Пробудившая пламя (СИ) - Вайнир Кира. Страница 44

Проследив, чтобы все, и приехавшие с Дирафом, и вернувшиеся с рыбной ловли, покушали и пошли отдыхать, я вернулась к составлению планов. Времени я отвела на всё про всё три месяца. За этот срок, мы должны уже подготовить первые, пробные партии тех товаров, за счёт которых собирались пополнять собственную казну и платить налоги. Потому что налоги, это, кажется, то единственное, что роднит любые миры. Есть ли там магия, или нет, короли, обычаи и всё остальное, налоги будут всегда. Как и обязательность их уплаты. Также, мы должны к окончанию этого времени, поставить основные здания, чтобы знать, что нам необходимо и привезти это из столицы.

– Почему именно три месяца, лари? – спросил меня Рурх, старший одного из поселений.

– Вместе с нами прибыли больше тысячи бессмертных, хоть они и служат теперь здесь в Геликарнаке, но жалование им по-прежнему выплачивает императорская казна. – Пояснила я. – Ведь служить они всё равно продолжают императорскому роду, просто другому члену семьи. Мастер Азуф и старшины решили, что раз в три месяца достаточно наведываться в казначейство, чтобы забирать жалование за эти три месяца. Заодно и остатки моего содержания. Точнее, получать то они будут полностью, но там есть обязательные платежи. Поэтому времени у нас осталось не так много.

– Тогда отдыхайте лари. С утра возможности поспать в тишине уже не будет. – С какой-то даже заботой произнес Парнас, старший Карнака.

И действительно, с утра тишина, напуганная громкими голосами, стуком топоров и молотков, скрипом тачек, вывозящих обломки старых построек, и визгом пил, испарилась с побережья. А мои дни проносились между частью берега, где восстанавливались верфи, сортировочные и коптильни с солильнями, небольшой долиной, спрятавшейся в горах, куда мы вывозили ил со дна, площадкой у разломов, где делалась посуда и всякая необходимая сейчас утварь, и лагерем.

При этом мастер Азуф возобновил утренние тренировки, к процессу которых с удовольствием присоединился и мастер Дираф. Как опрометчиво было согласиться на то, чтобы он тоже принял участие в обучении детей, ну и в моём оздоровлении заодно! Многокилометровые пробежки с грузом, по горным тропам с подгоняющим мастером Дирафом за спиной, да еще и ранним утром, настроения мне не поднимали. Тренировки с клинками, где мастер вполне мог наказать за ошибку и "дыру в защите", как он говорил, обидно шлепнув плоской стороной клинка пониже спины, тоже не радовали.

Адик требовал регулярных выездов, да и в любом случае, коню нужно было движение. Только Шторм с радостью меня везде сопровождал.

Но усталость и раздражение уже копились. Благо повод выплеснуть всю свою злость мне очень скоро предоставили. Закрутившись в стройках и создании площадки под огород, благо я тут нашла почти весь привычный овощной набор, я совсем забыла о том, что вот-вот должны были приехать сборщики за малым сбором и привилегированные торговцы рыбой.

Недалеко от берега, на мелководье, было выстроено небольшое ограждение. Первое, и пока единственное, построенное на нашей верфи, судно сегодня вернулось с первого лова. В специально построенную заводь сгружался весь улов из висящих узлами сетей. Наша искусственная запруда закипела от кишащей в ней рыбы. Начался самый трудоёмкий этап работы.

Рыбу нужно было рассортировать. В больших корзинах её поставляли в длинное здание на берегу. Там уже рыбу подготавливали к приготовлению. Что в коптильни, что в засолку, что вялить. Все кто мог, сегодня были здесь. Хотелось, чтобы первый лов прошёл как можно более гладко.

Дети с намотанной на головы тканью, на манер чалмы, чтобы защищать голову от солнца стояли почти по пояс в воде и наравне со всеми вылавливали рыбу и делили её по корзинам. Они настолько увлеклись процессом, что даже забыли о неудобных накидках, прячущих крылья. Оказалось, что бархатные перепонки обгорают от солёной воды и солнца.

По довольным лицам местных я догадалась, что улов хороший не только по количеству. Какая-то радужная рыба, синепëрка, чьё появление вообще встретили ликованием, облужка и косяковая. Про последнюю мне говорили, что засолят и дадут попробовать, и что после этого, я никакую другую рыбу и признавать не буду. Впрочем, так говорили почти про каждый вид.

– Ах, вы, гнусные твари! – корзина с только что отобранной синепëркой полетела в воду, опрокинувшись от пинка какого-то жирдяя. – Да я велю с вас шкуру спустить!

– Ты кто такой? И кто тебе позволил рот открыть? – отозвался Барлик.

– Что? Ах, ты выродок! Да я велю тебе вырвать твой поганый язык после того, как ты вылижешь мои сапоги! – возмущенно завизжал, как я догадалась, один из сборщиков, остальные стояли чуть в стороне большой толпой. – Эти земли принадлежат оману, и вам дозволялась по доброте и заботе нашего правителя малая ловля, только чтоб заплатить налог в казну. Да я вам такие штрафы назначу, что вы будете своих щенков продавать, лишь бы расплатиться! И по десять, нет, по пятнадцать плетей каждому!

– Да неужели! – зло прищурился сын, запрыгнув на мостки, и скинул чалму и накидку, открывая недавно прорезавшиеся чёрные рожки и расправляя крылья.

С каждым его шагом жирдяй бледнел, отступал и трясся, всё сильнее склоняясь в поклоне. Странно, местные жители и бессмертные просто приветствовали поклоном и потом спокойно ходили и работали рядом с детьми. А сейчас казалось, что незримая сила пригибает сборщика к земле. Вслед за Барликом показал крылья и Марс.

– Земли Геликарнак уже больше трёх недель, как переданы во владения нам. – Начал Марс.

– И это мы, своей волей, разрешили жителям ловлю рыбы без ограничений. – Прошипела Малис, а я и не знала, что моя ласковая девочка так умеет.

– Ты кто такой и по какому праву оскорбляешь и угрожаешь нашим подданным? – ещё один шаг вперёд от Барлика заставил сборщика сжаться и по-настоящему заскулить.

– Простите, господин! Мы не знали. Мы приносим свои глубочайшие извинения и смиренно просим вашего прощения. Мы готовы понести любые наказания... – залебезил ещё один из сборщиков, подбегая к детям.

– Конечно, понесёте. – Громко произнесла я. – Как сами себе и назначили. Сначала вот этот, говорливый, вылижет сапоги моим детям, потом ему вырвут язык. А вся ваша толпа получит по десять, а да, там же поправочка была, пятнадцать плетей. И выплатит огромные штрафы. Как жаль, что ваш друг не уточнил какие. Теперь самой придумывать. И кстати, мы вас так ждали! Я и мои дети, очень хотим ознакомиться с указами омана, особенно с теми, в которых говорится про запрет рыбной ловли и оговаривается, каким именно торговцам следует её отдавать.

Раздалось злобное рычание гронхов, часть появившихся людей попыталась незаметно исчезнуть, но за их спинами оказалось четыре зверя, которых здесь заслуженно побаивались. Видимо, это и были те самые торговцы, понявшие, что наживы в этот раз не будет.

– А ещё мы желаем ознакомиться с перечнем налогов, взимаемых с наших земель. И суммами, которые были собраны. – Улыбнулась на зависть любой акуле Малис. – Мы сверим с поступлениями в казну. Сколько лет вы здесь сборщиком? Вот за всё это время.

– Помилуйте, госпожа! – пополз ко мне жирный, видимо решив, что я в этой компании самое добросердечное звено.

– Лари Ираидала. – Представилась я. – С чего бы вдруг?

– Госпожа, я ошибся, я не знал, да если бы... Госпожа, я же верой и правдой, и днём и ночью... – скулил, пытаясь доползти до меня угрожавший всем сборщик.

– Обворовывал казну и Геликарнак, нажирая себе тройной подбородок и оставляя людей без пропитания. Ты обдирал эти земли и скрывал истинное положение дел от омана, уничтожая и разоряя одну из основных провинций, налоги с которых идут на содержание армии. – Не собиралась слышать это нытьё я. – Уж не ради ли наших врагов ты стараешься? Может тебе приказали разорить провинцию кто-то из Димариев?

– Нет, нет! – визг перешёл на ультразвук. – Я никогда! Я не предавал. Воровал, да. Каюсь! Я всё верну! Всё, до последней крохи! И брат вернёт, и отец! Лари! Но не предавал.