Муассанитовая вдова - Катрин Селина "Сирена Селена". Страница 74

Адвокат посмотрел с жалостью, мягко отцепил мои пальцы, усадил и только после этого произнес:

– Селеста, ты понимаешь, как работает этот протокол?

– Ну да… – Я растерянно взмахнула рукой. – Когда случается что-то плохое, а цварг при этом испытывает вину, в воздухе разлиты альфа-волны. Я их не чувствую – рогов у меня нет, но по законам Цварга на основании этих колебаний можно осудить мужчину.

– Почти так. – Мишель бледно улыбнулся. – Альфа-волны – собирательное название для всех ярко выраженных негативных эмоций – колоссальная боль, чувство потери, вины, жгучая ненависть, когда цварг готов пойти на убийство. В последних случаях цварги, как правило, достаточно быстро сходят с ума от своего же фона. Все мы разные, каждый живой организм думает, а его головной мозг ежесекундно выдает множество самых разнообразных колебаний. Это понимаешь?

Кивнула. Это я понимала.

Мишель нервно почесал затылок.

– Льерта первый раз осудили именно по протоколу депрессии альфа-волн. Потому что его нашли рядом с трупом невесты, а вокруг были альфа-волны и следы колоссального воздействия на цваргиню. Я читал судебный отчет, когда готовился к этому делу. Сейчас же Юдес Лацосте притащил доказательства, пускай косвенные и непроверенные, что Льерт вновь переступил черту и выжег мозги рептилоидам. Конечно, пока что никаких обвинений не выдвинуто. По большому счету, Цваргу дела нет до планеты, которая даже в состав Федерации Объединенных Миров не входит. Но видео с рептилоидами раз и навсегда бросает тень на репутацию и имя Льерта. После такого он уже не смог бы на тебе жениться.

– Плевать на замужество, – пробормотала, всхлипывая. – Лишь бы с ним все было в порядке.

Мишель угрюмо кивнул.

– Требование Кассэля провести протокол депрессии альфа-волн означает, что сейчас его, по сути, будут судить. До этого решался вопрос гражданства, твоего будущего, возможных штрафов, но никак не полноценных наказаний. На любое действительно резкое заявление Аппарата Управления я бы потребовал перенести дело в суд, а там, если еще добиться заседания где-нибудь на Ионе и нормального судью, в принципе еще можно пободаться. Протокол же проводят исключительно цварги, ориентируются на свои собственные ощущения от резонаторов, и результатом может быть все что угодно – вплоть до реальной смертной казни через выжигание мозга. – Марсо поморщился и отвернулся, тихо добавив: – Это при условии, что он нормально будет себя чувствовать после самой процедуры. Пять цваргов открыли полное ментальное сканирование Кассэля и пытаются его вытолкать на самые гнилые и гадкие эмоции, чтобы оценить, насколько он опасен. Если будет много альфа-… если будет много вины перед погибшей невестой…

Полуцварг вздохнул, а я подавила тихий вскрик.

– Это больно? – прошептала одними губами.

Мишель криво усмехнулся.

– Те, кто это проходил, говорят, что сродни тому, чтобы пережить все самые ужасные моменты прошлого, помноженные на кошмары.

– И зачем он на это пошел?

– Ради тебя, Селеста. – Юрист посмотрел на меня как на глупенькую. – Ради тебя. Если он полностью переживет прошлое и не почувствует за собой вины, а те, кто проводит протокол, поймут, что он предельно искренен, – его отпустят. Заключение насчет смерти Фьенны уберут из личного дела, а ему принесут глубокие извинения.

– Да на что ему эти извинения, лучше бы судили нормально, – прошипела раздраженно.

Мишель промолчал. Мы сидели на балконе и смотрели на пролетающие мимо флаеры, на идеально-гладкие зеркальные здания вокруг, на белоснежные пики высоких гор на горизонте, на яркое солнце, которое уже клонилось к горизонту. В голове роилось так много мыслей и тревог, что хотелось от всего избавиться, отмотать время вспять и вновь оказаться на Оентале. Да, там пыль, грязь и дожди, но там я была счастлива. Там мы были счастливы. Вселенная, это были самые лучшие дни в моей жизни. Потому что в них был Льерт.

Друг несколько раз порывался меня накормить, но кусок не лез в горло. Есть не хотелось, а вот пить – да, пила я много. Юдес намеревался поговорить со мной наедине, но, когда он попытался закрыть дверь на балкон и сделать вид, что ее заклинило, удачно вовремя вернулся Мишель с сэндвичем и бутылкой воды.

Меня мутило от Лацосте.

Меня мутило от нервов.

Меня просто мутило…

В какой-то момент у Мишеля пиликнул коммуникатор. Он бросил взгляд на устройство, вскочил на ноги, отряхивая с себя крошки, и бодро гаркнул:

– Пора!

– Что? Что решили?! – Вцепилась в рукав юриста.

Ничего не сказав, он повел меня обратно в сторону того ужасного зала. В коридоре я увидела пять высоких рогатых фигур – членов Аппарата Управления, согласившихся провести протокол, и Кассэля. Он о чем-то серьезно разговаривал с мужчинами, но резко замер и обернулся. Бесконечно долгий миг мы смотрели друг на друга, а затем, наплевав на все приличия, я рванула к Льерту, а он, улыбаясь, шагнул навстречу и широко раскинул руки. Черная шляпка с вуалью слетела с головы посередине пути, но мне было плевать. Плевать на то, что в общественном месте, плевать на изумленные взгляды цваргов, да на все – плевать.

Слезы текли по щекам, но на сей раз это были слезы облегчения. Я влетела в объятия мужчины, сцепила руки у него на талии, как тогда, в лесном домике, и вдыхала такой любимый и такой родной аромат каменной полыни.

– Льерт… Зачем же ты так… Все? Тебя отпускают?

Давилась всхлипами и рассматривала его лицо. За те дни, что мы не виделись, у него проступили морщины вокруг рта и на лбу, появились тени под глазами, заострились скулы. Он заметно изменился внешне. Как же ему было плохо без меня…

– Да, отпускают. Все наконец решено. А зачем – по-моему, очевидно, Селеста.

Серые с прожилками радужки ласкали взглядом и согревали теплом.

– Вот же дурак… – Я от обиды и нервов ударила его кулачком в грудь. Плевать, насколько вопиюще неприлично это смотрится со стороны! Мне нужно выплеснуть эмоции! – А если бы не получилось?! А если бы ты не выдержал сканирования? А если бы?..

– Получилось бы. Без всяких «если», – совершенно серьезно прервал мою тираду Льерт. Наверное, целую вечность мы стояли в коридоре Серебряного дома и смотрели друг на друга. Кассэль очнулся первым. – Селеста, ты же знаешь, что это не я сообщил Службе Безопасности о твоем пребывании на Оентале?

– Конечно знаю! – Не выдержав, снова стукнула его.

Он порывисто выдохнул и чуть расправил плечи.

– Это хорошо. А то, что я не сообщил тебе о расе… прости. Я не должен был скрывать это от тебя. Просто боялся, что ты от меня отвернешься. – И, не давая мне вставить хоть слово, зачастил: – У меня вчера было время изучить Федерацию и как она развилась, пока я был на астероиде… Конечно, за пределы ФОМа тебя не выпустят, но в пределах охраняемой Космофлотом территории как мою жену – пожалуйста. Я очень хотел бы, чтобы тебе было комфортно. Не так давно стали стремительно развивать и отстраивать Юнисию, планету на окраине Федерации. Лететь туда довольно долго, зато там потрясающая природа и есть филиал одной из Академий Космофлота, именно поэтому я и заинтересовался Юнисией. Это очень чистое и красивое место со своими особенностями. У планеты постоянно меняющийся магнитный фон, а как следствие – гравитационный. Мои знания будут востребованы, я смогу работать, получать стабильный оклад, содержать тебя и нашего ребенка. Мне не придется выходить в космос на месяцы, а ты сможешь готовить и устраивать кулинарные эксперименты – на Юнисии совершенно уникальная флора. А если тебе не понравится, я договорюсь, чтобы ты читала лекции по финансовому делу в самой Академии. Все что пожелаешь! Там помимо цваргов много рас, но ввиду твоего знания языков, тебе будет легко. Только не отказывайся сразу, подумай.

Он был настолько собран и серьезен, что я не могла поверить, пока не увидела дрогнувшие ресницы, дернувшийся уголок рта. Серые глаза смотрели спокойно, но на их дне клубилась тревога. После всего, что Льерт пережил, он боялся! Но не Аппарата Управления Цваргом или суда по протоколу депрессии альфа-волн. Нет! Мой мужчина боялся, что я могу отказаться от него! И тщательно пытался скрыть волнение…