Соломка и Зверь (СИ) - Шолох Юлия. Страница 40

— Всегда мечтала уметь так готовить, но выдержки не хватает, — заявила Ванилия, когда никто из них троих уже не мог съесть больше ни кусочка.

— Если надумаешь, могу научить, — предложила Троя.

— Лучше давай ты будешь мне каждый день оставлять пару вкусняшек из партии? А я буду заходить и забирать. С оплатой, естественно.

— А ты хитрая.

— Ну да, — она даже не улыбнулась, видимо, хитрость была для Племени совершенно стандартной чертой характера, ни плохой, ни хорошей. — Хитрость — это прямота плюс откровенность. Так что, будешь оставлять?

— Блинчики или всё подряд?

— Всё!

Троя рассмеялась.

— А за фигуру не боишься?

— Нет, — Ванилия легко махнула рукой. — У нас такой обмен веществ, что ничего не страшно. А у вас, у человеческих женщин, говорят, количество съеденного сильно влияет на полноту.

— Это да, — вздохнула Троя. — Если бы я ела всё, что хотела, давно превратилась бы в бочку с ножками.

— Не повезло, — коротко сказала Ванилия.

И так получилось, что с тех пор она стала заходить к ним почти каждый вечер, а Троя оставляла ей к чаю какие-нибудь вкусности и никогда не брала за угощение денег.

В одно из таких посещений Ванилия стала свидетелем появления Каспи, когда тот пятнадцать минут простоял на крыльце, негромко и непрерывно стуча в дверь. Он никогда не устраивал спектакли с криками и дверь не выламывал, не пытался петь серенад или иначе паясничать, но Троя жутко нервничала, когда он приходил, хотя держала слово и после объяснения, как она считала, окончательного, больше на крыльцо не выходила.

Ванилия сидела на кухне, поглядывая в окно и задумчиво покусывала губу. Соломке хотелось бы, чтобы соседка не задавала вопросов, но та всё же спросила:

— И что это такое происходит?

Так как они собирались дружить, то Троя ответила.

— Сложно объяснить.

Соломка бы, услышав такой ответ, поняла бы намёк и помолчала, или потерпела бы немного, прежде чем снова лезть с вопросами, но Ванилия была чужда условностям и спокойно продолжила:

— Каспи стучит в дверь, а вы не открываете. Почему?

— Почему Каспи стучит? — неожиданно развеселилась Соломка.

— Да. Почему?

— Это личное, — прервала Троя, которая сдаваться и выкладывать секреты не собиралась.

— Если личное — можешь не рассказывать, конечно, — ответила Ванилия, но было видно, что она серьезно о чём-то задумалась. Даже булку с корицей и кремом жевала довольно рассеянно.

Первую неделю работы Соломка с Троей просто валились с ног. Выпечка разлеталась в течении получаса с момента, как была готова. И даже больше — периодически её скупали чуть ли не заранее, когда она существовала только в виде завтрашнего плана. Ванилия вовремя заручилась поддержкой девчонок, иначе бы точно оставалась без сладкого.

И сумма за продажу плюшек получилась довольно внушительной, даже за вычетом продуктов с доставкой. Правда, без аренды помещения, которую им пока не назначили.

Чем холоднее становилось на улице, тем слаще и пышнее становились сладости, изготовляемые Троей.

Когда девчонки смогли взять первый полноценный выходной, Ванилия пришла ранним вечером. На улице как раз температура упала так низко, что изо рта вырывался пар. Вскоре обещали снег.

Постояв в такое время у приоткрытого окна, печенье с ореховой крошкой становилось ломким и хрустящим, и непередаваемо пахло свежестью. Его специально готовили с вечера, чтобы постояло до утра на морозце и приобрело нужный вкус.

— Нужно поговорить, — сказала Ванилия и прошла в гостиную, хотя чаёвничали они обычно на кухне.

— О чём? — поинтересовалась Соломка, удерживаясь от желания подпрыгнуть и сбежать. Такая фраза подразумевала разве что неприятности, а кто любит неприятности?

Троя молча села на диван, схватив подушку и обнимая её, как родную, вероятно, так чувствовала себя уверенней.

— Вы обе должны кое-что знать.

Ванилия уселась поудобнее, сложив ногу на ногу и у неё сделался такой строгий вид, будто соседка собралась читать длинную лекцию, а после принять строгий экзамен на сообразительность.

— О чем? — снова спросила Соломка, покосившись на Трою.

— О наших мужчинах в общем. О Каспи в частности. О Гнате.

Оставалось только смириться.

— Ну, говори, конечно, — Соломка замолчала и стала ждать, чего такого они ещё не знают.

— Начну издалека. Первый случай произошёл давно, ещё во времена клеток… с одним из наших собратьев однажды случилось нечто необъяснимое — его потянуло к девушке. Всех мужчин, конечно, тянет, особенно это касается нас, молодых, с инстинктами зверя, которые довольно сложно контролировать… но его тяга была особенной — он девушкой просто бредил. Сходил с ума, если кто-то становился на пути, зверь выпрыгивал и рвал всё, до чего мог добраться. Он… буду звать его Первый, не мог вернуть себе контроль над телом неделями. Это именно Первый однажды сумел вырваться из клетки, когда объект его сумасшествия увели в лабораторию на очередные процедуры. Кстати, благодаря этому случаю мы нашли метод отключения силовых лучей. Потом, уже гораздо позже после освобождения, когда пришла настоящая свобода, эти двое поженились. И до сих пор вместе, уже без малого двадцать лет. Их сын старший из рожденного на воле поколения. И до сих пор Первый сходит с ума при малейшем намеке на опасность в отношении жены и жутко нервничает, когда они надолго расстаются. Если её долго нет рядом. И со временем это не прошло. Годы стирают любую страсть, любое влечение, но в данном случае ничего не меняется — он зациклен на одной женщине и не видит никого другого. И будь это единичным случаем, можно было бы решить, что просто так карты легли. Мало ли безумных, может, его безумство именно в несоразмерной любви? Но примерно два года спустя случай повторился с другим нашим другом — только объектом была уже человеческая женщина. Они женаты семнадцать лет и отношения такие же, как и у первой пары. На сегодняшний день случаев обретения пары, как мы его называем, уже больше десятка. Цифра не очень большая, но достаточная, чтобы представить, что происходит сейчас с Каспи.

— Что это значит?

— Это значит, Троя, что Каспи ходит к тебе не просто так. Он думает, что ты женщина, рождённая для него. Он хочет получить тебя раз и навсегда.

Воцарилась неуклюжая тишина.

— Так странно звучит, — пробормотала Соломка, потому что Троя молчала, а смеяться над историей, рассказанной серьезной Ванилией было как-то неловко. Но никто не заставит её поверить, что эта ерунда может быть правдой!

— Это не всё. Меланья, болтают, что Гнат тоже увидел в тебе пару. Он немного встревожен и нервничает, но рано или поздно это признает. Какой у него выход?

— Нет, ну это точно фантазии, — фыркнула Соломка. — Про Каспи пусть Троя сама решает, её жизнь, но Гнат… это ошибка.

Ванилия тряхнула головой.

— Ладно, давайте зайдём с другой стороны. Этот… когда происходит первая встреча, она напоминает взрыв. С обеих сторон. Вспомните, когда вы встретились с ними — что вы ощутили? Ну?

Соломка вдруг поняла, что дрожит и отвернулась к окну, холодному, лишающему чрезмерного жара и приводящему в чувство.

Да уж, тот момент, когда в бункере зверь выскочил и зарычал так, что уши заложили, не оставил её равнодушной. И сердце колотилось, и она почти задыхалась, но разве это не был банальный страх? Или вернее, ужас?

— Как это происходит? — сосредоточено спросила Троя.

Ванилия пожала плечами.

— Как взрыв. Это всё, что говорят. Со мной такого не случалось. Но видимо, мгновенный клубок сильнейших эмоций, которые обычно тебе не свойственны. Невозможность контролировать собственное поведение. Может даже страх.

Соломка хмыкнула. Тем злополучным днём там, в бункере, она сидела на полу и дрожала, как последняя дворняжка, потому что была уверена, что вскоре её разорвут на части. Да уж, вовсе не свойственное ей поведение. А уж эмоции! Но всё это банальный страх, никак не связанный с каким-то «взрывом». И даже если нет — теперь уже не поймёшь, слишком поздно.