Таинственный остров (Перевод Салье М.А.) - Верн Жюль Габриэль. Страница 91

Что же касается Пенкрофа, то он укрылся в углублении одной из береговых скал и ждал возвращения своего товарища.

Айртон быстро двигался вперед и скользил в волнах, не производя ни малейшего шума. Голова его едва виднелась над водой, глаза не покидали темных очертаний брига, огни которого отражались в море. Он помнил только о долге, который обещал выполнить, и не думал об опасностях, ожидавших его не только на корабле, но и в море, куда часто заплывали акулы. Течение несло Айртона, и он быстро удалялся от берега.

Полчаса спустя Айртон, никем не замеченный, подплыл к кораблю и уцепился рукой за ватерштаги. Он перевел дух и, подтянувшись на цепях, взобрался на водорез. Там сушилось несколько пар матросских штанов. Айртон надел одну пару и, приняв удобное положение, начал слушать. На бриге еще не спали. Напротив, до Айртона доносились разговоры, пение, смех. Больше всего его заинтересовали следующие слова, сопровождавшиеся грубыми ругательствами:

– Хорошая добыча наш бриг!

– Здорово идет этот «Быстрый»! Он заслуживает такого названия.

– Пусть его преследует весь норфолкский флот! Догони-ка его!

– Да здравствует его капитан!

– Да здравствует Боб Гарвей!

Всякий поймет, что почувствовал Айртон, услышав эти отрывистые фразы, когда узнает, что Боб Гарвей был прежде в Австралии его товарищем. Этот отчаянный головорез решил осуществить преступные планы Айртона. Он захватил возле острова Норфолк бриг «Быстрый» с грузом оружия, инструментов и всякой утвари, направлявшийся на Сандвичевы острова. Вся его шайка перешла на бриг и превратилась из ссыльных в пиратов, которые разбойничали в Тихом океане. Они грабили корабли и убивали их пассажиров с еще большей жестокостью, чем малайцы.

Преступники громко хвастались своими подвигами и сопровождали рассказы обильными возлияниями. Вот что узнал из их речей Айртон.

В настоящее время команда брига состояла исключительно из ссыльных англичан, бежавших с острова Норфолк.

Что же такое представляет собою Норфолк?

На 29° 2' южной широты и 165° 42' восточной долготы, у восточной части Австралии, находится небольшой остров окружностью в шесть миль, на котором стоит гора Питта, возвышающаяся на тысячу сто футов над уровнем моря. Это и есть остров Норфолк, на котором расположены учреждения, содержащие наиболее закоренелых из обитателей английских тюрем. Их там пятьсот человек. Трудно даже представить себе, какое это сборище негодяев! Иногда – хоть и очень редко – некоторым преступникам удается обмануть бдительность охраны и бежать. Они захватывают первый встретившийся им корабль и разбойничают в Полинезийском архипелаге.

Так поступил и Боб Гарвей со своей шайкой, так собирался когда-то поступить и Айртон. Боб Гарвей захватил бриг «Быстрый», стоявший на якоре невдалеке от Норфолка, и перебил его экипаж. Вот уже год, как этот бриг превратился в пиратское судно и плавал в Тихом океане под командой Боба Гарвея, когда-то капитана дальнего плавания – теперь морского разбойника, приятеля Айртона.

Большинство преступников находились на юте, в кормовой части судна, а некоторые лежали на палубе и громко разговаривали.

Беседа продолжалась среди криков и пения. Айртон узнал, что «Быстрого» привела к берегам острова Линкольна простая случайность. Боб Гарвей никогда еще не ступал ногой на этот остров, но, встретив на своем пути незнакомую землю, не обозначенную ни на одной карте, пират, как верно угадал Сайрес Смит, решил посетить ее и, если место окажется подходящим, устроить там для брига постоянную гавань.

Что же касается поднятия черного флага на мачте брига и пушечного выстрела, который пираты дали по примеру военных кораблей, стреляющих из орудий при подъеме флага, то это было чистым бахвальством. Выстрел не служил сигналом, и между беглыми ссыльными из Норфолка и островом Линкольна не существовало никакой связи.

Итак, владениям колонистов грозила страшная опасность. Остров с его доступной бухтой, небольшой гаванью, хорошо укрытым Гранитным Дворцом и всевозможными благами, которыми так прекрасно воспользовались колонисты, не мог не понравиться разбойникам. Они легко превратили бы остров Линкольна в превосходное убежище. Именно потому, что остров был никому не известен, он обеспечивал пиратам безопасный приют и безнаказанность. Столь же очевидным было и то, что колонисты не нашли бы пощады и Боб Гарвей со своими сообщниками безжалостно истребил бы их.

Итак, Сайресу Смиту и его друзьям нельзя было даже искать спасения в бегстве или укрыться где-нибудь на острове, ибо пираты собирались обосноваться там. Даже в случае, если бриг отправится в какую-нибудь экспедицию, несколько человек команды, наверное, останутся на острове. Значит, надо было сражаться и уничтожить до последнего этих не достойных жалости негодяев, против которых все средства хороши.

Вот что думал Айртон, и он хорошо знал, что Сайрес Смит разделил бы его точку зрения.

Но можно ли сопротивляться и в конечном счете победить? Это зависит от того, как бриг вооружен и сколько на нем человек команды.

Айртон решил любой ценой узнать это. Примерно через час после того, как он подплыл к бригу, разговоры и крики стали тише, и многие пираты заснули пьяным сном. Айртон отважился подняться на палубу, где царил глубокий мрак, так как все огни были потушены.

Он взобрался на водорез и через бушприт прошел на бак. Пробираясь среди спящих пиратов, Айртон обошел весь бриг и убедился, что он вооружен четырьмя пушками, стреляющими восьми– или десятифунтовыми ядрами. Айртон даже ощупал пушки и удостоверился, что они заряжаются с казенной части. Это были новейшие орудия, обладавшие страшной разрушительной силой.

Что же касается команды, то на палубе лежали человек десять; остальные, которых, вероятно, было больше, по-видимому, спали в каютах. Из подслушанных разговоров Айртон заключил, что на борту брига находятся не меньше пятидесяти человек. Для шести обитателей острова Линкольна это было многовато! Но, во всяком случае, Сайрес Смит благодаря преданности Айртона не окажется застигнутым врасплох: он будет знать, каковы силы противника, и сумеет принять соответствующие меры.

Итак, Айртону оставалось лишь возвратиться к своим друзьям и сообщить им о результатах рекогносцировки. Он собирался выйти на нос брига и соскользнуть в море.

Но вдруг этому человеку, который, как он сам сказал, хотел сделать больше, чем требовал его долг, пришла в голову самоотверженная мысль. Он решил пожертвовать своей жизнью, но спасти остров и его обитателей. Сайрес Смит, очевидно, не сможет устоять против пятидесяти хорошо вооруженных пиратов, которые либо справятся с колонистами в открытом бою, либо подвергнут Гранитный Дворец осаде и возьмут их измором. Айртону представилось, что эти люди, вновь сделавшие его человеком, и притом честным человеком, которым он был обязан всем, подвергнутся беспощадному избиению, и результаты их трудов будут уничтожены, а их остров превратится в разбойничий вертеп. Айртон решил, что именно он явится причиной стольких несчастий, так как его прежний приятель Боб Гарвей лишь осуществил задуманные им, Айртоном, планы– Ужас охватил его. Он почувствовал непреодолимое желание взорвать бриг со всеми, кто был на нем. Он тоже погибнет при взрыве, но зато исполнит свой долг.

Айртон не колебался. Проникнуть в пороховую камеру, которая обычно находится в кормовой части судна, было нетрудно. На подобном корабле, должно быть вдоволь пороха, и достаточно искры, чтобы в одно мгновение уничтожить судно.

Айртон осторожно спустился в межпалубное помещение, усеянное многочисленными телами спящих, которых свалила не усталость, а опьянение.

У подножия гротмачты горел фонарь, и к мачте была подвешена планка с разным огнестрельным оружием.

Айртон вынул из планки револьвер и убедился, что он заряжен и капсюль на месте. Для того чтобы выполнить его разрушительную работу, это было все, что требовалось. Он осторожно направился к корме, намереваясь пробраться на ют, где, вероятно, находилась крюйт-камера [41]. В темном межпалубном пространстве царила тьма, и было трудно не задеть на ходу кого-нибудь из преступников. Айртон поминутно слышал ругательства или получал удары; несколько раз ему приходилось останавливаться. Наконец он достиг перегородки, отделяющей кормовую часть от носовой, и нащупал дверь, которая, вероятно, вела прямо в крюйт-камеру. Ее надо было взломать, и Айртон принялся за работу. Это трудно было сделать без шума, так как надо было снять замок. Но Айртон сильной рукой сорвал его, и дверь распахнулась.