Муассанитовая вдова - Катрин Селина "Сирена Селена". Страница 11

– И ты отказался?

Бесконечно глупый вопрос. Ответ и так очевиден.

Цварг уставился на меня виноватым взглядом огромных темных глаз. Обида, злость, раздражение, чувство предательства… все смешалось в мощный остро-терпкий коктейль чувств. Боль, растекшаяся черной лужей под сердцем после слова «хотел», внезапно трансформировалась в отраву и принялась стремительно выжигать внутренности. Я стояла, держась за консоль, так как понимала: если отпущу – упаду. Голова кружилась от осознания.

Не надо было быть гением дедукции, чтобы понять, что Юдесу передали мой разговор с медицинским центром и он решил сыграть на опережение. Сволочь рогатая… Или это я последняя дура, что дернула цварга за хвост? Шварх, надо было молча схватить Мишеля, приехать к Кристофу на дом и подписать этот треклятый брачный контракт. Лацосте, судя по всему, напугал парня до потери пульса этим финтом с перехватом управления флаером. Как ему только удалось? Хотя если это был прокатный планетарный кар, то у него были все шансы. Он же работает в Аппарате Управления.

Кристоф смотрел на меня, не моргая. На дне темных глаз, обрамленных длинными пушистыми ресницами, плескалось столько сожаления и раскаяния, что на интуитивном уровне закралось сомнение: мне не договаривают. Почему он чувствует себя настолько виноватым? В конце концов, с его точки зрения, у меня-то все хорошо. Не выйду за него – выйду за другого. Время еще есть…

– Это все? – уточнила устало.

Даже если что-то не договаривает – какая разница что? С признанием цварга, что он отказывается на мне жениться, внутри с тихим «пыщ» лопнула струна последней надежды.

– Ну… – на этот раз Кристоф смутился и уставился в пол, продолжая стоять на коленях, – этот голос сказал, что если я откажу тебе, меня сразу же повысят. Я не поверил, но согласился. И… В общем, пока я летел к тебе, перезвонил директор фирмы и сообщил, что… – Кристоф бросил на меня взгляд исподлобья. Не знаю, что он увидел на моем лице, но бывший жених шумно сглотнул слюну. – Селеста, слушай, ну ты же понимаешь, что жена – это здорово, но за двадцать лет брака у тебя с Мартином так и не появились дети, а наш с тобой процент совместимости ниже… Женитьба на тебе ничего не гарантирует, да и мне всего пятьдесят пять, я еще минимум сотню лет могу отправлять заявки на проверку совместимости с понравившимися мне цваргинями…

Как же это унизительно…

– Хорошо, понятно, – перебила жалкий лепет мужчины, за которого чуть не вышла замуж. – Кристоф, я все поняла. Спасибо, что пришел лично и все объяснил. Можешь идти.

– Что?

Он уставился на меня пораженным взглядом, а мне впервые в жизни было плевать, что там учует собеседник на уровне бета-колебаний. Я даже не пыталась взять себя в руки или представить ледяные пики гор, чтобы успокоиться, просто произнесла:

– Кристоф, для тебя на данном этапе карьера важнее, я все поняла. Спасибо, что разъяснил. Уходи, пожалуйста.

– Селеста, но ведь он угрожал мне!

Боль разъедала похлеще серной кислоты. Почему я? Почему это происходит именно со мной?! Наружу просились ругательства, самым приличным из которых было: «Да плевать я хотела! Если бы важна была тебе хоть на грамм, ты бы рискнул. В конце концов, даже у ларков нет такой регенерации, какой природа одарила цваргов! Подумаешь, флаер разогнался». Но все это низко и недостойно леди, как сказал бы мой покойный муж.

Промолчав, взглядом указала на выход. Кристоф, удивительное дело, оказался понятливым. Он вскочил с колен, потянулся с благодарным поцелуем к моей руке, но дернулся, когда я послала волну омерзения от его действий, испуганно вжал голову в плечи и вымелся за дверь.

Стоять было тяжело. Дышать тоже. Но стало еще хуже, когда сзади послышался жесткий голос моего личного юриста.

– Вот же трус и лицемер!

В носу предательски защипало. Я попыталась повернуться к Мишелю, но проклятые пальцы, вцепившиеся в столешницу, не слушались. Раздался грохот, на паркет рухнула декоративная консоль, брачные договоры разлетелись, а я начала падать вместе с ними. Приятель успел поймать меня до того, как я осела на пол. Наплевав на законы приличия, когда мужчина должен спросить разрешения прикоснуться к даме, он подхватил меня за талию и усадил на диванчик, предусмотрительно установленный в прихожей, чтобы можно было с комфортом надеть обувь.

Слезы брызнули из глаз, я заревела. Было безумно стыдно, что Мишель стал свидетелем срыва, но я ничего не могла с собой поделать. Мартин никогда не разрешал мне проявлять свои чувства ярко, жалуясь, что они отдают кислятиной, и долгие годы колоссальным усилием воли я держала себя в ежовых рукавицах, а тут… Тщательно выстроенная плотина безразличия прорвалась, и починить ее было невозможно.

В первую секунду полуцварг растерялся. Еще бы! Наверное, нечасто он видит рыдающих девушек. Но спустя полминуты он принес из спальни плед, накинул мне на плечи, крепко обнял.

– Тише, Селеста, тише, мы что-нибудь придумаем…

Я всхлипнула.

– Может быть, ты на мне женишься?

Мысль показалась очень соблазнительной. Пожалуй, из всех цваргов только Мишелю я и доверяла… и его несформировавшиеся рога были не последней тому причиной. Романтических отношений между нами не было никогда, с глубокого детства было ясно, что Планетарная Лаборатория не разрешит ему даже на свидания с чистокровными цваргинями ходить, не то что что-то большее. Но легкая симпатия между нами витала всегда. После замужества мне пришлось прекратить общение с другом детства, так как Мартин внезапно заявил, что у приличной замужней леди не может быть приятелей-мужчин, тем не менее Мишеля я знала долгие годы.

Подняв голову, посмотрела в его глаза странного горчичного оттенка. Только на таком близком расстоянии обратила внимание, что кожа у приятеля правильного сиреневого цвета, просто смотрится гораздо бледнее из-за многочисленных веснушек на носу, щеках и даже лбу. Кстати, тоже желтых.

– Не могу, – печально хмыкнул он в ответ. – Мою анкету забраковали и не взяли в базу данных Цварга, ты же знаешь. Не рассматривая, сказали, что есть более достойные кандидаты на жену и возможных совместных детей, и все. А ты – чистокровная цваргиня. Боюсь, если Юдес взялся за тебя так крепко, ему ничего не будет стоить оспорить наш брак. Это не выход.

«Зато у Мишеля будут проблемы. Кто-кто, а Юдес их устроит просто из мести», – пронеслось в голове. Стало нестерпимо неловко, меньше всего хотелось его подставлять.

Полуцварг сказал, что принесет из кухни воды, я почти успокоилась и начала думать, что у меня есть несколько месяцев, чтобы найти хоть кого-то на роль второго супруга. В этот момент на браслете загорелся сигнал входящего звонка. Машинально ткнула в него, подумав, что Кристоф забыл что-то сказать.

– Селеста?

В воздухе соткалось голографическое изображение того, о ком меньше всего на свете хотелось думать. Мужчина внимательно посмотрел на меня и удовлетворенно кивнул каким-то своим мыслям, а я запоздало поняла, что сразу активировала видеосвязь.

– Смотрю, Кристоф передал тебе слово в слово. Ну что ж, хорошо. Я звоню, чтобы убедиться, что ты все поняла правильно.

– И тебе здравствуй, Юдес, – ответила максимально прохладным голосом, на который была способна. Если Лацосте предпочитает вскрыть карты, строить из себя дурочку бессмысленно. – Не скажу, что рада тебя слышать и лицезреть. Глаза бы мои тебя не видели.

Вместо того чтобы оскорбиться, собеседник неожиданно восхищенно цыкнул языком.

– Ох, Селеста, какие у тебя остренькие зубки, какой язычок! Всегда подозревал, что Мартин на тебя наговаривал, скрывая информацию о твоей страстной натуре. Признайся, ты и в постели такая же? – Злость закипела в жилах. Я сцепила руки на коленях, стараясь не выдать, как мне противны эти пошлые заигрывания. Не от мужчины, который, получив «нет», идет напролом. – Что ж, – продолжил Юдес более серьезным тоном, так и не получив ответа. – Тогда, уповая на твою благоразумность, думаю дать тебе две недели на подготовку к свадьбе. – Он вновь внимательно осмотрел меня. – Очень рассчитываю, что за это время ты закажешь платье у ведущего модельера и не наденешь то, что сейчас на тебе, на наше с тобой бракосочетание. У тебя безупречный вкус, но мне хотелось бы, чтобы будущая жена в самый памятный день моей жизни была в классическом пышном платье с длинным подолом. Весь Цварг будет праздновать. Повторюсь, я не настаиваю, но мне будет приятно. Ты понимаешь?