Книга Тайн. Наука медитации. Части 1-4 - Раджниш (Ошо) Бхагаван Шри. Страница 46

Религии не могут существовать без дьявола. Им нужен Бог, но нужен также и дьявол. Так что не впадайте в заблуждение, когда видите в их храмах только Бога. Прямо за самой спиной у этого Бога прячется дьявол, потому что никакая религия не может существовать без дьявола.

Религиям нужно что-то осуждать, с чем-то бороться, что-то искоренять. Целое не приемлемо – только часть. Вот основа всех религий. Ни одна из религий не принимает вас целиком – лишь частично. Вам говорят: «Мы принимаем вашу любовь, но не ненависть. Разрушьте ненависть». И это очень серьезная проблема, потому что, если вы полностью искорените ненависть, любовь тоже будет разрушена – поскольку они неразделимы. Вам говорят: «Мы принимаем ваше безмолвие, но не принимаем гнев». Но разрушьте гнев – и вы разрушите саму жизненную силу. Тогда вы будете тихим, но перестанете быть живым – останется только мертвец! В этой тишине не будет жизни, в ней будет смерть.

Религии всегда разделяют вас на две части – порок и добродетель. Они принимают добродетель и отвергают порок – порок подлежит искоренению. Но если и найдется такой человек, который последует их предписаниям, в конце концов он обнаружит, что с разрушением зла тут же будет разрушен и Бог! Только никто по-настоящему этим предписаниям не следует – и не может следовать, потому что само это учение абсурдно. Что же тогда все делают? Только обманывают себя и других. Вот почему в мире столько лицемерия. И это лицемерие порождено религией. Вы не можете выполнять всего, что она от вас требует, и поэтому начинаете лицемерить. Если вы последуете ее предписаниям, то просто умрете; если же не станете им следовать, то будете чувствовать себя виноватым из-за того, что вы нерелигиозны. Как же быть?

Хитрый ум находит компромисс. На словах он охотно соглашается, говоря: «Я выполняю все, что следует!» – а сам тем временем делает, что ему заблагорассудится. Вы, как и прежде, позволяете себе гнев, позволяете себе сексуальность, позволяете себе жадность, но при этом все время говорите, что жадность нехороша, гнев нехорош, сексуальность нехороша – что все это грешно. Лицемерие! Весь мир стал лицемерным, нет ни одного честного человека. И пока эти двойственные религии не исчезнут, ни один человек не сможет быть честным. Это может показаться противоречием, потому что все религии учат тому, что нужно быть честным, – но они сами закладывают фундамент, на котором зиждется вся нечестность. Это они делают вас нечестными: требуют от вас невозможного, а вы не можете этого выполнить и начинаете лицемерить.

Тантра принимает вас во всей полноте, во всей вашей целостности, потому что тантра говорит: прими целиком или целиком отвергни, – третьего не дано. Человек составляет целое, органическое целое. Его нельзя разделить. Нельзя сказать: «Мы не примем то-то и то-то» – потому что все, что вы отвергаете, органически соединено с тем, что вы принимаете.

Возьмем такой пример… Вот мое тело. Допустим, кто-то придет и скажет: «Мы примем твое кровообращение, но не примем биение сердца. Это сердце все время стучит – мы его не примем. А кровообращение мы примем: оно хорошо, оно бесшумно». Но моя кровь течет через сердце, и биение сердца в своей основе связано с током крови, одно происходит из-за другого. Что же я могу сделать? Сердце и кровообращение составляют во мне органическое единство. Это не две разные вещи, это одно целое.

Поэтому или примите меня целиком, или целиком отвергните, но не пытайтесь поделить меня на части, потому что тогда вы создадите нечестность, глубокую нечестность. Если вы станете осуждать мое сердцебиение, я тоже начну его осуждать. Но тогда кровь не сможет течь, а без этого я не смогу жить. Что же мне делать?.. Оставить все как есть, но при этом постоянно говорить нечто другое, чего на самом деле нет – и не может быть.

Связь сердца и кровообращения увидеть легко, но не так легко увидеть, как связаны любовь и ненависть. Они составляют одно целое. Что происходит, когда вы кого-то любите? Это движение, направленное вовне, – как при выдохе. Что вы делаете, когда любите?.. Идете наружу, навстречу возлюбленному – это подобно выдоху. А когда ненавидите, это подобно вдоху.

Когда вы любите, другой человек привлекает вас. Когда ненавидите, другой вызывает в вас отвращение. Влечение и отвращение – две волны одного движения. Влечение и отвращение не две разные вещи, они неразделимы. Нельзя сказать: «Вдыхать можно, но выдыхать запрещается, или разрешается выдыхать, но вдох запрещен. Разрешается только одно из двух. Или постоянно выдыхай, или постоянно вдыхай, но не делай сразу то и другое». Однако возможен ли вдох, если выдох запрещен? Если вам запретить ненавидеть, вы не сможете любить.

Тантра говорит: «Мы принимаем человека целиком, потому что человек есть органическое единство». Все в человеке глубоко взаимосвязано, ничто нельзя от него отнять. И так и должно быть – потому что, если бы человек не был органическим единством, тогда ничто в этой вселенной не могло бы быть органическим единством. В человеке органическая целостность достигает кульминации. Камень, лежащий на улице, – единство. Дерево – единство. И цветок, и птица – единство. Все сущее – единство; так почему не человек? Ведь человек возвышается над всем – это величайшее единство, очень сложное органическое целое. Нет, ничто в нем не может быть отброшено.

Тантра говорит: «Мы принимаем тебя, как есть. Но это не значит, что ничего не нужно менять; это не значит, что теперь ты должен перестать расти. Скорее, наоборот: мы принимаем тебя как основу для роста». Теперь вы можете расти, но этот рост не будет основываться на выборе. Этот рост будет ростом без выбора.

Посмотрите! Когда, например, будда становится просветленным, мы можем спросить: «Куда девался его гнев – куда?» У него был гнев, у него была сексуальность – куда девалась его сексуальность? Куда девался его гнев? Где его жадность? Теперь мы не можем уловить в нем ни тени гнева. Когда он просветлен, мы не можем распознать в нем никаких следов гнева.

Можете ли вы узнать грязь в лотосе? Лотос растет из грязи. Если вы никогда не видели растущего из грязи лотоса и вам принесли только цветок, сможете ли вы помыслить, что этот великолепный цветок вырос из обычной грязи в пруду? Этот великолепный лотос – и безобразная грязь? Сможете ли вы увидеть в нем хоть какие-то следы грязи? Она в нем есть, но она преображена. Его аромат возник из той самой безобразной грязи. И пурпур его лепестков возник из той же безобразной грязи. Если вы закопаете этот цветок в грязь, то через несколько дней он снова исчезнет в лоне своей матери. Тогда вы опять не сможете понять, куда делся лотос. Где он? Где его аромат? Где его великолепные лепестки?

Вы не можете узнать себя в Будде, но вы в нем есть – на более высоком плане, конечно, в трансформированной форме. В нем есть секс, есть гнев, есть ненависть. Есть все, что присуще человеку. Будда человек, но человек, пришедший к высшему цветению. Он стал цветком лотоса; вы не можете различить грязь, но это не значит, что грязи нет. Она есть – только не как грязь… Возникло единство более высокого уровня. Вот почему в Будде нельзя почувствовать ни ненависть, ни любовь. Это трудно понять, потому что Будда кажется самой любовью – ни тени ненависти; он всегда безмолвен – никакого гнева. Но его безмолвие отличается от вашего молчания. Не может не отличаться.

Что представляет собой ваше молчание? Эйнштейн где-то говорит, что наш мир – это не что иное, как подготовка к войне. Между двумя войнами у нас сохраняется мир, но этот мир – не настоящий мир. Это только промежуток между двумя войнами; он даже называется холодной войной. Таким образом, у нас бывает война двух видов – горячая и холодная.

После второй мировой войны Россия и Америка вступили в холодную войну. Они не в мире вдруг с другом – просто они готовятся к следующей войне. Собираются с силами. Любая война разрушает, опустошает. После нее нужно снова собраться с силами, поэтому необходим перерыв, передышка. Но если войны действительно прекратятся в мире, исчезнут полностью, тогда исчезнет и такого рода мир, который означает холодную войну, потому что он возможен только между двумя войнами. Если войн больше не будет, то не будет и холодной войны, которую мы называем миром.