Птичка (СИ) - Ростова Татьяна. Страница 5

— Пацанам вообще по фигу наши проблемы.

— Не скажи, они спрашивали недавно у Зои, будете ли вы разводиться.

— Что? — встал, как вкопанный Чёрный.

— Да, а что тут такого, дети сейчас уже всё понимают и знают жизнь, — горько кивнул Мистик.

— Я подумаю над этим, — медленно покивал Чёрный, и друзья уехали домой.

На Хорта неприятно подействовал разговор со старшими членами мотоклуба — вице-президентом и «усмирителем» Чёрным, как его называли парни. С одной стороны, молодой мужчина их понимал, но с другой, существовала и его правда, которую им не понять.

Он быстро спускался в темноте по лестнице, и вдруг услышал тихий отчаянный плач. На первом этаже у самого окна в потоке света прожекторов с улицы стояла невысокая девушка, закутанная в свои чёрные волосы, и плакала, закрыв ладошками личико.

В душе молодого мужчины что-то дрогнуло, он подошёл к ней и спросил, кто обидел. Она отреагировала странно, как будто сразу откликнулась… будто стояла здесь и ждала его.

Белая кожа, яркие синие глаза, чёрные длинные ресницы — всё это он оценил в первые минуты взгляда на неё. Она была очень юная, но сказала — ей семнадцать. Вполне возможно, так и было, потому что то, как она смотрела на него, не могло быть детским притворством. Смело поцеловав, Птичка не показалась ему развязной и распущенной. В её прикосновении чувствовалась искренность и девственная страсть. Ему это ударило в голову мгновенно, Хорт понял, что не зря они сегодня неожиданно повстречались.

Чтобы как-то себя отвлечь, забыть проблемы и мрачные мысли, он стал с ней танцевать. Так не проводил время Хорт уже давно, на душе стало легко и отчего-то тепло. Девушка была открытой, в ней не было ни грамма притворства или наигранности. Она говорила только то, что думала, была вся, как на ладони, и Хорт невольно любовался ею.

То, что он захотел её в первую же минуту, как увидел, и потом, когда немного провёл с ней время, было понятно. Обижать и заставлять он не хотел, но она очень просто согласилась на то, чтобы покататься, и у парня внутри стало разгораться негасимое пламя желания.

— Какой у тебя мотоцикл? — спросила она, пока они шли к стоянке.

— А ты разбираешься? — удивился он. — Спортивный.

— Спортивные бывают разные — японец, итальянец, сколько кубиков? Какой? — со знанием дела стала загибать пальчики девушка.

Молодой мужчина улыбнулся, и блеснули его белые зубы: — Я покажу его, а ты расскажешь.

— Отлично, — пожала плечами она. — Любишь гонять быстро?

Всё то время, что они шли, он держал её за тонкое запястье, поглаживая нежную кожу между пальцев.

— Да, люблю, тренируюсь и на треке.

— М-м-м! — удивилась она. — Вот этот?

— Что скажешь? — он встал напротив неё и пристально следил за невозмутимым личиком. Девушек, которых разбирались в технических характеристиках, он не встречал. В лучшем случае они знали, что его мотоцикл стоит 34 тысячи долларов.

— Это настоящий «супербайк» от «Ducati» — 1098 S. Двухцилиндровый, лёгкий — 173 килограмма. Внешне очень красивый, нет торчащих воздухосборников, 160 лошадиных сил, двигатель, — она подошла ближе и погладила ручки мотоцикла, словно лаская его, потом провела ладошкой по сиденью, — «Testa stetta Evoluzione», высота задней подвески регулируется.

Девушка с задумчивой улыбкой повернулась к удивлённому Хорту.

— Это настоящий монстр, ты спортсмен?

— Пытаюсь, мне нравится кататься с ветерком, но на треке.

— Согласна, столбы считать на таком запросто можно.

— Откуда ты так много знаешь о мотоциклах? — спросил он настороженно.

— У меня папа мотоциклист, а я всегда с ним в гараже пропадала, вот и знаю. Ну, что, поехали? — нетерпеливо спросила она, меняя тему, боясь, что он сейчас начнёт спрашивать подробнее и испугается. Наверняка он знает отца, и не захочет связываться с ней — так всегда было.

Он кивнул, убрал подножку, перекинул ногу через седло и подал ей свой шлем: — Надевай.

— А ты?

— Надевай, — твёрдо произнёс он, и девушка послушалась, вскочила ему за спину и обхватила вперёд наклонённого молодого мужчину.

Его ярко-алый «Ducati» медленно вырулил к воротам «Байк-центра». Знающие и разбирающиеся в мотоциклах провожали его взглядами.

Слишком быстро Хорт не гнал, но ветер всё равно свистел вокруг них, а мощный двигатель угрожающе завывал, прося дать ему ещё силы.

Ночной город скользил мимо, холодя и одновременно будоража кровь. Маша, тесно прижимаясь к Хорту, с невероятной простотой думала, что это единственный вечер, когда она вот так отдаётся свободе и самой себе. Завтра всё может быть по-другому…

Это были невесёлые мысли человека, живущего как будто последний день.

Слыша под руками ритм его сильного сердца, просунув узкую ладошку за кожаную жилетку, девушка закрыла глаза и представила, что они друг для друга много значат. Он для неё, она — для него, и они — единое целое. Ведь не зря они вот так встретились, и сразу образовалось какое-то притяжение, настолько сильное, что казалось — ему много лет. Этот молодой мужчина появился в её жизни совсем не случайно.

Хорт привёз её на Смотровую площадку, где собирались байкеры по ночам. Оттуда открывался красивейший вид на Москву-реку и на круглое, светящееся здание Лужников. В чёрной воде отражались разноцветные огни, справа виднелся метромост. Широкое пространство будто поглощало звёзды без луны — было новолуние, и московская ночь рассеивалась лишь искусственными огоньками.

Высокие перила отгораживали площадку от резко опускающегося вниз лесистого берега. Маша сразу повисла на них и вдохнула всей грудью ночной весенний воздух. Молодой мужчина, пока шёл за ней, по дороге здоровался со знакомыми байкерами.

Хорт встал сзади и тревожно оглядел легко одетую девушку.

— Ты не замёрзла? — спросил он, уже расстёгивая жилетку и спортивную куртку.

— Да нет, мне даже жарко! — воскликнула она слишком громко, на неё стали оборачиваться кучками стоящие байкеры с вызывающего вида дамами. Они презрительно оглядели молодую девушку и, что-то сказав, рассмеялись.

Хорт распахнул куртку и обнял её со спины, пытаясь немного согреть.

— Ты такая маленькая, что поместишься у меня под мышкой, — пошутил он и наклонил голову, чтобы поцеловать её шею.

Она прикрыла глаза и отдалась подстёгивающему, горячему чувству, поднимающемуся откуда-то из тайных, спавших до этого глубин. Дыхание стало глубже, потом превратилось в поверхностное, и молодой мужчина поднял голову.

— Ты так легко заводишься, — прошептал он.

— Прости, — совершенно искренне сказала она, смутившись, а он тихо рассмеялся.

— Расскажи о себе, Птичка. В какую школу ты ходишь? Что любишь?

— Я занимаюсь танцами — разными. Уже семь лет. Учусь в десятом классе, следующий год — выпускной. Вчера мне исполнилось семнадцать.

— Поздравляю, — сказал серьёзно он.

— Спасибо. У меня большая семья — папа, мама и ещё два брата. Девяти и семи с половиной лет. Я старшая, получается.

— Тебе хорошо, а я в семье один, и то — родители развелись, когда мне было десять.

— Одиноко.

— Да, отец всегда занят был, сколько себя помню. Я — целыми днями в частных школах. Он так и не женился больше, наверное, хватило.

— А ты бы хотел иметь семью? — проникновенно спросила она, поднимая свою головку повыше, он положил сверху на её макушку подбородок.

— Свою? Да, наверное, лет через десять-пятнадцать, — усмехнулся он.

— Почему так долго? — печально спросила она.

— Не знаю, ещё не готов. До сегодняшнего вечера ещё не встречал серьёзных девчонок.

Она какое-то время молчала: — А сегодня вечером?

— Сегодня вот встретил — тебя.

— Откуда ты знаешь, что я серьёзная? Я поцеловала тебя в первые пять минут знакомства, — тихо спросила она.

— Вижу и всё, ты такая.

Девушка вздохнула и медленно повернулась к нему, обняв тоненькими руками талию молодого мужчины под курткой. Запрокинув голову и вглядываясь в его тёмные глаза, она сказала: — И ты ведь тоже серьёзный, да?