Забери мою жизнь - Платунова Анна. Страница 39

Бандиты переглянулись и посерьезнели. Стало понятно, что разговоры закончились. Оборотни с рычанием опустились на все четыре лапы, орк сжал кулаки: его руки сами по себе оружие – тяжелые, как кувалды. На ладонях переговорщика тускло сверкнули кастеты.

Куда Нису против них! Им убивать и калечить так же просто, как дышать. Они только рады будут размяться. Я еще держала амулет, но готова была раскрыть пальцы в любую минуту: цепочка порвана, и камень упадет на землю.

Мир на мгновение застыл в хрупком равновесии: стройная фигура Ларниса в узком проеме между стен, в спину бьет свет уличных фонарей, окутывая золотистым коконом, заставляя светлые волосы сверкать, на кончиках его пальцев пляшут искры, а из тьмы наступают матерые зверюги – косматая серая шерсть, горящие зелеными углями глаза, пасти оскалены, и с клыков падает слюна.

Ой, мамочки, тут и троих с лихвой хватит!

– Нис! – вскрикнула я в отчаянии.

Мой крик послужил сигналом к бою. Три серых тела в одном прыжке накрыли человеческую фигуру, подмяли под себя, покатились по земле. Орк, рыча, присоединился к потасовке, лишь переговорщик стоял поодаль, брезгливо глядя на драку. Посмотрел, а потом метнулся ко мне, схватил за плечо и потащил за собой, злобно бормоча: «Ничего сами не могут, придурки, даже девчонку умыкнуть!» Может, он и был настоящим главарем?

Я, растерявшись, совсем забыла про камень и магию крови, наоборот, сжала амулет крепко-крепко, так что рисунок серебряной оплетки наверняка отпечатался на ладони. Мы не сделали и пяти шагов, как пространство озарилось ярчайшей вспышкой, ночь обратилась в день. Я зажмурилась, перед глазами плыли алые пятна, в ушах стоял гул – ничего не разобрать. Поняла только, что грубая рука убралась с моего плеча. Я оперлась о стену, чтобы не упасть. О том, чтобы бежать, и не думала – не потому, что практически ослепла, а потому, что не брошу Ларниса здесь одного.

Я принялась тереть глаза рукой и моргать изо всех сил. Свет медленно затухал, в воздухе кружилась золотистая пыль – остатки мощного заклятия. Четыре тела бездвижно лежали у стены, круглые амулеты, похожие на серебряные блюдца, потемнели и больше не отражали магию.

У моих ног копошился человек. Он был оглушен сильнее меня, но уже приходил в себя.  Я судорожно оглядывалась, разыскивая взглядом Ларниса. Его нет среди бесчувственных тел, но где же он? Ведь не обратился в искры?

– Нис? – жалобно позвала я. – Ларнис?

– Я здесь, маленькая, все хорошо.

Оказывается, Нис все это время был рядом, стоял у моего плеча и наблюдал, как бандит слепо шарит по каменной кладке, пытаясь встать. Ларнис дождался, когда тот поднимется на ноги, и, схватив за отвороты куртки, прижал к стене. Весь дух вон – тот аж крякнул.

Перед моими глазами все еще плавали пятна света, но я разглядела, что одежда на Ларнисе порвана клыками и когтями, но сам он вроде невредим, лишь бровь рассечена.

– Кто вас послал? – глухо спросил Нис.

Его голос звучал зловеще и незнакомо и не предвещал ничего хорошего.

– Да пошел ты! – Бандит сплюнул вслепую, надеясь достать Ларниса, но в итоге испачкал собственный ботинок.

Ларнис встряхнул его так, что голова крепкого мужчины заболталась, как у тряпичной куклы, и снова вдавил в стену, так что кости захрустели.

– Кто вас послал? – повторил он. – Кто дал вам эти амулеты?

Мой любимый Нис, мягкий и терпеливый, был сам на себя не похож. По щеке стекает кровь, а на лице застыла ледяная решимость.

– Я спрашиваю в последний раз, – холодно произнес он, да так, что даже я поверила: негодяю несдобровать.

Тот не стал испытывать судьбу, презрительно выплюнул:

– Посредник не назвал имени заказчика. Нам описали внешность, сказали, что девица учится в академии на первом курсе, выдали экраны и заплатили за то, что мы доставим ее к мосту, что ведет в Пеструшки, где ее заберут. Приказ был – дождаться, когда выйдет за ворота одна, и взять живой. Мы караулили несколько дней.

– Кто должен был забрать у моста?

– Не знаю!

– Как он поймет, что девушка у вас?

Каждый вопрос Нис сопровождал тем, что отлеплял мерзавца от стены и снова впечатывал в нее. Со стороны – легонько, но бандит морщился, а на последнем вопросе взвыл:

– Да не знаю я!

– Зачем она нужна кому-то? Первокурсница, которая еще и магичить толком не умеет!

Мужчина злобно зыркнул исподлобья.

– Так ли уж не умеет! Ходят слухи, что у дознавателей появился козырь в рукаве, маленький некромант, который нашего брата без труда выводит на чистую воду. От такого, говорят, ничего не скроешь. А еще говорят, что мертвые болтают с ним, как живые. Уж не твоя ли это девчуля? Смотрю, мантия на ней – фиолетовая!

– Кто так говорит? – В голосе Ларниса сквозил могильный холод.

– Слухи! Я же говорю – просто слухи! – Бандит понял, что сболтнул лишнего.

– Лети! – Нис повернулся ко мне, и при виде моих трясущихся губ и растрепанных волос его голос дрогнул. – Лети, не смотри.

Я послушно закрыла лицо, но подглядывала сквозь неплотно прижатые пальцы. Нис рванул воротник бандита, пригвоздил к стене и под дикий вопль: «Нет! Проклятый кровопийца!» вонзил клыки в его шею. Смотреть на это было страшно, но и не смотреть невозможно. Я знала, зачем он это делает: чтобы увидеть, скрывает ли негодяй что-нибудь или говорит правду. Я все понимала и все-таки тихонько, испуганно всхлипывала, глядя, как по подбородку Ларниса стекают струйки крови и как разбойник закатывает глаза.

Но вот Нис отнял руки, и мерзавец шлепнулся на пятую точку, а потом вполне резво пополз вдоль стены к подельникам, которые уже начинали шевелиться.

– Пора уходить, Лети.

Ларнис подхватил меня – сама бы я далеко не ушла – и заскользил вперед быстрее тени. За воротами академии он поставил меня на ноги и только тогда посмотрел в глаза.

– Теперь ты не станешь утверждать, будто я не чудовище? – тихо спросил он.

– Они все живы, – ответила я. – Относительно здоровы. Может, мозги на место встанут? А легкое кровопускание еще никому не вредило!

Нис недоверчиво хмурился. Наверное, он думал, что я с воплями убегу прочь, как только почувствую почву под ногами.

– Ты защищал меня! Защищал как мог!

Я обняла его, прижалась, уткнулась носом в разорванную куртку и разревелась. Нис приподнял мое лицо за подбородок и бережно-бережно коснулся поцелуем мокрой щеки.

– Когда я торопился в лавку, я тысячу раз давал себе обещание держаться от тебя подальше, чтобы не навредить! И… тысячу раз забирал его обратно. Я пойму, если ты не захочешь больше иметь ничего общего с чудовищем, и все равно всегда буду оберегать. Никто не посмеет причинить тебе вреда…

– Можешь называть себя чудовищем сколько угодно, – прошептала я. – Ты – мое любимое чудовище. И просто так ты от меня не избавишься!

Потянула его за собой.

– Пойдем домой.

Мы шли по притихшему студенческому городку, держась за руки. Над головой светили звезды, студеный воздух был прозрачным и чистым.

– Как ты их шарахнул! – А теперь нужно тебя немножко отвлечь! – Что за магия?

– Если бы я знал, – улыбнулся Нис, а потом приостановился и похвастался, как мальчишка: – Смотри, как я умею!

Он приподнял губу и продемонстрировал клык. Вернее, его отсутствие.

– Вампиры их прячут, оказывается. Я подумал, если оборотни так могут, почему бы и мне не попробовать, – и получилось!

– Здорово!

На самом деле мне Нис был дорог, что с клыками, что без. Разве что целоваться неудобно, да. Кстати, о поцелуях!

– Нис, а ты увидел что-нибудь? Ну… о моем отце?

– Нет! – ответил Ларнис, слишком поспешно, чтобы я ему поверила.

Он что-то увидел, но не хотел говорить. Скорее всего, папа давно мертв, а сегодня не самый подходящий день для того, чтобы сообщать дочери печальные новости.

– Ладно, расскажешь, когда сможешь.

Нис притянул меня к себе, поцеловал макушку.

– Моя сладенькая. У тебя есть я, а остальное неважно.