимая нить, что связывала Кирана и порождение Иной крови. Он успел напоследок почувствовать отголосок чужой досады и ярости, подняв глаза, посмотрел на Черный лес, заметил у его края высокую фигуру и вздрогнул, поняв, что это Лорд.

Тот был выше Ловчего на две головы — и это при его-то росте, — имел слишком большую голову, выпуклые, как у рыбы, глаза и широкий безгубый рот. Носа у него не было. Лорд скалился в улыбке, и острые, как иглы, зубы его слегка поблескивали в отсветах огня жаровен. Он протянул вперед свою непропорционально длинную руку и пальцем показал на ворота. Киран моргнул и медленно повернул голову.

К ним шел стражник. По неловкой походке Ловчий понял, что тот попал под власть Зова и вот-вот откроет их створки, чтобы впустить Лорда в город.

— Стой! — закричал Киран и побежал вниз по лестнице, но оступился. Нога пропустила ступеньку, и он едва не упал, в последний момент прижавшись поврежденным плечом к каменной кладке башни. Взвыл от боли и бросил взгляд на ворота.

Его оклик ненадолго привел стражника в чувство. Он замешкался, оглядывался растеряно по сторонам, явно не понимая, как оказался здесь, а после Киран вновь услышал мелодию, и стражник, дернув головой, вновь пошел вперед.

— Остановись! — вновь закричал Ловчий, тщетно пытаясь перебить Зов. Стражник будто не слышал.

Где-то рядом хлопнули ставни, громыхнула дверь, по брусчатке застучали быстрые шаги. Из таверны выбежали двое здоровых мужиков. Они быстро оценили ситуацию, повалили отчаянно сопротивляющегося и кричащего стражника, скрутили руки за спиной. На шум из ближайших домов выбежали люди.

Ловчий на мгновение представил, что будет, если вся эта толпа попадет под власть колдовского зова Лорда, и содрогнулся. Но, к его счастью, мелодия под людским гомоном затихла, и Лорд если не ушел, то на время затаился. Кирану оставалось надеяться, что этой ночью тот уже не вернется, и что Туман также отступил от стен города.

Чувствуя изнеможение, он медленно сполз по стене на землю, привалился спиной к холодному камню, прикрыл на мгновение глаза и встрепенулся, почувствовав вдруг, как кожу под рубашкой обожгло проснувшимся оберегом. Стихшее было чутье Ловчего буквально закричало о приближающейся опасности. Киран нахмурился, пытаясь найти глазами его источник. Чуть в стороне от мельтешащей стражи стояли двое: те, что первыми пришли и удержали стражника. Они настороженно оглядывались по сторонам, избегая слишком яркого света, и когда один из них бросил быстрый взгляд в сторону Кирана, кивком указав на него другу, Ловчий похолодел. Нечеловеческим отблеском сверкнули глаза того в свете факелов в руках стражи. Кто-то еще из Иной крови сумел пробраться в город.

Киран смог лишь поднять вверх здоровую руку и из последних сил выпустить в воздух сноп синеватых искр, подавая знак тревоги. После этого силы его окончательно покинули, и он погрузился в темноту.

Глава 4

В небе над лесом кружило воронье. С хриплым карканьем птицы то поднимались выше, то снижались, почти паря над самыми верхушками елей.

— Деда, что это там? — спросил мальчик, показав пальцем на грай.

Их телега со скрипом катилась по широкому тракту, старая каурая лошадь едва переставляла ноги. На соломе лежал нехитрый скарб: пара мешков да бочка меда, которые деду Агапу было жаль бросать в оставленной деревне.

— Не смотри туда, внучок, не смотри, — беспокойно ответил старик, бережно отворачивая внука за плечи. Даст Рудо, сберегутся они от беды.

— Но там птицы!..

Мальчик то и дело пытался оглянуться, но дед, не сказав больше ни слова, не давал ему сделать это. Потом, устав бороться с вертлявым внуком, просто обнял его, прижав к своему боку.

— Ты помнишь Маришку, лисенок? — с легкой улыбкой спросил он, отвлекая его внимание. — Она очень ждет твоего приезда.

— Правда? — ахнул мальчик, распахнув от удивления светло-карие глаза. — А у них есть цыплята? А утята? –Внук едва не подпрыгивал от нетерпения, вмиг позабыв о воронах. Наморщил лоб и задумчиво, по-взрослому, потер подбородок. — Я совсем не помню, как далеко нам ехать. Это ведь далеко, да? За самой рекой?

— За рекой, лисенок, за рекой, — кивнул старик.

Он хотел было что-то добавить, но умолк, с беспокойством вглядываясь вдаль. Подслеповатые от старости глаза видели плохо, и Агап смог различить всадников только тогда, когда те поднялись на горку, приблизившись к ним.

— Деда, это воины князя? — с интересом спросил мальчик, и старик вздрогнул.

— Да, лисенок. Из его дружины это. Видишь, черный медведь на багровом фоне? Княжеские цвета.

Старый вояка узнал всадника, что скакал впереди всех, подгоняя уставшего, покрытого пылью коня, с которого хлопьями падала пена. Что-то случилось, раз Бояр, старший княжеский сын, так его загнал. И хорошо, чтобы не грай вороний над лесом был тому причиной.

Сумерки медленно опускались на деревню. Время будто застыло: печной дым не поднимался из труб, в окнах не мерцали огоньки лучин, а собаки молчали, будто не чужаки вошли через ворота. Было неестественно тихо.

У домов то тут, то там лежали оставленные в спешке вещи. Под сапогами мужчин похрустывали осколки разбитого кувшина, в котором, судя по всему, несли воду из колодца рядом.

— Ты чувствуешь кого-нибудь здесь? — Бояр подошел к другу, который остановился как раз у колодца и напряженно смотрел куда-то в черноту. — Рих? Все в порядке?

Тот медленно повернулся к Бояру, и княжич невольно вздрогнул. Он знал его с самого детства, видел многое, но к этому взгляду Видящего привыкнуть никак не мог. Рих смотрел на друга абсолютно черными, лишенными белков и радужки глазами. Тьма в них будто была живой — дымкой расходилась от узких миндалевидных глаз к вискам, путалась в волосах, собранных в низкий хвост. Из-за частого использования силы Видящего и самой тьмы некоторые пряди давно поседели, и Рих прятал их, как мог.

— Мы опоздали, — обронил Видящий, окинув взглядом дома. — Здесь нет живых.