Горн Стихий (СИ) - Флат Екатерина. Страница 17

— Ой, не дай Бог, — не удержалась я.

Но племянник мое высказывание проигнорировал.

— Я тоже буду защищать всех и всем помогать!

— Но для этого ведь и не обязательно становиться Паладином, — возразила я. — Можно быть и простым человеком.

— Я не простой человек, я — наполовину маг. Но ты права. Пока я не стал Паладином, надо защищать всех просто так. Потому мы ничего маме не скажем.

— Но ведь врать тоже не хорошо.

— А мы не соврем — мы просто скажем не все.

Мда, типично Паладиновская позиция.

— Карина-а, пообещай, — не отставал Воэтин.

— Ну хорошо-хорошо, мы ничего твоей маме не скажем, хотя это и неправильно.

Хотя сама я чем лучше? Постоянно приходится родителей обманывать. Пусть во благо, но ведь ложь — она все равно ложь… И только сейчас я внезапно задумалась: а как будет дальше? Не стану же я так до глубокой старости по другим мирам носиться, вляпываясь в неприятности. Все равно ведь рано или поздно такому моему образу жизни придет конец. И вмиг стало страшно. Все-таки вариант, что я попросту погибну, был куда вероятнее воцарения мира во всей вселенной. Но я прогнала эти мысли прочь. Как говорится, до собственной смерти еще дожить надо.

Дома уже было все мое семейство. Как раз собирались садиться ужинать. Лично мне хотелось только одного — сразу завалиться спать, все-таки уж очень меня вымотала эта вылазка в Гай-Кодор. И морально, и физически. Но реальная жизнь традиционно не спешила считаться с моими желаниями.

— Тебя, кстати, Руслан искал, — вдруг огорошила меня Саша, пока я ей помогала накрывать на стол. — Я ему честно сказала, что у тебя важное дело в другом мире. Больше я все равно и сама не знаю.

— А зачем он меня искал? — я даже растерялась.

— Не знаю, — Саша пожала плечами, — но, видимо, из-за чего-то очень важного. Я никогда не видела Руслана таким взволнованным. Ой, — спохватилась она, — Карин, не сбегаешь за хлебом?

Ну да, действительно, кого еще можно отправить за хлебом, кроме бедной усталой Карины, которая между прочим сегодня с утра до вечера геройские подвиги совершала.

Видимо, эти мысли весьма красноречиво отразились на моем лице, сестра даже засмеялась:

— И не трать время на ворчания. Карин, давай бегом, уже вот-вот будем садиться ужинать.

Я, конечно, высказала Саше, что она злая, но деваться некуда — пришлось идти в магазин. По темноте и холоду.

По пути я все гадала, зачем это Руслан меня искал. Хотя, конечно, скреблось робко-наивное, что он вдруг внезапно в меня влюбился и хочет поскорее в этом признаться, но, конечно, я прекрасно понимала всю бредовость таких надежд.

Тут Прядущий позавчера то ли намекнул, то ли просто высказался:

— Карин, вот ты сама посуди. Руслан убил своего родного брата, который значил для него очень много. И убил не потому, что разузнал о злодейских кознях Дамира, а исключительно ради того, чтобы тебя спасти. Вот как ты думаешь, поступил бы Руслан так, если бы ты для него ничего не значила?

— Но ведь если бы Руслан любил меня, то тогда и фаньен соединился, правильно? — это упорно не давало мне покоя. — Фаньен же был настоящий, и при взаимной любви всегда соединяется, верно?

Прядущий в ответ тяжко вздохнул:

— Ну верно. Просто… вот как бы сказать… Ай, все равно сказать не могу, иначе тут же развоплотят. В общем, Карин, мой тебе совет: ты не цепляйся за формулировки чувств, а.

— Это как? — я вообще его намека не поняла.

Паучок снова вздохнул и весьма сокрушенно:

— К сожалению, точнее сказать я не вправе.

Но и так было понятно, что скроется во всем этом некий подвох. То, что Руслан меня не любит — факт, подтвержденный фаньеном, как абсолютно неопровержимым доказательством. Но вот вся эта история с Дамиром… Пока у меня был лишь один вариант. Руслан, как эреклонар, подсознательно чувствует, что именно я — ключ к его безграничной разрушительной силе. И исключительно поэтому оберегает. Как ни прискорбно, но эта версия казалась самой логичной…

И, видимо, в такт этим всем моим размышлениям как раз, когда я уже возвращалась из магазина домой, меня чуть не сбила машина. Выруливший из-за поворота лексус появился настолько неожиданно, что я бы угодила под колеса, не затормози он так резко.

— Полянский! Ты псих! — заорала чуть ли не до полусмерти испуганная я. — Смотри, куда едешь!

Впрочем, выскочивший из лексуса Руслан меня напугал еще больше. Бледный и явно на нервах, он вдруг крепко прижал меня к себе, но тут же отстранившись, схватил за плечи, и, сверля черными от ярости глазами, процедил сквозь зубы:

— Ты где, черт побери, была?!

— А с каких это пор я должна перед тобой отчитываться?! — возмутилась я, пытаясь вырваться из его стальной хватки, но куда уж там.

— Где ты была?! — казалось, Руслан меня чуть ли не прибить на месте готов. — Карина, отвечай немедленно, во что ты опять впуталась?!

— Не твое дело! — я все-таки вырвалась и тут же юркнула в свой подъезд.

Пулей взлетела в как раз подъехавший лифт, да и то он полз на мой седьмой этаж словно бы нарочно медленно! Пальцы дрожали, пока я открывала дверь квартиры, дважды выронила ключ. И только в прихожей, заперевшись на все замки, я почувствовала себя в относительной безопасности и перевела дыхание. Вот какая муха Руслана укусила? Как сцепи сорвался! Вот только ни одной догадки на этот счет не мелькнуло.

Я так вымоталась, что Вселенная меня пожалела, и мне даже ничего не снилось. Вот только в итоге и проспала я почти всю субботу. Проснулась уже под вечер, чуть не скрипя зубами, что целый день потерян. Но с другой стороны, Вадим же обещал быстро выяснить насчет Горна, так что тут оставалось только ждать. Ну и надеяться, что ожидание будет недолгим.

Семейство было занято своими делами, и никого особо не волновала разразившаяся вселенская катастрофа: банка с кофе опустела. И кому опять пришлось топать в магазин? Правильно, традиционно мне.

На улице было темно и холодно. Настолько холодно, что завопивший из внутреннего кармана пуховика мобильник не возникло ни малейшего желания вытаскивать. Но судя по мелодии, звонила Рита.

— Ты чего заикаешься? — беззаботно прокомментировала она мое «зз-здорово».

— Я не заикаюсь, просто зубы от холода стучат, — ответила я, пытаясь второй рукой обратно застегнуть пуховик.

— А ты где?

— По ходу в Арктике, — пробурчала я, чуть не навернувшись на заледеневшем тротуаре, — ходила в магазин, теперь вот домой иду.

— Эмм, — Рита на секунду растерялась. Видимо, пыталась представить мой путь через Арктику. — Я чего вообще звоню, давай ко мне, я тут одна кукую.

— Да меня родители и так грохнут, через раз дома появляюсь, — тоскливо отозвалась я.

— Ни фига не грохнут, все пучком, Ринка, не очкуй, — тут же возразила она, — я уже тете Марине звякнула и слезно выпросила тебя ко мне.

— И мама согласилась? — удивилась я.

— А то! — горделиво ответила Рита. — Я очень жалостливо уговаривала.

— Ладно, Рит, у меня уже ухо замерзло разговаривать, я скоро приду, — я сбросила вызов.

Мобильник перекочевал в карман пуховика. На этот раз внешний. Судя по характерному вяку, там до этого момента дрых потерянный Прядущий, который ворчливо мне тут же сообщил:

— Каринка, ты в курсе, что ты — изверг?

— Впервые слышу, — усмехнулась я.

— Общества Защиты Мертвых Богов на тебя нету, — бурчал он. — Я на тебя обиделся!

— Это я на тебя обиделась, — мгновенно парировала я. — Ты где вообще был? Я, между прочим, чуть не скопытнулась.

— Я, между прочим, тоже, — передразнил меня из кармана паук.

— Это когда? — я растерялась.

— Да прямо сейчас, когда ты меня своей бренчалкой чуть не прихлопнула!

Мысленно обозвала Прядущего старым маразматиком.

— Я все слышал, — мрачно отозвался он. — Радуйся, что я — пацифист, а то разверзлись бы хляби небесные, и обрушился бы огненный дождь, сметая с лица этой бренной земли все живое, — пафосно изрек паук. — А про твой визит в Ресо-Кефарь я и так все знаю. Мне не это интересно. Ты чего опять с Русланом погавкалась?