Сёгун - Клавелл Джеймс. Страница 174

– Торанага убил своего собственного сына? И свою жену?

– Да, он приказал им сделать это, но у них не было выбора, Анджин-сан. Если бы он этого не сделал, господин Города справедливо решил бы, что Торанага тоже участвует в заговоре, и тут же приказал бы ему вспороть живот. О, да, Торанага избежал гнева Городы. Ему хватило мудрости приказать ей совершить сеппуку. Когда она умерла, ее невестки и все наложницы Торанаги испытали облегчение. Ее сын вынужден был отослать свою первую жену домой по ее приказу за ее воображаемую слабость – после того, как она родила ему двух детей. Она совершила сеппуку – я говорила вам, что дамы совершают сеппуку перерезанием горла, а не вскрытием живота, как мужчины? – но она пошла на смерть с радостью, довольная, что освобождается от жизни в слезах и горе, а следующая жена молила о смерти, ее жизнь сделалась также несчастной из-за свекрови…

Сейчас, глядя не свекровь Мидори, пролившую чай себе на подбородок, Блэксорн знал уже, что эта старая ведьма имеет власть над жизнью или смертью, разводом или изгнанием Мидори и поддерживается ее мужем, главой дома. И что бы они не решили, Оми их послушается.

«Как ужасно», – подумал он.

Насколько отвратительна была старуха, настолько грациозна и полна молодости и очарования была Мидори, у нее было овальное лицо и густые волосы. Она была красивее Марико, но без ее огня и силы, гибкая как папоротник и тонкая как паутина.

– А где закуски? Конечно, Анджин-сан, должно быть, голоден, да? – спросила старуха.

– О, извините, – сразу же ответила Мидори, – сходи за ними сейчас же, – сказала она служанке. – Поторопись! Простите, Анджин-сан!

– Простите, Анджин-сан, – повторила старуха.

– Пожалуйста, не извиняйтесь, – сказал Блэксорн Мидори и сразу же понял свою оплошность. Правила хорошего тона требовали, что это следовало говорить только свекрови, особенно если она имеет такую дьявольскую репутацию. – Извините, – сказал он, – я не голоден. Сегодня вечером я приглашен ужинать к господину Торанаге.

– Ах, со дес! Мы слышали, вы спасли ему жизнь. Вы должны знать, как мы вам благодарны – мы, все его вассалы! – сказала старуха.

– Это был мой долг. Я ничего не сделал особенного.

– Вы совершили все возможное, Анджин-сан. Оми-сан и господин Ябу очень высоко ценят ваш поступок, и мы все тоже.

Блэксорн заметил, что старуха смотрит на своего сына.

«Хотел бы я засунуть тебя на сажень в воду, старая сука, – подумал он. – Ты такой же дьявол, как и та, другая, Тасибана!»

Оми сказал:

– Мама, я счастлив иметь Анджин-сана своим другом.

– Мы все испытываем счастье, – сказала она.

– Нет, это я счастлив, – ответил Блэксорн, – я счастлив найти таких друзей, как семейство Касиги Оми-сан.

«Мы все врем, – подумал Блэксорн, – но я не знаю, почему это делают они. Я лгу с целью самозащиты и потому, что так принято. Но я никогда не забуду… Подожди-ка. Если честно, разве это не карма? Ты бы не сделал того, что сделал Оми? Это было очень давно – в предыдущей жизни, не так ли? Сейчас это ничего не значит».

Вверх на гору, цокая копытами, поднималась группа всадников во главе с Нагой. Он спешился и широкими шагами прошел в сад. Все деревенские сразу прекратили работы и встали на колени. Он велел им продолжать работу.

– Мне так неловко беспокоить вас, Оми-сан, но меня прислал господин Торанага.

– Пожалуйста, вы не обеспокоили меня вовсе, присоединяйтесь к нам, – сказал Оми. Мидори сразу же подала свою подушку, низко поклонившись. – Не хотите ли чаю или саке, Нага-сама?

Нага сел.

– Ничего не надо. Спасибо, я не хочу пить. Оми вежливо его уговаривал, подчиняясь ритуалу, хотя было видно, что Нага торопится.

– Как господин Торанага?

– Превосходно. Анджин-сан, вы оказали нам большую услугу. Я лично благодарю вас.

– Это был только мой долг, Нага-сан. Но я мало что сделал. Это господин Торанага спас меня – также вытащил меня из трещины.

– Да. Но это было после. Я очень вам благодарен.

– Нага-сан, могу ли я что-нибудь сделать для господина Торанага? – спросил Оми, правила этикета наконец позволили ему перейти к делу.

– Он хотел бы встретиться с вами сегодня после ужина. Будет совещание всех офицеров.

– Я почту за честь.

– Анджин-сан, вы должны поехать со мной сейчас же, если вам это удобно.

– Конечно, для меня это большая честь.

Снова поклоны и приветствия, и вот Блэксорн на лошади, они легким галопом спускаются с холма. Когда группа самураев выехала на площадь. Нага придержал коня.

– Анджин-сан!

– Хай?

– Я от всего сердца благодарю вас за спасение господина Торанаги. Позвольте мне быть вашим другом… – и последовал поток слов, непонятных Блэксорну.

– Извините, я не понял. «Карите иру?»

– Ах, извините. «Карите иру» – один человек карите иру другому человеку – как долг. Вы понимаете «долг»…

«Обязан», – промелькнуло в голове Блэксорна. – Ах, со дес! Вакаримас.

– Хорошо. Я только сказал, что я вам обязан.

– Это был мой долг, не так ли?

– Да. Но все равно, я обязан вам жизнью.

– Торанага-сама говорит, что весь порох для пушек и заряды были погружены обратно на ваш корабль, Анджин-сан, здесь в Анджиро перед его отправкой в Эдо. Он спрашивает вас, сколько времени потребуется, чтобы приготовить его к выходу в море?

– Это зависит от его состояния, если за ним ухаживали, заменили мачту и провели все остальные работы. Господин Торанага представляет, в каком он состоянии?

– Ему показалось, что корабль в порядке, говорит он, но он не моряк, так что не может быть в этом уверен. Он не был на судне с тех пор, как оно было отбуксировано в Эдо. Тогда он дал указания ухаживать за ним. Если считать, что корабль готов к плаванию, он спрашивает, сколько займет времени подготовить его к бою?

Сердце Блэксорна дрогнуло.

– С кем я должен воевать, Марико-сан?

– Он спрашивает, с кем бы вы хотели воевать?

– Я хотел бы захватить Черный Корабль этого года, – сразу ответил Блэксорн, приняв внезапное решение, отчаянно надеясь, что настал самый подходящий момент перед тем, как Торанага выложит свой план, который он тайно разрабатывал много дней. Он рискнул, надеясь, что спасение жизни Торанаги в это утро дает ему особые привилегии, они выручат его при слишком грубых ошибках.

Марико была сильно удивлена:

– Что?

– Черный Корабль. Скажите господину Торанаге, что все, что он должен сделать – дать мне разрешение на это. Я сделаю остальное. С моим кораблем и совсем небольшой помощью… мы поделим груз, все шелка и слитки. Она засмеялась. Торанага нет.

– Мой господин говорит, что это был бы непростительный военный акт против дружественной нации. Португальцы очень важны для Японии.

– Да, важны – но в данный момент. Я считаю, что они ее враги, так же, как и мои, и какие бы услуги они ни предоставляли, мы можем сделать лучше. За меньшую стоимость.

– Он говорит, может быть. Но он не верит, что Китай будет торговать с вами. Ни с англичанами, ни с нидерландцами, у них нет пока никаких сил в Азии, а мы нуждаемся в шелках сейчас, и нам нужно постоянное их поступление.

– Он прав, конечно. Но через год или два это изменится, и он тогда выгадает. В таком случае есть другое предложение. Я уже нахожусь в состоянии войны с португальцами. За пределами трехмильной границы международных вод. Законно, на основании своего каперского свидетельства, я могу захватить его как приз к могу отогнать его в любой порт и продать вместе с грузом. С моим кораблем и командой это будет легко выполнить. Через несколько недель или месяцев я могу передать Черный Корабль и все его содержимое в Эдо. Половина стоимости – таможенный сбор.

– Он говорит, то, что произойдет между вами и вашими врагами в море, его мало касается. Море принадлежит всем. Но это наша земля, здесь наши законы, и они не могут быть нарушены.

– Да, – Блэксорн знал, что он играет с огнем, но его интуиция подсказывала, что время выбрано удачно и что Торанага сведет все к шутке. – Это было только предположение. Он спросил меня, с кем бы я хотел воевать. Пожалуйста, простите меня, но иногда это хороший план против любой случайности. В этом, я считаю, господин Торанага заинтересован так же, как и я.