Первая белая книга "На пути в неизвестность" (СИ) - Хэмфри Вернер. Страница 6

С этими мыслями я стал медленно проваливаться в глубокий сон, ведь сил у меня совсем не осталось. Учитель Серо приложил руку к моей голове и закрыв глаза снова стал пересматривать мои воспоминания… А тем временем в моей голове приятный женский голос запел колыбельную, такую знакомую и нежную, вот только когда я ее до этого мог услышать?

Глава 2 "Салли. Все о нас и не только"

Салли.

Торговый район города Гротеск был не самым плохим на свете местом чтобы провести тут свое детство. Первые десять лет я провел в стенах школы фехтования мастера Серо, совершенно не заботясь о том, что за этими стенами школы что-то происходит. Я видел как раз в месяц к нам приходят новые ученики. Больше половины пропадало уже через неделю, еще через одну исчезала треть, ну а к концу месяца хорошо если из тридцати пришедших в самом начале оставалось пятеро. Так продолжалось снова и снова, из дня в день из недели в неделю из года в год. Никто не хотел изнурять себя тренировками, пока не пришла война. Она изменила абсолютно все заставив толпы молодежи хлынуть за знаниями в школу фехтования, вот только теперь сам учитель старался не тратить свое время на огромное количество учеников. Он подвергал их изнурительным тренировкам вместо вступительного экзамена, пытаясь с самого начала сломить их волю и веру в себя. Люди постарше приносили дары, серебро, посуду, оружие, еду и даже золото лишь бы учитель взял их детей на обучение. Серо получая хорошее подношение, соглашался, но напрочь отказываясь давать какие-либо гарантии о будущем своих учеников. Наемники, охранники караванов, стражники.

Так пролетело еще несколько лет изнурительных тренировок, пока наконец я не познакомился с Салли. Рыжеволосый малец был куда ловчее и проворнее меня, хотя до этого момента, как мне казалось, я в школе фехтования родился и вырос, и был куда лучше подготовлен для своих лет, нежели остальные мои сверстники. Может именно по этому учитель Серо со временем перестал меня изнурять строгими тренировками, а больше учил языкам, правописанию и давал мне любые монотонные поручения по дому. Я таскал ведрами воду, на это могло уйти больше, чем пол дня, занимался уборкой, красил заборы, чистил инвентарь для тренировок или читал вслух возле учителя какую ни будь скучную книгу. С того момента как появился Салли все что я до этого делал один мы теперь делали вместе. Учитель давал нам куда больше свободы чем у нас было раньше. Мы, скрываясь среди серо-черных крыш перемешались по всему городу изучая его, каждый раз возвращаясь и рассказывая учителю о увиденном. Учились пользоваться картой города что висела на стене в комнате учителя. Ориентироваться, делать пометки на карте, чтобы они нам после помогли. Так на карте из нескольких сотен домов нарисованных в виде квадратов, я наносил на них пометки. Так появились булочная, цирюльня, дом стражи, рынок и многое другое. Мы не только изучали и наблюдали, как город медленно погружается в хаос, но и подкрадываясь к расторопным горожанам поближе, непременно старались что-нибудь украсть после каждой нашей вылазки. Так, выбрав одно из густых деревьев во внутреннем саду нашей школы, мы начали собирать вместе с Салли нашу коллекцию богатств. Всякие безделушки на первый взгляд, начиная от пряжек поясов и заколок и заканчивая старыми оленьими рогами, и конечно большой фетровой шляпой, добычей которой Салли особенно гордился. Это все было нашим богатством, надежно спрятанном в ветвях старого дуба, что рос посреди двора нашей школы.

Чудесная пора, пора, когда ждешь с нетерпением нового дня, переживая что не успел что-то сделать в текущем. Да, тренировки изматывали и валили с ног, да, иногда из-за наших глупостей учитель был очень строг с нами, располосовывая нам спины до крови. Тильда часто кричала на нас давая самые унизительные и мерзкие задания, унижала за проступки привязывая голыми во дворе к столбу. Но вся эта наука была нам во благо, по крайней мере я так думал до тех пор, пока мне не стала снится «она».

Как-то раз, после очередных тренировок с деревянными палками, которые нами использовались вместо мечей; мы, распаленные долгой тренировкой и ярким солнцем, прятались от жары в кронах одного из деревьях которых было больше десятка в нашем дворе. Я постоянно тренировался с лишним весом, которым служили маленькие камни, собранные ранее на берегу моря и теперь аккуратно сложенные в мешочки и примотанные к моим рукам и ногам. Мне жуть как хотелось их снять с себя, но я прекрасно понимал, что за этим последует мгновенное наказание. Даже к этой мешающей ноше я и Салли уже привыкли, дыхание постепенно выравнивалось, и мы просто растянувшись на траве улыбались глядя сквозь кроны деревьев. Остальные же ученики, особенно те, кто занимались один или несколько месяцев, без сил лежали посреди двора, кто-то потерял сознание от жары, а кто-то со слезами на глазах просто хотел уйти не взирая на волю тех, кто их сюда привел. Те кто оставался лежать и не мог закончить свою тренировку после получали свои собственные мешочки с камнями, так же как я и Салли. Дальше им становилось все сложнее и сложнее с каждым днем, вот только они не понимали что скоро мешочки на них вешать просто не куда будет и они со временем привыкнут к этому лишнему весу, если конечно раньше не сломается их воля. Вообще интересно было наблюдать со стороны за тем, что уже давно прошел и осознал сам.

— Ты когда ни будь думал о маме? — философски спросил Салли перейдя на шепот чтобы другие нас не услышали.

— Интересно, а чего ты спрашиваешь? — я даже удивился, а ведь в правду, я давно перестал думать, что когда ни будь за мной придет мама и заберет меня отсюда, далеко-далеко. Да и думал ли я об этом, странно кроме чужих рассказов и нытья на ум ничего мне приходило.

— Да смотрю я на них на всех. Они помнят, они хотят домой, потому что скучают своему дому. А мы с тобой уже нет. Ведь здесь наш дом! — Салли был серьезен, но на последнем слове подмигнул мне и улыбнулся.

— А я даже не знаю, если у меня мама? — почему-то именно в этот момент мне захотеть открыть Салли душу, ведь роднее него у меня никого не было теперь на всем белом свете.

— Ну конечно есть! Ты же асториец, у нас ведь у всех есть мамы…

— Дурья ты голова, разве я похож на вас?! — я потрепал себя сам за волосы, которые были светло-русого цвета.

— Вы вон все как один рыжие да черноволосые, а с белыми волосами я один такой!

— А вот и не один… — Салли надулся в голове перебирая чтобы ему придумать чтобы переплюнуть мои слова своими.

— Я как-то видел одного моряка, с такими же волосами, как у тебя, белыми словно сам снег!

— Да хорош заливать, и как его звали? — возмутился я, на что Салли нечего мне уже ответил притворно задумавшись.

— Может волосы у тебя и в правду другие, но мать у тебя точно где-то есть, как не крути! а ну признавайся, думаешь о ней или нет?!

— Вот не поверишь, пока ты не сказал, я даже о ней ни разу не думал.

— Так уж и не разу! Я хочу к маме! — не переставал кривляться Салли, глядя на валяющихся по двору учеников без сил.

— Да чего о ней думать то, вот закончится наше обучение, тогда и думать вместе будем… — сказал я чтобы закончить эту тему.

— Знаешь Лад у меня вообще нет мамы, она ведь давным-давно умерла… — Салли совсем разоткровенничался и сопя простывшим носом продолжил:

— Если бы не знал, что она мертва, вот точно бы сбежал бы еще два года назад…

— А я думал ты из-за меня тут остался? — с улыбкой сказав, опешил я.

— И это тоже! — Салли обнял меня и пуская редкие слезы мне на плечо звонка смеялся вместе со мной.

После этого разговора я, не переставая стал думать о "ней" о маме, где она может быть, жива ли, знает обо мне, помнить, любит? Если до этого разговора я не думал о другой жизни кроме той, что давала мне школа фехтования, то теперь у меня появилась цель, идея во чтобы то не стало разыскать хоть кого-то из моих родителей.