Ночные Сорсиеры - Краон Лана. Страница 56

Жулли в это время тихими шажками подошла к Розали. Она не хотела встревать в разговор, а, возможно, просто считала, что Луизу бесполезно уговаривать.

– Энн рассказала мне, что произошло сегодня. Ты давно ее знала?

– С четырнадцати лет.

Марта появилась в жизни Розали с ее первым запечатанным секретом, который затем она носила в виде кулона на шее. Она появилась тогда, когда ей больше всего нужна была Хель Дютэ. Хотя Марта ее и не заменила, но взяла на себя часть ее обязанностей.

Теперь Розали не с кем было разделить свой самый жуткий секрет. Некому было хранить его с ней. Это Марта сказала спрятать его от чужих глаз. Она постоянно напоминала ей, что это было правильно. Но так ли это? И к тому же теперь кулон находился в руках у, как говорит Энн, социопата. А это совсем не упрощало и без того запутанную жизнь Розали.

Она посмотрела на Жулли. Казалось, ее кожа стала живее настолько, насколько это возможно. Значит, ей стало лучше.

– Ты никогда не говорила о ней. Это объясняет, как ты всегда находила меня, когда мы играли в прятки.

– Она говорила мне, где ты, – подтвердила Розали догадки сестры и грустно улыбнулась.

– Наверное, тебе стало легче с ее уходом. Энн говорила, что призраки, привязанные к человеку, вытягивают жизненные силы, поэтому их надо скорее отлеплять от их якоря-сорсиера и переводить на ту сторону.

– Эм… да, они и правда вытягивают энергию. – Розали со стыдом призналась себе, что ей и правда теперь стало намного легче физически. Она вспомнила парня с поединка Энн. К нему тоже был привязан призрак, и вид у соперника был совсем перегоревший: черные круги под глазами, истощенный вид. Как долго пробыл с ним призрак и для чего он поглощал столько энергии парня? Возможно, он постоянно надолго уходил от него, но для чего же?

– Не скажешь, зачем Марта Коулман была рядом с тобой столько лет?

– Она… она хотела, чтобы я передала сообщение одному сорсиеру в магическом мире.

Розали даже не пыталась сделать ложь убедительной. Жулли быстро раскусила ее.

– Мертвые должны оставаться мертвыми, так ведь, Роуз?

Хранительница ничего не ответила. Она снова задумалась. Жулли единственная, кому помогли Духи, а это о чем-то да говорило. Если Предки за нее, это могло означать только одно: Жулли не была на стороне сестер.

Мотылек перевела взгляд на спину Аима.

– Он должен исчезнуть как можно скорее.

– Что? Нет! Он нам нужен, – громко прошептала Розали.

– Духи хотят, чтобы он ушел. Он подталкивает тебя к тому, что запрещено.

«Значит, Предки общаются с ней». Догадки Розали подтвердились: Жулли была на стороне Предков. Неужели она не могла теперь доверять даже сестре, с которой выросла бок о бок в большом черном доме? На этом пути никто не поддерживал Розали: Духи, сестры, наверняка родители. Только Марта поддерживала ее затею. Аим же согласился ей помочь только за воскрешение какого-то сорсиера. Она была одна на этом пути.

Сомнения о правильности ее будущего поступка накатили на Розали с большей силой, чем обычно. Вдруг она и правда запуталась и шла не по тому пути? Может, она становилась такой же, как Элеонора Нуар? Или Хель Дютэ, когда она сотрудничала с черным магом? Стать как они в их худших воплощениях – самый большой страх Розали. «Но воскрешение Марты для благой цели – простительно, так ведь?»

– Он уйдет после Виллдэпера, – стальным голосом ответила она.

– Он должен уйти, – повторила Жулли. – Он нам не друг.

Часть четвертая. Поиск света

Глава 18. Аим

– Луиза! Не хочешь участвовать – ладно, не участвуй. – Энн посмотрела на Аима, как на недоразвитого. Он и сам не верил в то, что сейчас сказал это. – Только прошу тебя, останься, пока «Поиск света» не закончится, хорошо? После него можешь ехать домой.

«Раз нельзя ее убедить остаться, то можно хотя бы продлить ее пребывание».

– По рукам! – Луиза схватила руку Аима и крепко сжала ее. – Но пообещай, что в следующем этапе меня не будет.

– Можешь быть в этом уверена. – Аим поспешно вырвал руку, когда почувствовал легкое покалывание от ее прикосновения. От Луизы веяло чем-то холодным, мрачным, потусторонним. Она тесно работала со смертью, точнее она предугадывала ее шаги. Луиза опережала смерть. «Насколько? На недели, часы или секунды?»

Аим часто слышал о Банши в детстве, про них слагали разные легенды, страшилки. О них рассказывали около костра в темном лесу или дома под одеялом с включенным фонариком. Банши стала своего рода любимицей среди злодеев из сказок. Ее изображали либо как юношу с бледным потрескавшимся лицом, словно фарфор, со стекающей кровью из трещин; либо как бледную красавицу, чье лицо изменялось до неузнаваемости в пронзительном крике: глаза заполнялись черным дымом, конечности становились тоньше и длиннее. Конец у сказок был один: оба, юноша и красавица, сначала оглушали жертву криком, а затем вцеплялись пальцами с острыми когтями в плоть и утаскивали с собой. Первый образ писался с Трэвиса Нуара, а образ юной красавицы – с Хель Нуар.

Сейчас перед Аимом стояла обыкновенная девушка: она говорила, как любая француженка из человеческого мира, одета была в коричневое развевающееся платье в мелкий цветочек, поверх которого висел оранжевый свитер. Вот только глаза у нее были черные, как и у всех обладательниц ночного дара, а кожа была бледнее, чем у обычных людей. Но все же Луиза выглядела безобидно, она не была похожа на героиню леденящих кровь легенд.

Однако Аим почувствовал могущественную силу через прикосновение. Он растер кончики пальцев другой рукой в попытке избавиться от духовного холода. Аим уже и забыл, что имел дело не только с продолжением древа Нуар, но и с обладательницами ночных даров. Той власти, что была у них, не было ни у одного ночного визарда.

Им наверняка было неизвестно то, что Аим знал о них. Жулли могла бы с легкостью заморозить его холодным лунным светом, остановив биение сердца. Розали могла бы сделать так, что он бы рассказал все свои темные тайны. Луиза по идее могла бы оглушить его криком или даже взорвать сосуды головного мозга. Энн могла бы в любое время привязать к себе призрака и заставить его следить за ним. «Они всего лишь дети, Аим», – напомнил он себе. «Дети, которые быстро учатся», – тут же не без досады признал он, вспомнив Розали на турнире.

Он обернулся и встретился взглядом с уже до боли знакомыми черными глазами, в которых сквозила грусть. Розали смотрела на него в упор. «Возможно, избавиться от ее призрака было не самой лучшей затеей». Аим тут же одернул себя, заставил чувство вины угаснуть в нем, как делал много раз, когда вспоминал о своем отряде из Виллдэпера. В конце концов, с чего бы ему должно быть совестно за то, кем он стал, а точнее за то, кем его заставили стать? Прожив год с монстрами, невольно начинаешь быть на них похожим. Сам он считал себя погибшим, он умер в том туманном лесу, а точнее все человеческое в нем покинуло его. Теперь он ничего не чувствовал, а его единственная цель – месть. Его не волновало, что будет после мести, он никогда об этом не задумывался. Точнее, он не надеется дожить до этого «после», ведь когда он исполнит то, что задумал, вряд ли его оставят в живых. Аим был настроен на полное разрушение, в первую очередь – самого себя. Он не успокоится, пока не отправит Адриана в Виллдэпер, а отца не оставит совсем одного.

Что-то светлое опять промелькнуло в его сердце, будто осколок света реально существовал в нем, и он впился в его сердце, царапая его и вызывая кровотечение. А вслед за болью, щемящей сердце, пришла мысль: «Она не заслужила этого. Розали просто попала под перестрельный огонь между мной и моей никчемной семьей. Она не должна пострадать». Но наличие личного призрака у Розали сильно смущало Аима. Он долго искал, как убрать Марту. И самый лучший способ оказался поставить Энн с Итаном. Среди участников турнира о нем ходили слухи, что якобы он много лет назад привязал к себе призрака, обратившись к визарду, который занимался не совсем легальной магией, но и не черной.