По Любви (СИ) - Беннет Нинель. Страница 42
Через несколько минут после ухода девушка принялась есть ещё тёплый суп.
— Вот видите! Подействовало. — Довольно прошептал Герман наблюдая через маленькую щель в двери, как Полина обедала.
— Как вы её уговорили, Герман Викторович? — рассмеялась Ритка. Смущаясь она держала за руку Валеру.
— Я её не уговаривал. — Хмыкнул Герман. — Она сама захотела.
— Она выбрала жизнь… Моя сильная Фея выбрала жить…
Пробормотал Герман одними губами и улыбнулся закрывая дверь спальни.
43
— Слушай… Может поедем сегодня на ужин к Баяровым?
Сказал Андрей осторожно прикасаясь к руке супруги. На слабый вопросительный взгляд Полины он охотно пояснил:
— Друзья мои старые. Я тебе про них как то рассказывал… Сходим в хорошей компании развеемся. Вина выпьем, креветки будем есть… — Смущённо потер он подбородок и неловко улыбнулся.
Полина с унылым лицом отвернулась к стене. Она жить не хотела, спать спокойно не могла.
Буквально толкала в себя еду, а он развеется…
Зачем ей теперь развлечения? Бесмысленная болтовня? Гости, погулять, креветки… Незачем. Её существование теперь нечего не стоит. Она никто и ничто в этой жестоком мире…
— Нет желания, прости.
Андрей вдруг с жаром поцеловал её кисть. На него напало вдруг такое глубокое чувство вины, что он ощутил себя последней сволочью.
— Я люблю тебя, Полин. — Легко соврал он.
Его ложь стала слишком большой. Теперь не только врал друзьям, семье, любимым…
Нет!
Сейчас он стал врать уже сам себе, но Андрей не хотел признавать этого. Вся его жизнь состояла из лжи.
Мужчина врал отцу, врал матери, врал жене. Он обманывал, обманывал и обманывал… Это был его личный замкнутый круг.
Мужчина все никак не хотел взрослеть и признавать свои ошибки. Не мог признать, что это он.
Это черт возьми он её убил…
Разрушил эту девушку. Сломал её как ломал игрушки младшего брата ему на зло в детстве.
— Я люблю тебя, но нам нужно двигаться дальше. Нашего ребёнка больше нет. Отпусти его… — Андрей погладил её по руке, по плечу.
Полина сморщилась его руки холодные и неприятные, а слова пустые. Ему ведь легко. Этот мужчина не ощутил потери в полной мере. Так как почувствовала её она. Женщина носившая эту потерю в утробе. Ему никогда не осознать эту невыносимую боль. Которая разрывала, уничтожала тебя изнутри. Изводила, грызла, убивала…
Нет, нет, нет…
Ему не осознать её.
Потому, что ему изначально было наплевать на неё и сына. Он с лёгкой руки торчал в офисе пропуская все их счастливые моменты которые должны были стать их общими.
— Тебе легко. Ты уже все забыл… — На её губах появилась горькая полу — улыбка.
Калинин сжал тонкое запястье жены.
— Не говори так. Я любил тебя и нашего малыша. Я всегда буду рядом с тобой, всегда буду любить тебя… И я тоже переживаю этот кошмар…
— Если бы твоя мать вызвала скорую той ночью… Он был бы жив… А она место этого напоила меня чаем со снотворным…
Андрей в миг покраснел. Раздраженно поднялся на ноги.
— Не неси чушь!
— Думаешь я не знаю? Ха! — Полина зло хмыкнула приподнимаясь на локтях.
— Я не идиотка, у меня есть уши. Твоя мамаша просто…
— Заткнись! — Взорвался мужчина.
Повернулся к окну. Нервным движением поискал сигары в кармане пиджака.
— Ты сама виновата в этом. Не смей скидывать вину на мою мать… Даже не смей! — Закурил затягиваясь и по комнате поплыл тошнотворный для девушки запах его любимого табака.
Не в её абсолютно ошеломленного взгляда и потому продолжила:
— Все эти ванны, фитнес, соли, чаи… Допрыгалась, добегалась! А теперь мою мать обвиняешь? В своей глупости обвиняешь? А ты лучше, чем я думал!
Андрей цинично ухмыльнулся. Задумчиво посмотрел через окно вдаль мечтая оказаться где — то там за стенами постылого родительского особняка и забыть все это как жуткий, страшный сон…
Полина чего не сказала ему в ответ. Ни начала спорить, кричать, доказывать.
Она не сказала ни слова, не издала ни звука.
Только встала взяла с кровати подушку и так же молча вышла из спальни.
— Куда ты? Куда ты мать твою пошла, а? — Ещё больше разозлился Андрей.
Полина шла по коридору. Медленно босые ступни ступали по напольному покрытию. Она остановилась у стены. Оперлась на неё спиной, уткнулась лицом в подушку и… Заорала, что есть мочи!
Она была больше не способна плакать. Она утратила эту возможность, но голос у неё остался. И девушка кричала стараясь так выразить, вырвать боль из своей грудной клетки…
Но не получилось, не вышло…
Пожар внутри невозможно было потушить, а в горле ком возникал за комом. Она больше не знала как жить и не имела контроля над эмоциями…
44
Полину мучали ночные кошмары.
Каждый раз один и тот же жуткий сон: детская кроватка у окна, Полина кормила сына грудью, кинула на малыша взгляд и поняла, что он мертвый…
Рецепт снотворных препаратов меняли уже несколько раз. Ни одни таблетки не давали положительного эффекта. Все те же кошмары, крики и попытки навредить себе после ужаса, что доводил до сумасшествия.
Разбивал и так разорванную на части сердечную мышцу в груди.
Снова и снова и снова…
Андрей мужественно продержался неделю. Старался быть терпеливым. Следовал советам отца, что “Все пройдёт, все перемелится”.
Но не выдержал. Постоянные приступы жены сводили с ума и его. Перебрался спать в гостиную, а как только наступало утро ехал в офис и работал там до захода солнца.
Герман очень переживал за свою Фею. Почти не спал. Руки тряслись, постоянно хотелось курить, а стресс он “запивал” таблетками.
Каждую ночь…
Буквально каждую когда он слышал её крики ему хотелось бежать к ней. Лечь в её постель, обнять её крепко и забрать весь её страх. Герману хотелось освободить свою любовь из оков.
Но он не мог. У них же был приличный дом. А в приличных домах в комнаты к женам братьев не ходят.
Фу, фу, фу знаете ли…
Вот так и жили. Точнее как хотелось сказать порой Герману: “Так и выживали.”
Полина ходила по дому как призрак. Мало ела, много пила и пугала горничных своей бледностью и выглядывающими из-под одежд костями.
Сегодня перед обедом она опять бродила по коридорам. Ноги принесли её в детскую. В комнату которая должна была стать маленьким миром для нового человека.
Тут было мрачно, пусто.
Родственники убрали все вещи и игрушки. Оставили лишь голые стенки, комодики и пустую кроватку. Они все делали вид, что ничего не произошло. Хотели вернуть время назад и уничтожить все напоминания.
В груди у Полины зажгло.
Не отпускающий её огненный шар будто увеличился вдвое. Она бросила взгляд на паркет. Там лежала мягкая игрушка…
Девушка опустилась на пол и протянула к ней руку с длинными пальцами и проступающими яркими венами. Это был небольшой полностью синий медведь. С чёрной бабочкой в красный горошек и оттопыренными ушами.
Это была единственная оставшаяся в детской комнате — игрушка.
Скорее всего мишку обронили и даже не обратили внимание. Полина сжала его крошечную лапку пальцами. Ей показалось, что она тёплая…
Полина вспомнила как лично выбирала его в магазине. Девушка стояла засмотревшись на плюшевого медведя. Он был небольшим, с торчащей шерстью, смешными ушами, носиком и глазками бусинками.
А еще у него была бабочка… Настоящая из хорошей ткани.
"— Ты, что, Милая тут застыла? На кассу идём, а?
Герман подошёл к подруге стоявшей возле полок с бесчисленным количеством игрушек для детей разных возрастов. Он катил перед собой тележку почти доверху наполненную товарами.
— Да. — Кивнула Полина растеренно, а её рука уже тянулась за вожделенным мишкой.
— Что это? — Рассмеялся Герман. — Какой он жуткий тебе не кажется, сладкая? Кто блин придумал разноцветных мягких засранцев? Страсть божья…
— А мне нравится. Симпатичный. — Полина довольно прижала к себе игрушку.