Пробудившая пламя (СИ) - Вайнир Кира. Страница 76

– А так вы оставались во дворце, в столице, и задолго до моего совершеннолетия стали майриме. – Даже против воли я сравнивал Далли и мать, оказавшихся в одной и той же ситуации.

Отвергнутая женщина, без надежды на помощь и с ребёнком на руках. Но только моя мать решила развести вокруг болото лжи, в котором в результате захлёбываемся и она, и я!

– Да, я стала майриме. Получила хоть мизерную, но власть, а вместе с ней защиту. – Майриме устало опустилась на диван. – И что бы её сохранить, приходилось платить. Соглядатаям императора, которых в этом дворце десятки, закрывать глаза на приписки казначея... Но мы были в безопасности! А ты ни в чём не знал отказа! Детей всегда воспитывали няньки и учителя, наставники одобренные отцом. Чтобы ребёнок рос без влияния кого-либо. Особенно матери. Твои наставники приходили из дворца императора. Но всё остальное... Доспехи, оружие, книги, потом, когда подрос, наложницы. Я старалась, чтобы ты получал только самое лучшее, взяла на себя твои обязанности, пыталась оградить от забот гарема.

– А потом появилась Ираидала, и вы решили, что она угроза вашей власти в гареме и влиянию на меня, и потому устроили травлю наложницы, которую я выделял. Засыпали её лживыми обвинениями, оклеветали, а всё хорошее, что она делала, присвоили себе вместе с благодарностью за её поступки. Да вы не остановились даже перед тем, чтобы обворовать едва пережившую роды лари. – Понимание, что для матери я был лишь ступенькой к власти, застилало глаза туманом ярости. – Где подарок отца Ираидале?

– Его нет. – Еле слышно произнесла мать.

– То есть, как это "нет"? – не понял я.

– Когда служанка, при которой гонец вручил Ираидале эту шкатулку, принесла её мне и пересказала слова твоей наложницы...

– Хватит! Хватит лгать! Пока я не приказал вас выставить во двор, к столбу для наказаний! – рявкнул я, не собираясь выслушивать очередную порцию клеветы. – Зовите свою служанку сюда! И пусть объяснит, как к ней попал подарок отца! Ираидала его не видела и даже не знала, пока о нём её не спросил Файрид.

– Халимы нет. Она умерла четыре года назад. – Отшатнулась от меня мать.

– Не слишком ли часто умирают те, кто вам верно служит, майриме? – как только я хочу оторвать кому-то голову, выясняется, что он уже благополучно справился сам.

– Она была очень старой, последние годы и вовсе сдала, но она была одной из тех, кто встретил меня здесь, поэтому я и оставила её при себе. – Объяснила мать. – А с чего это Файрид так обеспокоился судьбой Ираидалы? Очень странное отношение к чужой лари.

– Не старайтесь меня взбесить, майриме! Я и так уже на грани. Так куда делся подарок отца, после того, как я, поверив вам, велел его вам забрать? – не даю ей уйти от темы.

– Камни были вытащены из оправы и проданы...

– Что? Вы ополоумели? – это для чего нужны были деньги, что мать рискнула продать подарок императора? – Кому и куда?

– Туда, где они бы никогда не всплыли и не привлекли внимания! – запинаясь, объясняет мать.

– Редчайший драгоценный камень, добывающийся только у нас? Куда... – уже устал тянуть каждое слово я.

– Димарийским купцам...

– Чтооо? – от удара моего кулака резная деревянная панель на стене разлетается в щепки.

– Да в чём дело? Тебя словно опаивают чем во дворце императора! Только и слышно: "Ираидала, Ираидала"! – вскакивает и начинает кричать в ответ мать. – Всучишь ей любой другой набор и прикажешь рот закрыть! Она наложница! Рабыня и постельная девка, собственность императорской семьи! А ты кричишь из-за неё на меня, свою мать...

– Рот закроешь ты! – вцепился я в её плечи. – Я предупреждал, майриме, что ещё одно оскорбление Ираидалы и любой горько пожалеет. Так что следите за своими словами!

– И что, будешь бегать затыкать рот всему гарему? Ты объявил, что Ираидала возвращается, но её, как считали ничтожеством, не знающим свое место, так и считают. Её не примут в гареме! И всё будет по старому: её нытье, жалобы и обиды. Потому что она не смириться с твоим гаремом. – Смотрит мать мне в глаза.

– Это была ваша обязанность, следить, чтобы к моей лари относились с почтением и уважением. И не гарему решать, принимать ли в моем дворце МОЮ ЛАРИ! – четко чеканю слова и вижу, как с каждым словом растёт в её взгляде страх. – Говорите, что Ираидала никогда не смириться с моим гаремом? Значит, его не будет. Гарем нужен для того, чтобы обеспечить появление наследников! А в моем дворце, наследники и лари оказываются в смертельной опасности из-за гарема. Больше этой опасности не будет!

– Берс, подожди, – срывается за мной мать и задерживает уже на пороге своих покоев. – Как это не будет гарема? А как же я? Что я буду делать, и кем я буду?

– Вы будете просто моей матерью. Разве вам этого мало? – вырвал у неё свою руку и вышел в коридор, где наткнулся на смотрителя.

– Оман. – Склонился он с льстивой улыбкой. – Будут ли какие приказания? Желаете ли кого видеть на своём ложе?

– Я желаю, чтобы вы донесли до каждой наложницы в этом дворце, что любое неуважение по отношению к лари Ираидале или наследникам, будет караться без снисхождений. Первая, кто осмелится насмешничать или оскорблять лари, будет утоплена в чане с гадюками. И подготовьте мне списки наложниц. Я собираюсь решить их судьбу. – Хватит откладывать, от этого сборища гадюк, пора избавляться.

Оставив смотрителя рядом с покоями майриме, я направился в казначейство. В тот коридор, куда никто кроме меня не мог заходить. Да и ключи от тех дверей я носил на собственной руке. Открыть замок можно было, только приложив моё кольцо-печать. В этом коридоре было несколько комнат, я шёл в самую дальнюю, где стояли тяжелые шкатулки, выдолбленные из смолистого дерева, и выстеленные изнутри толстым слоем бархата.

Слова матери натолкнули меня на мысль, что раз Ираидала всё это время была лишена моих подарков, а какие-то жалкие побрякушки и вовсе была вынуждена продать, то почему бы не исправить это? Не за что-то, не для того, чтобы обязать к чему-то, а просто, чтобы показать, и в первую очередь всем вокруг, что я сожалею о своей невнимательности и намерен изменить сложившееся положение.

Стою в раздумьях. Вспоминаю. Смеющаяся до искр в синих глазах Ираидала балансирует и танцует стоя на цыпочках на перилах балюстрады на балконе в моих покоях.

– Далли, слезай, давай! Не хватало еще, чтобы ты упала. – Ворчу я.

– Ты же рядом! А у тебя крылья, я в них верю! – улыбается она, но послушно протягивает руки, чтобы я мог стянуть её вниз.

Помню, как впервые увидел её с зелёными глазами, и как она рассказала, что глаза у неё синеют, только когда она счастлива.

Подарить ей синие камни? Как напоминание? Намёк, что хочу видеть её счастливой? Но сейчас-то она зеленоглазая! К чему ей тогда синие камни? Смешать синие и зелёные? Взгляд падает на драгоценный белый жемчуг и опалы...

А ведь в моей комнате как специально стоят камни, словно дожидаются! Рисунок золотого плетения сам вырисовывается перед глазами, давно такого не было. Смешаю слёзы моря с жемчугом и опалами, для перехода добавлю сапфиров и изумрудов, а в сердце плетения будут марионы. Их не так много, но это удивительные по красоте переливов цвета кристаллы!

Уже выходя, я заметил Дербета, что-то старательно сверяющего и записывающего.

– Ты смотрю, серьёзно взялся за дела? – спрашиваю парня, напоминающего старательного новобранца.

– Чтобы работать, нужно иметь хотя бы представление о том, с чем работать. Вот и пытаюсь вывести, что есть на самом деле, а что три раза наврато. – Ответ парня натолкнул меня ещё на одну идею. Просто день озарений сегодня.

– Скажи, насколько сложно организовать проверку, целью которой будет создать новую и правдивую опись земель оманлира? – если бы я с настолько несоответствующими действительности сведениями вёл воинов в бой и планировал атаки, я бы уже давно погубил бы всю империю.

– Это будет непросто, у меня может не хватить знаний и опыта. – Подумав немного, отвечает парень. – Можно мне взять немного времени? До завтрашнего утра?