Позволь тебя снять (СИ) - Карма Элис. Страница 11

— Женя? — произносит с сильным акцентом незнакомый мужской голос.

— Да… Кто это?

— Меня зовут Марселло Риччи. Я отец Габриэля. Недавно мне стало известно о вашей связи. Я хотел бы, чтобы вы прекратили видеться с моим сыном.

— С какой стати? — неожиданно для самой себя спрашиваю я. Храбрюсь, хотя руки и ноги холодеют от страха.

— Если кратко, то мы весьма обеспеченная семья. И мне не составит никакого труда, испортить жизнь одной единственной немолодой женщины.

Глава 14 «Мечта»

Габриэль

— Эй, Габи, я снимаю, улыбнись! — кричит мне Дани. Я невольно замираю. Подруга делает селфи со мной на фоне, а после спешит запостить в социальных сетях.

— Ну, как? Хорошо вышло? — интересуюсь я, заглядывая ей через плечо.

Она выставляет мне навстречу ладонь и блокирует обзор, едва не угодив мне пальцем в глаз.

— Отстань, знаешь же, что красавчик! — бросает, не отрываясь от экрана. — У меня тут вопрос жизни и смерти решается!

— Надеюсь, ты всё-таки выживешь, — вздыхаю я и присаживаюсь обратно на разогретый песок.

Понимаю, что обижаться на Даниэлу бесполезно. У неё сейчас такой возраст, когда кажется будто мнение других людей что-то значит. Взросление, первые отношения и разочарования, попытки понять саму себя — всё это я и сам проходил совсем недавно. Не скажу, что я прямо преисполнился мудростью в двадцать три года. Просто со временем немного успокоился и понял, что счастье не в окружающих, а в самом себе.

— Он посмотрел, Габи! — восклицает Дани и бежит ко мне. — Посмотрел мою сторис!

— Я, может быть, расстрою тебя, но попытки вызвать ревность у понравившегося парня не всегда работают, — отвечаю, снисходительно улыбнувшись.

— Посмотрим, что ты скажешь на нашей свадьбе! — Дани корчит рожицу и радостно убегает вперёд.

— И к чему все эти уловки? — вздыхаю я, глядя на клонящееся к закату солнце. — Почему нельзя просто пригласить его погулять?

Думаю, что, если я бы встретил особенную женщину, то не стал бы тянуть время и придумывать всякие хитроумные планы. Просто прямо подошёл бы и сказал, что она мне нравится. К сожалению или к счастью, в моей жизни не было таких. Я ни разу не влюблялся, хотя много раз слышал признания. Из-за этого в школе, где я учился, ходил слух, что я надменный красавчик и разбиватель девичьих сердец. Я всегда считал это несправедливым, ведь нельзя заставить кого-то полюбить насильно. Равно как и заставить перестать.

— Где ты был? — спрашивает отец, когда я возвращаюсь домой.

Чувствую лёгкую досаду. Стоило побродить подольше, чтобы не пересекаемся с ним. Тем более, что он, кажется, собирается уходить. Дорогой костюм, рубашка винного цвета, парфюм — кажется, вечер обещает быть насыщенным.

— Мы ходили с Дани на пляж, — отвечаю нехотя. Не понимаю, зачем вообще должен отчитываться каждый раз.

— Ты проводил её до дома? — поправляя запонки, продолжает он.

— Проводил, — еле сдерживая раздражение говорю я.

Бесят эти его попытки изобразить воспитание. Меня, откровенно говоря, уже поздно воспитывать. Никаких нужных отцу качеств я уже точно не приобрету. Но вот раздражение и презрение к нему я могу копить бесконечно, становясь при этом всё злее и злее.

Мои родители никогда не были женаты. В своё время мама работала в компании Марселло Риччи, и у них случилась интрижка. Долго она не продлилась. Жена Марселло узнала обо всём, и маме пришлось уволиться. Позже она узнала, что беременна. Мои бабушка и дед — католики, а потому запретили маме делать аборт. Сказали, что трое взрослых людей — это более чем достаточно, чтобы воспитать одно единственного ребёнка. Вот так я и появился на свет. И, наверное, никогда бы не узнал о том, кто мой отец, если бы старший сын Марселло, Альфредо, не погиб в результате несчастного случая.

Каждый родитель переживает уход ребёнка по-своему. Бывшая жена Марселло, например, обратилась к Богу. А вот сам Марселло решил всё иначе. Он просто взял и заменил одного сына на другого. Отец привёл меня в дом и подарил мне всё, что ещё недавно принадлежало брату. Когда я осознал это, то пришёл в ужас. Мне хотелось сбежать, но влияние Марселло на острове слишком велико. К тому же он дал маме работу, которая ей по душе и свою фамилию. На какое-то время я успокоился. Привык к новому роскошному дому и даже подружился с соседской дочкой, Дани.

Но чем старше я становлюсь, тем чётче внутри меня понимание, что я не хочу быть копией Альфредо, которую так старательно из меня лепит отец. Я хочу жить своей жизнью. Заниматься тем, чем нравится: путешествовать по миру, попробовать себя, как актёра или модель. Дед по отцовской линии говорит, что у меня все данные, чтобы сниматься в рекламе. А он знает в этом толк, он всю свою жизнь создавал и продвигал одежду под собственным брендом. Найти бы способ донести свою волю до отца.

Мне каким-то чудом удаётся вырваться в город, чтобы встретиться со старыми друзьями. Приходится для это придумать целую легенду: якобы маме в магазине нужна помощь. Дедушка Джакоббе по такому случаю одевает меня в костюм из последней коллекции.

— Передай Нико, что скоро я отправлю ей такие, — говорит он, поправляя платок на моей шее.

И мне вроде бы нравится, как я выгляжу в зеркале. Но я понимаю, что парни меня засмеют, если я объявлюсь в таком виде на районе. Приходится оставить только майку и брюки, а остальное скинуть в магазине. Выходит даже по-своему круто, хотя парни всё равно смеются первое время. Мы болтаемся по улицам, как в старые времена. Ребята рассказывают, кто как устроился после школы. Я предпочитаю отмалчиваться о том, что всё это время играл роль умершего человека. Как не посмотри, а гордиться тут нечем. Солнце палит нещадно. Мы находим тенистый переулок и зависаем там, пока вдруг не появляется какая-то незнакомка.

Она очень долго смотрит на меня. Из-за этого мне кажется, что её прислал отец. Но потом я всматриваюсь в её черты и до меня доходит, что она, скорее всего, потерявшаяся туристка. Ей на вид тридцать пять или чуть больше. Светлые кожа и волосы, голубые глаза. Симпатичная и сексуальная.

— Какие-то проблемы? — кричит ей Альберто, возмущённый таким пристальным вниманием.

— Эй, повежливей, — шепчу я ему и невольно подаюсь вперёд. Становится стыдно за него. Не хочу, чтобы иностранцы думали, что все сицилийцы грубияны и хамы.

— Я могу вам помочь? — спрашиваю, не будучи уверенным, что она говорит по-итальянски. Она отвечает не сразу, будто у себя в голове как в разговорнике ищет перевод

— Я ищу магазин одежды, — наконец произносит она. И по её акценту я понимаю, что с самого начала был прав. Она действительно иностранка и на самом деле заблудилась.

Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что мы где-то в квартале от маминого магазина. А эта женщина пусть и одета просто, но явно при деньгах, так что я могу сделать сразу два хороших дела одновременно: и помочь милой даме, и привести в семейный магазин клиентку. Машу парням рукой, показывая, что отлучусь ненадолго, а затем говорю ей:

— Я могу вас проводить, если хотите.

Женщина кивает, и мы вместе выходим на людную улицу. У неё очень живое на эмоции лицо. Пока мы идём до магазина, она не перестаёт глазеть по сторонам. Но делает это очень грациозно и артистично, совсем не как обычные туристы. Я решаю расспросить её, кто она и чем занимается.

— Я фотограф, — отвечает она с улыбкой. А потом говорит, что так долго разглядывала меня в переулке потому, что у меня внешность модели или актёра.

Это чертовски приятно слышать. Мне часто говорят: «Габи, ты симпатичный», но мало кто говорит вот такие вот вещи, способные поддержать на пути к моей мечте. Кто бы ни была эта незнакомка, я ей очень благодарен. Даже больше, наверное, я так рад, что невольно начинаю с ней флиртовать. И она, к моему удивлению, отвечает мне. Впервые, в общении с женщиной я ощущаю то самое волнение. И это сбивает меня с толку. Я провожаю её и возвращаюсь к парням. И только после разговора с Альберто, я вдруг начинаю жалеть, что не попросил её номер.