Клоака. Станция потери (СИ) - Муссен Анна. Страница 45

— Новенькие проблем не доставляют? — спрашивает он у нее.

Женщина хмыкает и качает головой.

— Нет. Они хорошие девочки.

Ее взгляд скользит по моему лицу. Она изучает меня.

— Семен, кто она? Почему я первый раз ее вижу?

Женщина подходит ко мне вплотную и проводит ладонью по моей щеке.

— Я хочу ее к себе, — сговорит она ему, а потом обращается ко мне: — Тебе здесь будет лучше, сладкая. Поверь мне.

— Мне и в аду снаружи неплохо, — отвечаю я на ее предложение.

Улыбка с ее лица пропадает. Теперь ее губы растягиваются в недружелюбном оскале. Мой ответ ей не понравился. Он был дерзким. А она явно не любит тех, кто говорит фразы, которые она не могла предугадать.

— Семен, спасибо, что не подарил ее мне. Я такие подарки не люблю. И давай сегодня закончим пораньше. Не хочу, чтобы мои девочки видели такое непристойное поведение.

«Непристойное»? Кажется, кое-кто не знает значения этого слова.

Мы поднимаемся на третий этаж. В большой комнате, разбредшись по разным углам, в группках по два-три человека, стоят девушки. Все разодетые в длинные, облегавшие их тела, платья. С накрученными прическами, ярким макияжем и затравленными взглядами. Я бы сказала, что «Рай» был дорогим борделем, с красивыми и милыми девушками на входе, зазывающими клиентов на развлечения. Вот только в этот рай они попадали не по собственной воле.

Я почему-то в этом уверена на все сто процентов.

Беллу среди девушек я замечаю не сразу. Она одета в вызывающее красное платье. Макияж старит ее на пару лет, выделяя одновременно и губы и глаза.

— Нина?..

Она смотрит на меня с каким-то недоверием. Наверное, считает меня «чистокровным» душегубом, раз я пришла сюда с Семеном. Уж в его происхождении она точно уверена.

— Ты как? — спрашиваю я у нее.

Семен вместе с местной королевой или же «мамочкой» проходит в другую комнату, подзывая остальных девушек следовать за ними. Мы с Беллой остаемся одни.

— Это место… То, о чем я думаю? — осторожно интересуюсь я.

— Я не знаю, о чем ты думаешь, Нина, — говорит Белла, скрещивая на груди руки.— К сожалению мысли читать я не умею. А так хотелось бы.

А я и забыла про ее нрав.

— Потерпи еще немного, — произношу я, будто бы могла представить себе то, через что она здесь проходит. — Мы сбежим отсюда.

Это я уже произношу тихим шепотом. Вряд ли, конечно, тут есть прослушки или какие-то шпионские жучки, но… Мало ли что.

— Мы?

— Мы, — повторяю я. — Без тебя мы не уйдем.

Буквально на мгновенье ее брови смешно взмывают вверх.

— У нас есть план. Реальный и вполне выполнимый. Нужно только подождать пока мы его осуществим.

— А вы сможете? — спрашивает Белла.

Она нервно накручивает на палец специально выбившийся из прически локон.

— Сможем. Скажи, ты можешь выходить на улицу?

— Мы каждый день выходим из здания на задний двор. Ровно на час. Под охраной. С нас глаз не спускают.

— Боятся, что сбежите?

— Нет, — отрицает Белла, качая головой. — Куда здесь бежать? Да и я слышала, что в городе небезопасно. Вроде как там что-то водится. Я бы, конечно, раньше в подобные рассказы не поверила, но… Я помню, что творилось в вагонах. Поэтому предпочитаю верить россказням о монстрах. А тут за определенные услуги еще и еду дают с защитой и теплыми постельками. Невысока цена за более-менее комфортную жизнь под землей.

— Услуги? — переспрашиваю я.

Возможно, на моем лице исказилась жалость, которая разозлила Беллу.

— Не смотри на меня так, — говорит она, кривя губы. — Мы с тобой выросли в мире, где подобные вещи не являются чем-то запретным или постыдным. Подумаешь, провести приятный вечер в компании Князя или его приближенных. Среди них нет ни одного, от которого бы за версту воротило. Обычные мужики, которым хочется сладенького на ночь. Таких и наверху уйма.

В ее словах есть доля постыдной истины. При определенных условиях «цена», которую она и остальные девушки платят, небольшая. Кто знает, что их ждет в самом лагере? Мало ли Князь разрешал своим людям творить все, что вздумается с женщинами, на которых он не положил глаз? А тут… Не похоже чтобы их обижали. Во всяком случае, синяков я ни на ком не заметила.

К тому же я не знаю, чем Белла занималась на поверхности. Может, в подобном времяпровождении для нее и нет ничего постыдного? Всего лишь приятное развлечение. Не больше, не меньше.

— Мы все сбежим отсюда, — еще раз повторяю я, когда слышу голос зовущего нас Семена.

Я беру Беллу за руку и крепко сжимаю ее ладонь. Мне кажется, что таким жестом я смогу заставить ее поверить мне.

— Обещаю. Я, Сергей, Маша и ты. Мы друг друга здесь не оставим. Просто подожди. И…потерпи. Этот кошмар скоро закончится.

Возможно, мне только кажется, но на секунду я вижу в ее взгляде благодарность. Возможно, Белла и была на поверхности гадкой колючкой от кактуса, но кактусу колючки нужны были для защиты, а не для того, чтобы специально причинять кому-то вред.

Мы с ней входим в комнату, отданную Семену для различных процедур. В первой половине дня я должна составлять ему компанию, а вот во второй… После обеда мне разрешили заниматься всем, чем я только захочу.

А дел у меня было полно.

Четвертая смена — Квартет

Как и говорил Семен, после обеда я предоставлена сама себе.

Уходя из «Рая», я еще раз взглянула на Беллу. Она держалась, но было видно, что за стойкостью скрывались самый настоящий страх и отвращение к тому, что происходило в этом здании.

Мне вдруг вспоминается наш с Элей и Шуркой давний разговор. Не помню я, из-за чего тогда эта тема поднялась, но решили мы пообсуждать публичные дома и правильность их легализации. Эля тогда ничего внятного сказать не смогла. Только смеялась и опошляла все, что говорили мы. А вот Шурка меня удивила. Всегда тихая и робкая она в тот день решила проявить характер и доказать мне аморальность этих увеселительных заведений. Я же…

На самом деле, я никогда не считала древнейшую в мире профессию чем-то мерзким. Или плохим. Или неправильным. Слов можно было подобрать уйму. В конце концов, в подобную «сферу обслуживания» шли не из-за хорошей жизни. Пусть впоследствии — если повезет, конечно — жизнь и могла превратиться в сказку, полную всевозможных удовольствий, в здравом уме и без особой на то нужды свернуть на эту дорожку вряд ли бы кто согласился.

Как бы я не пыталась донести это до Шурки, она меня не слушала и продолжала настаивать на своем.

«Эти места полны разной заразы», — убеждала она меня.

«Такими услугами пользуются только законченные извращенцы», — говорила она.

А я, поняв, что спорить с ней бесполезно, молчала и думала о том, что услугами «ночных бабочек» пользовались не только те, кому некуда было девать деньги и излишки силы, но и те, кому попросту не свезло родиться писаными красавцами, способными произвести впечатление на противоположный пол привычными для всех способами.

Может, кто-то был до смерти стеснительным и не мог ни с кем познакомиться, а у кого-то имелись некоторые…дефекты, которые в кульминационный момент могли отпугнуть избранницу, нанеся при этом сокрушительный удар по гордости и самолюбию. Если хорошо подумать, то придумать причин, почему кто-то пользовался услугами «свободных» женщин, можно было довольно много.

Тот спор, заметив, что я к нему не проявляла под конец никакого интереса, Шурка решила закончить фразой о том, что «раньше такого не было». Оказывается, как я потом прочитала в интернете, было. Еще и своеобразно «поддерживалось» государством, выдававшим женщинам так называемые «желтые билеты». Легальные проститутки получали прибыль, придерживались определенных правил и постоянно осматривались врачами, хозяева публичных домов платили налоги и, как мне кажется, говорили кому надо и что надо о своих «драгоценных клиентах».

В общем, если все сделать по уму, то бордели могли оказаться не такими уж и «аморальными местами, полными всякой заразы». А если еще вовремя делать и брать со всех настоящие справки, то можно было бы…