Как закалялась сталь - 2057. Том 2 (СИ) - Мусин Ринат. Страница 19

Ни чая, ни кофе Кровавому Псу никто, естественно, не предложил. Раны его тоже начали затягиваться, хотя, надо признать, выходило это гораздо хуже, чем у тощего.

Через десять минут кофе и чай были выпиты. Кровавый Пес, склонив голову, ждал когда сидящие у костра договорятся. Он удивился, не услышав жарких споров, и на миг поднял взгляд. Пленившие его люди переговаривались жестами. Точнее — тощий, которого все звали Маузер — выбирал взглядом человека, и тот вытягивал вперёд кулак. Как в древнеримском Колизее. Правда, без единого звука. Индеец напрягся. С наручниками ничего не получилось. Но и с ними он опасен. Активировать томагавк для него — как глазом моргнуть. Он ещё раз поднял голову. Тощий Маузер стоял рядом, буквально в двух шагах. Как смог так неслышно подобраться — уму не постижимо. И Кровавый Пес понял — тут остался выбор между смертью с честью, или позорной смертью животного, которое не убивают, а забивают.

Маузер стоял рядом и молчал. Ему, честно говоря, нравился этот угрюмый краснокожий. Было бы здорово, если бы Пёс присоединился к ним. Сразу видно — боец сильный и опытный. Но он должен сделать это сам, попросить лично…

Восемь голосов за то, чтобы убить. Три голоса — отпустить. Воля коллектива ясна. Индеец всех здорово разозлил, и даже издали казался страшным и чрезвычайно недружелюбным человеком. Хотя самому Марату на все эти внутренне-душевные качества было наплевать. Как профессиональный кадр Пёс был несомненно хорош. Поэтому — ждём последнего слова осуждённого.

— Почему ты не командовал? — вдруг спросил индеец.

Марат не совсем ожидал вопроса, и поэтому секунд десять молчал.

— Потому что я здесь не командир, — наконец отозвался Маузер. — Здесь все взрослые люди. Все могут отвечать за свои поступки. Здесь важно мнение каждого.

Индеец медленно покачал головой, явно не соглашаясь. Люди около костра начали подниматься, прислушиваясь к разговору.

— Ты и так тут командуешь. Ты вождь этого племени. Но в бою вы толпа, — продолжал Кровавый Пес. — Вы как маленькие дети. Я напал. Был один. И все побежали прочь. Не будь тебя, я бы всех их убил поодиночке. Потому что они — одиночки, которые собрались в толпу. Думают как рыбы. Что если они в толпе — так больше шансов. А выживает всегда племя.

— Коллектив, — поправил его Марат. — И чем сплочённый коллектив, тем больше шансов.

— Сплотившись вокруг сильного вождя, они будут иметь ещё больше шансов, — медленно сказал индеец. И снова спросил:

— Кто ты сам, из какого племени?

Марат молчал. Сейчас вокруг них стояли все. Внимательно слушали, боясь пропустить и слово.

— Я из очень странного племени, — сказал наконец Маузер. — Из племени коммунистов.

Индеец фыркнул, и слабая улыбка коснулась его лица.

— Коммунист, — насмешливо сказал он. — Ты не коммунист. Ты такой же единоличник, как и они. Я знаю коммунистов. Я стажировался в полевом лагере на Кубе. Коммунисты берут власть силой, и не боятся становиться впереди всех. Они приказывают, и их приказы не обсуждаются.

— Да, — легко согласился его собеседник, на сей раз без всякой паузы. — Я бы мог взять власть силой. Сплотить людей вокруг себя. Диктовать приказы, которые не обсуждают. Потому что будут бояться меня больше, чем любой другой, даже самой страшной опасности. Но хотят ли они этого? И хочу ли этого я сам?

— А кто их спрашивает? И кто тебя спрашивает? Это просто надо сделать, — пожал плечами индеец. — До сих я не встречал никого, которого был бы готов назвать своим вождём. Сегодня я встретил такого человека. Приказы которого выполнять не стыдно. Знаешь, кто этот человек? — резко спросил индеец. — Сегодня он, получив два смертельных ранения, не побежал с поля боя. Он нырнул под воду, залез на мое каноэ, и схватился со мной врукопашную. Я не видел страха в его глазах. Он скрутил меня, еще не раненного, и полного ярости. А потом остановил одним словом людей, которые, желая отомстить за свой страх, начали расстреливать скованного и безоружного чероки.

— Заканчивай начатое, — резко сказал пленник после столь длинной и даже немного утомившей его тирады. Снова опустилось молчание.

— Кровавый Пес из племени чероки, — произнес вдруг Марат. — Клянешься ли ты, что будешь верен мне, своему вождю?

Пёс некоторое время раздумывал, а потом твердо произнес:

— Клянусь! Своей душой. Кровью не могу. Кровь это тело, а тут есть те, кто способен контролировать чужие тела, — индеец покосился на Александру.

— Этого достаточно, — сказал Маузер, и опустился на корточки, доставая ключ, снимая наручники с пленника.

Кровавый Пес поднялся во весь рост. Здесь он был самым высоким, а гордо задранная голова делала его вообще гигантом. Размяв кисти рук, Пёс ткнул Марата в грудь, обращая внимание на заживающие на глазах раны.

— Тебя вообще убить можно? — спросил он напрямую.

— Можно, — жёстко ответил Маузер. — Только надо сильно постараться.

Глава 12

Сейчас же они, собравшись всей командой на подводной лодке, шли на очень малой скорости к берегу. К настоящему берегу. Все эти месяцы невольные Робинзоны посвятили сбору и сплочению команды в единое целое, посетили кучу островов, стали обладать воистину волшебными умениями. Марат, например, на острове с источником регенерации увеличил свой навык до того, что мог отрастить когти. Прямо на ладонях, между пальцами. Настоящие, здоровенные когти, похожие на кошачьи, которые вырастали секунд за тридцать. И точно также исчезали, потому что, честно говоря — здорово мешали, за исключением тех случаев, когда нужно было на что-то залезть.

Просто великолепную плюшка выпала Саиду. Пакистанец, как казалось Марату, вообще не умел читать, но находился просто в поклонении к технике. Поэтому выбрал умение повелевать механической энергией. У него, каким то чудом, оказался некий универсальный защитный комбинезон. Уником, как они его называли.

В целом уником представлял из себя два наручных браслета — черные, тяжелые, каждый наверно килограмма по полтора, на вид литые. На одном — зеленая кнопка, на другом — красная. Стоило только нажать зеленую — как из браслетов начинали отслаиваться пластины, закрывая-наползая сначала на руки, потом закрывались плечи, тело, бедра и даже ноги. Защищалось все, кроме кистей, ступней и головы. Обхватив тело, металлические пластины слегка раздувались, приобретали упругость и гибкость. А на голову, скорее всего, полагался шлем; на руки — перчатки.

Единственное, и самое дурацкое — как только Марат надел такой костюмчик, как в голове вспыхнули красные буквы: «Данный уником не рекомендуется использовать существам, умеющим изменять собственный вес, массу и объем». Вот так прямо и написано: «существам». Выходит Марат и есть существо, способное изменять собственный вес, массу, и объем. Ну, с объемом понятно — когти вон какие вырастали. А вес и масса — это наверно та самая левитация, доставшаяся ему с куском челюсти мегалодона. Вот только как этой левитацией пользоваться?

Марат пробовал и медитировать, и прыгать (прыгал он конечно теперь очень высоко, как кошка, с места метров на десять вертикально вверх, при желании на четвертый этаж мог заскочить). Пробовал и по воде бегать, и со дна хотя бы приподняться, то есть научиться заново плавать, ведь теперь он, при сохранении прежнего объема тела, весил почти двести пятьдесят килограмм — если встать на весы и расслабиться. Плавать, кстати, он научился — используя регенерацию просто представлял, что его грудная клетка расширяется, как бочка… но после таких экспериментов грудь сильно болела, да и выглядел он в состоянии, способном к плаванию — как бочка с прутиками вместо рук и ног. В общем, он действительно мог изменять свой объем, вес и массу, и уником ему был не рекомендован. А жаль…

Проверка показала, что этот универсальный комбинезон легко держит пулю из крупнокалиберного пулемета со ста метров (с пятидесяти — уже пробивало). Автоматный промежуточный патрон эта штука выдерживала и с пятидесяти, а любые пистолетные пули просто игнорировала — можно было стрелять по человеку в уникоме из пистолета любого калибра, с любого расстояния — черная броня этого просто не замечала, даже царапин не оставалось.