Новогоднее утро Аранеллы (СИ) - Кувайкова Анна Александровна. Страница 10
Из сугроба, в ответ на эту спокойную, но полную неприкрытого сарказма и насмешки речь, появилась голова девушки с необычными темно-фиолетовыми волосами. Нахмурившись, она медленно обвела взглядом заснеженный сад, летающие в воздухе снежки, бегающие и петляющие по тропинкам фигуры, неровные сугробы, в которых уже перебывали по очереди все, кто только можно и кто нельзя… Затем на мгновение остановила свой взгляд на демоне, который стоял, иронично вскинув бровь и тихо, обреченно выдала. - Идиот… Ты куда меня притащил?!
- Айщ! Во имя святых ежиков, ну я-то откуда знаю?! Ничего же не видно, ты на мне сидишь!
- Тогда это будет последнее, что ты увидишь, Сайтос Эристай!!
Шайтанар только хмыкнул, не пытаясь, впрочем, помочь собственному советнику и помощнику, которого, судя по звукам и хрипам, на данный момент активно пытались утопить в сугробе, попутно придушив окончательно.
Он достаточно легко узнал Ниилу, четвертую дочь Хаоса. Насколько Повелитель знал, Сайтос часто пропадал в ее компании. А, судя по происходящему, на это была веская причина: похоже, что построить нормальные отношения с дочерями невероятно ленивого стихия, более или менее цивилизованным, а так же относительно мирным образом сумел только Сешꞌъяр.
Ну, хоть что-то.
Так и не обратив внимания на уже булькающие звуки и смех вокруг, Шайтанар наклонился и поднял клинок, который охотно, даже слишком, скользнул темной рукоятью в ладонь. И, мягко стряхнув с него налипший снег, пальцем провел по широкому, чуть изогнутому лезвию, искристому, полупрозрачному, похожему на лед с затейливым узором полупрозрачных голубых нитей внутри.
Снежный адамантий, редчайший, не существующий в пределах этого мира металл. Выковать подобное оружие мог только Мастер Оружейник.
Похоже, что младшему принцу Сайтаншесса выпала редкая честь кое-чему научиться у того, кто действительно кое-что в этом понимает… Если только Нииле, конечно же, удастся-таки придушить Сайтоса окончательно, и она наконец-то будет пребывать в хорошем расположении духа.
Шайтанар усмехнулся, глядя, как его нижний сад окончательно и бесповоротно превратился в снежные руины, среди которых кто-то кого-то валял в сугробах, кто-то за кем-то гонялся, смеясь, кто-то обстреливался снежками, а кто-то целовался, не обращая внимания на остальных. Новогоднее утро выдалось насыщенным на события, этого было нельзя не признать. И ту, праздничную, зимнюю, а вместе с тем несколько романтическую атмосферу не хотелось нарушать. Да никто и не посмел бы. Зачем? Всем итак было весело…
Кроме одного человека.
На втором этаже, совсем недалеко от черного дракона, держась как можно дальше от прохладного стекла, закутавшись в теплый плед с головы до пят, возле окна стояла Кастиэльерра. Шмыгнув носом, она последний раз взглянула на зимнюю суматоху, счастливые до неприличия пары ее друзей, родственников и знакомых и, закутавшись посильнее в плед, отошла от окна. Устроившись прямо на полу у жарко натопленного камина, она обняла ноги за колени и уткнулась в них носом, всеми силами пытаясь не заплакать, испытывая горькое разочарование и от новогодней ночи, и от этого прекрасного, снежного утра.
Он не пришел. Несмотря на отправленное-таки приглашение, Лиꞌрен в Сайтаншессе так и не появился. Этот чертов упрямый кошак уже несколько долгих месяцев ее просто игнорировал! И она практически была вынуждена проводить все это время в одиночестве, редко покидая пределы собственной комнаты. Она и рада была бы присоединиться ко всем в сад, и закопать в сугробе хотя бы Шанриэля, но эта дурацкая, распроклятая аллергия на снег не давала ей на зимние развлечения ни единого шанса.
И поэтому принцесса Сайтаншесса, еще крепче обняв руками колени, все же заплакала, тихо роняя слезы на пол, не в силах справиться с горечью, обидой и разочарованием, что так долго, годами и столетиями копились у нее в душе.
Она еще не знала, что Новогодняя ночь, как и Новогоднее утро не обошли и ее стороной. И ее небольшое, личное счастье уже давно ждет ее. И чтобы его получить, эльфийке просто нужно было спуститься к обеду. Всего несколько этажей по лестницам и переходам и Кастиэльерра, наконец, получит и свое собственное, волшебное новогоднее утро…
Но она не знала этого, более того, даже не подозревала о подобном.
Более того, если бы ей кто-то сказал о том, что она тоже может быть счастлива, она рассмеялась бы фантазеру в лицо.
Счастлива? Ага, как же. Восемь раз!
Ладошкой стирая злые слезы, стекающие по щекам, Кастиэль судорожно вздохнула последний раз и, всхлипнув, поднялась на ноги. Она не успокоилась, нет. Она просто попыталась взять себя в руки. Выходить из комнаты с заплаканным лицом и с красными глазами было бы как-то неудобно… Неловко.
Ей просто не хотелось своим кислым видом портить праздник всем остальным. Атмосфера в саду была такой… волшебной, чудесной, романтической. Как зимняя сказка, которые читали ей в детстве. Девушка всегда в них верила, грезила ими наяву, представляла себе нечто подобное, что могло бы произойти с ней самой.
Но, к сожалению, детские мечты так и остались мечтами.
С появлением в ее жизни Лиꞌрена, этого упырева ирбиса, почившая с миром надежда о взаимной любви вновь всколыхнулась в ее душе. Но…
Она разрушила ее собственными руками.
Она любила его. Любила так, как не смогла бы полюбить никого другого. Она никогда даже не подозревала о том, что аронт, которого она ненавидела всей душой с самого первого мига их знакомства, сможет так крепко запасть ей в душу. Наглый, дерзкий, самоуверенный, вечно насмешливый и совершенно невозможный…
И в тоже время сильный, непоколебимый в своих решениях, страстный.
В какой-то момент он стал ей необходим, как воздух. Когда это началось?
Может еще в Эвритамэле? Или потом, на корабле? Или в Сальминаре? А может в ту ночь, когда он узнал о ее тщательно скрываемой слабости? Или потом, когда они вместе объехали половину мира, в поисках всех «лепестков» артефакта? А может в тот миг, когда упырев кошак узнал, наконец-то, о ее истинной сущности?
Кастиэльерра горько усмехнулась, скидывая с поникших плеч теплый плед.
Не столь важно, когда это все началось, гораздо важнее то, чем все это закончилось.
Горечью, болью, обидой, непониманием и разлукой на долгие года.
Все то время, пока ее брат был разлучен со своей Равной, принцесса Сайтаншесса страдала ничуть не меньше. Да, в отличие от Ари и Эльсами, она виделась с Лиꞌреном. Раз в год, раз в десять лет, раз месяц, раз в столетие – каждый раз срок разлуки то уменьшался, то увеличивался. Но лишь одно всегда оставалось неизменным: ее вопрос, его ответ и его уход.
А ведь ему всего-то и нужно было лишь сказать простое «да».
Всего одно слово, такое короткое, но такое нужное, чтобы прекратить эту канитель с расставанием раз и навсегда. Кастиэльерра сама уже устала от этой боли, что раз и навсегда поселилась в ее душе. Она исчезала с приходом аронта, но воскресала вновь, стоило ему уйти. Те немногие часы, что они проводили вместе, девушка была по-настоящему счастлива.
Но тот злополучный вопрос, как и ответ на него, рушил все мечты о дальнейшем совместном будущем.
Откажется ли он ради нее от своего титула и власти, что он ему давал?
Нет, никогда.
В этом был весь Лирен – если он сказал однажды что-то, то он никогда не изменит ни своего мнения, ни своего решения.
А ведь не нужна была Кастиэльерре его страна, его титул и его власть над аронтами. Она видела, с какими трудом аронт взошел на трон, через что он прошел, и какие трудности ему пришлось преодолеть на пути к заветной цели. А те годы, что он провел в рабстве по воле Игроков, потеряв любимую и едва не лишившись единственного сына?