Первый полет - Клармон Крис. Страница 15

— Досталось от комиссара, Николь?

— Слизняк вонючий!

— Даже так?

— Хана, он учит убивать людей.

— А может, заодно спасать собственную жизнь?

— Так ты его защищаешь?!

— Просто я не забыла слова генерала Кэнфилд за обедом. Мы еще зеленые новички, Николь; наверно, она знала, о чем толкует. А он знает, что делает.

Николь досадовала, что чай не желает стыть.

— В мои планы это не входило.

— Вот как? А зачем же ты пошла в ВВС?

— Хотела стать астронавтом. Мечтала о космических кораблях. И кратчайший путь — пойти в синие кителя. Если бы меня отчислили, я, наверно… Я бы стала летчиком-испытателем. Но Кьяри так чертовски хладнокровен, словно пытается перекроить меня на свой манер. А мне это не по нутру!

— Ты ему говорила?

— Намекала. Он намерен продолжать, и плевать ему на мои чувства.

— Обратись к Кэт. Она запретит ему своей властью.

Николь основательно поразмыслила, потом покачала головой.

— С чего бы это? — осведомилась Хана. — Думаешь, она его поддержит?

— Черт, нет! Как раз наоборот. По-моему, эти тренировки ей поперек горла. Обмолвись я хоть словечком, и с ними покончено. Но я не хочу ее впутывать. — По категоричному тону Николь было ясно, что Кэт она не доверяет.

— Путешествие только-только началось, — серьезно заметила Хана. — Такой настрой ни к чему хорошему не приведет.

— Ничего, утрясется. — Николь заморгала, словно очнулась от сна. — С чего это ты в тюрбане?

Голова Ханы была повязана синей шелковой косынкой с радужным отливом. К удивлению

Николь, молодая японка вдруг заволновалась. Потом застенчиво хихикнув, вытащила заколки и сдернула платок. Николь невольно охнула.

Длинных, иссиня-черных волос Ханы как не бывало; на гладко выбритом черепе осталась только неширокая полоска, идущая ото лба к затылку. «Ирокез» был слегка подстрижен, и когда Хана провела ладонью по волосам, они приподнялись на несколько сантиметров, а затем элегантно откинулись набок. Пряди, оставленные на затылке более длинными, спадали на плечи косицами.

— Ты первая видишь это после Андрея, — стеснительно усмехнулась Хана. — Как тебе?

Николь вытаращила глаза и скорчила глупую физиономию, изо всех сил стараясь, чтобы вышло посмешнее, только бы скрыть зависть, охватившую ее с первого же взгляда на подругу. Вообразив себя с подобной прической, Николь разразилась ехидным хихиканьем. Хана поглядела с подозрением, не понимая, что вызвало подобное веселье.

— Просто замечательно, — заверила Николь. — Господь Вседержитель, неужто Андрей… Он? — Хана кивнула. — Вот ведь хитрый пес, я и не подозревала за ним подобных талантов. Но, Хана, зачем?! Что это тебе взбрело в голову?!

— Да просто стих такой нашел, — развела руками Хана. — Решила, что, если не выйдет, обреюсь наголо, и никто, кроме друзей, и не увидит… — Вы ведь мои друзья, верно? — Николь энергично закивала. — …Прежде чем мы вернемся на Луну.

— Ты гораздо храбрее меня.

— Вам, воякам, положено выглядеть пристойно.

Сжав зубы, Николь горестно прищелкнула языком и покачала головой. Теперь настала очередь засмеяться Хане, потому что подруга не на шутку расстроилась. Она прикидывала так и сяк, не попросить ли Андрея сделать ей такую же или другую, но не менее вызывающую прическу. Потом решительно тряхнула головой. «В другой раз. Когда буду командовать собственным кораблем».

— Я вот ломаю голову, Николь, — Хана снова настроилась на серьезный лад. — Как ты относишься к Кьяри?

Николь очень удивила резкая смена разговора.

— Ненавижу этого субчика до мозга костей. И не смотри так, Хана, я и вправду его ненавижу!

— Искренне верю. Просто мне вспомнился тот день перед вылетом, когда вы вдвоем…

— Вот дьявол, неужели я краснею!

— Весьма многообещающе.

— Сука!

— Он тебя по-прежнему волнует, а? Николь утвердительно склонила голову, забившись поглубже в кресло.

— Я не знаю, хотела этого или нет, — она задумчиво покусывала крекер, — но когда мы проснулись, меня охватило небывалое вожделение. Этакая животная тяга женщины к мужчине. Но я жаждала только его, Кьяри! У меня бывали интрижки, но подобное впервые. Прямо-таки неописуемое, неодолимое влечение!

— Замечательно. И что же дальше?

— Смеешься, что ли? Мы каждый день из кожи лезем, чтобы любым доступным способом вышибить друг другу мозги. Что ярче воплощает квинтэссенцию любви по-американски между мужчиной и женщиной?

— Очень остроумно.

Николь скривилась. Ее чай совсем остыл, но она все равно осушила чашку. Хана заказала еще одну.

— На орбите было недосуг. А после… Не знаю. Он — сама деловитость, а я привыкла схватывать все на лету. Я видела его без маски; быть может, это его напугало. А в маске он страшит меня до полусмерти. А как твои дела? Как там у вас с Паоло?

— Он прелесть. — Увидев утвердительный кивок Николь, Хана улыбнулась и поводила указательным пальцем из стороны в сторону. — А вы двое… м-м?..

— Однокашники. Друзья. Партнеры. Я слыхала, он называет нас «Суперкомандой». Пару раз во время практики на выживание в экстремальных условиях ночевали в одном спальнике, но ничего сногсшибательного не было. Не мой тип мужчины.

— Только пойми меня правильно, он мне очень нравится…

— Он славный паренек, — согласилась Николь.

— …и еще никто не заставлял меня так смеяться. Но это лишь мимолетное увлечение.

— Надеюсь, Полю об этом известно, — проронила Николь, а затем поинтересовалась: — Тебя кто-то ждет?

— Ждет? — Хана перевела дух, избегая взгляда Николь, затем деланно улыбнулась. — Боже милостивый, конечно, нет! Я не настолько жестока. — Снова возникла пауза. Хана тщетно пыталась отогнать воспоминания, и улыбка ее угасла. — Иногда я испытывала что называется настоящую страсть. Один раз в Японии, еще во время учебы, второй раз в Стэнфорде. Почти три года мы были неразлучны. Вместе работали, вместе отдыхали, вместе… жили. Я не скрывала, что подала заявление в НАСА. За этим-то я и приехала в Стэнфорд. Но мы легкомысленно к этому относились. Пока не пришел вызов.

— Что же было тогда?

Голос Ханы вдруг лишился выразительности, глаза померкли. Николь захотелось обнять ее, но Хана отстранилась.

— Много воплей, — тихонько проронила она. — Море слез. А однажды ночью вдруг приехали полицейские. Соседка вызвала, опасаясь, что мы изувечим друг друга. Но она вряд ли зашла бы так далеко. Всю жизнь я мечтала о космосе. Я просто знала, что именно здесь мое место. И не могла отказаться, даже во имя любви.

Теперь Николь накрыла здоровой рукой ладонь Ханы. Они посидели молча, потом Хана всхлипнула и высморкалась.

— Извини, — проговорила она, утирая лицо.

— Перед отлетом из да Винчи я получила от Бесс весточку. Она перебралась на Восток, преподает в Массачусетсском технологическом, по-прежнему одна. Но хотя бы не отказывается со мной разговаривать. Я действительно причинила ей сильную боль. Боялась даже, что она никогда меня не простит.

— Будь у тебя выбор, ты поступила бы так же?

— А ты?

— У меня так вопрос не стоял.

— Везет тебе. — Хана со вздохом отвернулась и набрала код на интеркоме. — Я устроила званый обед, Андрей Микхайловитш, не почтите своим присутствием?

— Шэгэй, как обычно, с головой ушел в работу. Вытащить его теперь не легче, чем медведя из берлоги. Но лично я, милые дамы, с удовольствием подкреплюсь.

— Тогда кончай трепаться и приходи.

Зимянин двигался в невесомости с раскованной грацией. Рядом с ним экипаж казался стайкой неуклюжих подростков — пожалуй, кроме Бена Кьяри. Настолько высокий, что едва прошел под установленной нормативами планкой предельного роста, стройный и мускулистый, как танцор, Андрей оказался самым красивым мужчиной их всех, когда-либо встречавшихся Николь. Жаль, что он состоит в счастливом браке, и хотя всегда готов пофлиртовать, дальше этого не идет. Возлюбленный Зимянина — психолог на русской базе в Гагарине —настолько хороший, что сфера его деятельности охватывает и американскую зону. Николь встретилась с ним на предполетных тренировках и ошарашенно обнаружила, что он еще красивее Андрея. Помнится, тогда она подумала, что в мире нет справедливости, но постепенно Николь узнала обоих мужчин поближе и поняла, что это один из тех редких союзов, когда партнеры воистину созданы друг для друга. Связывающие их узы гораздо крепче, чем у всех известных Николь пар — в том числе и ее родителей. Если ей повезет в супружестве хотя бы наполовину, она будет довольна.