Гнилые плоды моей любви (СИ) - Добрых Аврора. Страница 29

- Эй, чудище, - шепнула я, - тут для тебя еда и вода.

Мне вдруг стало смешно от всей этой ситуации, но это было, скорее, нервное. Собаку я по-прежнему боялась до жути.

Услышав меня, животное навострило уши, посмотрело в мою сторону и рвануло к мискам. Я едва успела захлопнуть дверь. Вероятно, кто-то все же погулял с собакой с утра, потому что, поев, она не начала проситься на улицу, а просто улеглась спать на лежанку в обнимку с игрушкой. Едва дыша, я проходила мимо нее, чтобы загрузить стирку, переодеться, убрать здесь и там. И каждый раз, когда она ворочалась во сне, я готова была упасть в обморок. Во мне жил плотный, уже давно утрамбовавшийся страх, который не уходил, даже когда я начала понимать, что собака настроена мирно и не собирается на меня нападать.

Каким-то чудом, к вечеру я сделала практически все домашние дела, кроме влажной уборки в коридоре. Это я решила оставить на потом, когда кто-нибудь поведет собаку на прогулку. К моему удивлению, Глеб без моей просьбы забрал Валю из садика, а Влас погулял с собакой. Дети вели себя просто идеально, и я уже было подумала, что им совестно за вчерашнее, и они таким образом хотят передо мной извиниться.

Пока я мыла овощи на салат, Влас зашел ко мне на кухню, взял за руку и повел в коридор.

- Мам, не бойся, просто пошли. Она тебя не тронет. Я буду с тобой.

- Что происходит? - начала паниковать я. - Зачем ты ведешь меня к ней? Я не хочу!

- Мам, мамочка, ну пожалуйста! - Сын погладил мою ладонь второй рукой. - Если отец поймет, что сегодня с собакой гуляла не ты, он сильно разозлился. А я не хочу, чтобы вы ругались. Давай я докажу тебе, что бояться нечего. Просто поверь.

Сын был таким искренним в тот момент, что я действительно поверила и заставила себя переступить порог кухни. Там уже ждали Глеб и Валя. Все трое сыновей принялись показывать мне, как правильно застегивать шлейку, демонстрировали дружелюбие собаки и ее спокойный нрав.

- Мам, она не тронет, - уверяли они, - гляди, какая добрая.

Затем они уговорили меня попробовать сводить ее погулять.

- Хотя бы пять минуточек! А папе мы скажем, что ты гуляла с ней час и уже почти не боишься.

Мне было страшно, панически страшно. Я даже чувствовала, как тошнота подкатывает к горлу, а глаза режет от слез. Но забота моих детей была важнее. Они так боялись, что Сергей снова будет мной недоволен, что решили все вместе меня поддержать. Я растаяла и дала себе слово, что выведу собаку на улицу чего бы это ни стоило.

Когда я обулась, дети передали мне шлейку в дрожащие руки.

- Мам, а сумку ты разве не возьмешь? - спросил Валя и расхохотался. Братья строго шикнули на него.

- А зачем она мне, если я ненадолго?

Я переместила взгляд на сумку, висящую на крючке и заметила, что из нее торчит та самая игрушка. Проследив за моим взглядом, дети начали оглушительно хохотать. Решив, что это безобидная шалость, я покачала головой и потянулась, чтобы вытащить эту мерзость из сумки.

- Принцесса, - крикнул Влас, когда моя рука коснулась тряпицы, - игрушка!

Увидев,чтоу меня в руке, собака резко взвизгнула. От неожиданности я отпустила поводок и закричала. Мне показалось, что животное сейчас на меня набросится. Страх снова взял надо мной верх. Я запрыгнула на маленький диванчик для переобувания, который стоял в прихожей, и, продолжая кричать, принялась умолять детей увести собаку. Все это время игрушка была у меня в руке, о чем я совсем забыла. Сама того не сознавая, я трясла ей в разные стороны, словно дразня.

В какой-то момент, собака зарычала, а затем резко подпрыгнула вверх, за игрушкой. Вместо того, чтобы выпустить тряпицу, я наоборот повела рукой в сторону. Мощные челюсти сомкнулись на моем запястье, а потом вся прихожая окрасилась кровью. Я помню, как упала на пол, помню кусок кожи, свисающий с моей руки, помню оглушительный вой собаки. Но ярче всего в памяти отпечатались глаза моих детей. В них не было ни сожаления, ни страха, ничего доброго и светлого. Одно лишь холодное удовлетворение.

Умница

Я ревела как не в себя. Раненая рука дергалась, собака выла волком, забившись в дальний угол коридора, все вокруг меня было окрашено кровью, а я не имела ни малейшего понятия, что со всем этим делать. Дети, увидев последствия своей шалости, сильно перепугались. Но явно не за меня и мое самочувствие. Я подозревала, что больше всего они боятся гнева отца. Тот, кстати, не заставил себя ждать. Мы услышали, как ключ проворачивается в двери, и застыли в ожидании.

Не успел Сергей перешагнуть порог, как пятилетний Валентин заголосил:

- Папа, пап, Принцесса укусила маму за руку!

- Пап, я пытаюсь вызвать скорую, но вызов постоянно скидывается! - воскликнул Влас с наигранным волнением на лице.

Сергей посмотрел вниз, на меня. Помню, что в состоянии шока я пыталась прилепить свисающий лоскут кожи обратно. У меня не было сил даже рассказать, что произошло. И тут Валя с ревом повис на ноге у отца и во всем признался:

- Папочка, Влас положил игрушку в мамину сумку! Помнишь, ты нам говорил, что Принцесса нас не тронет, но нам нельзя отбирать у нее эту игрушку? Ну и вот Влас сделал, как будто мама ее отобрала, и поэтому Принцесса рассердилась и укусила маму за руку! У-у-у!

Сын говорил сбивчиво, но был так напуган, что выдавал одну лишь правду. В таком состоянии он бы не смог ничего сочинить от себя. И, конечно, Сергей сразу это понял. Как понял и то, что младшие дети действовали по указке старшего брата.

- Заткнись, дебил, - сквозь зубы процедил Влас. Теперь в его глазах теперь читался искренний испуг. Он взглянул на отца снизу-вверх, как провинившийся щенок. – Пап, он гонит…

Не успел он договорить, как Сергей взвел кисть и тыльной стороной ладони отвесил ему пощечину. От удара Влас повалился на пол и, держась за ушибленную щеку, принялся плакать.

- Наш разговор еще не окончен. - сказал муж. – Чтоб к нашему с матерью приходу здесь все было вылизано и сверкало чистотой. Замечу хоть одно пятнышко, отправлю в кадетское училище. Ты все понял?

Влас быстро кивнул:

- Да, пап.

Затем Сергей перевел взгляд на младших сыновей:

- Марш по комнатам. Два раза повторять не буду.

Глеб утащил плачущего Валю в игровую, а Влас покорно поплелся за шваброй и моющими средствами. Я поражалась тому, насколько разительна разница между авторитетом Сергея и моим. Моего попросту не было. Дети ни во что меня не ставили, а отца были готовы слушаться с первой команды.

Сергей взял чистое полотенце из шкафа, аккуратно положил мне на рану и поднял с колен.

- Пойдем, Нин, не бойся. Сейчас съездим в больницу, и все будет хорошо.

В частной клинике врач осмотрел мою рану и, качая головой, начал ее обрабатывать.

- Рану придется зашивать, – сказал он. - Не переживайте, будет не больно. Сделаем под местной анестезией. Аллергии на лидокаин нет? - Я помотала головой. - Собака привитая?

- Да, конечно, - ответил за меня Сергей. – Привита, стерилизована, полностью здорова.

- Рекомендую все равно отвезти собаку в ветклинику, чтобы ее поставили на учет. Пронаблюдаете в течение двух недель – если симптомы бешенства не проявятся, то все хорошо. А вот вам, - врач обратился ко мне, - мы все равно обязаны сделать укол от бешенства. Далее необходимо будет ставить по уколу на третий, седьмой и четырнадцатый день после укуса. Если к тому времени ветеринар подтвердит, что ваша собака здорова, уколы можно будет прекратить. Так, а теперь будем зашивать…

Пока врач колол мне анестезию и накладывал швы, Сергей держал меня за здоровую руку и приговаривал, как он переживает, какая я у него смелая и какая умница. Я пропускала этот бред мимо ушей.

Мне наложили девять швов. Ситуация с рукой оказалась не такой ужасной, какой я ее себе вообразила. Крови было действительно много – острые клыки повредили вену, - но по итоге рана вышла совсем небольшой, максимум три на три сантиметра.