Тихоня для бабника (СИ) - Корк Ольга. Страница 31
– Нет, конечно, нет, ты ужинала?
– Нет, мы с Аней только чай попили, – Уля отвела взгляд, но от меня не укрылся румянец на ее щеках, – если честно, я привыкла, что ужинаем мы вместе.
– Я тоже, кхм, привык. Пойдем тогда на кухню? Или давай в гостиной?
– Н-н-нет, кухня привычнее же, да и Зевса пора кормить.
Судя по тому, как Ульяша нервничала, она тоже хотела что-то мне сказать, и я вовсе не уверен, что речь у нас пойдет об одном и том же. Та-ак!
– Уль, все в порядке? – спросил, отодвигая ей стул. – Садись, я сам на стол накрою.
– О? – она удивленно раскрыла губы, но так больше ничего и не сказав, села на предложенное место.
– Так что случилось?
Нырнув в холодильник, принялся доставать все, что попадалось под руку. Мне нужен был перерыв, чтобы собраться с мыслями, Ульяне, кажется, тоже.
– С чего… М-м, почему ты думаешь, что что-то случилось?
Уляшка так мило смущалась и подыскивала слова, что меня отпустило. Прав был Глеб, да и Аня тоже: я дурак. Боюсь признаться девушке в том, что хочу быть с ней. Так боюсь, что чуть не утонул во лжи и полуправде. Хожу вокруг нее на цыпочках, вместо того чтобы нормально ухаживать. Зачем-то придумал позвать ее на работу, вместо обычных свиданий! Зевса из приюта взял… Хотя нет, об этом я не жалею, но ведь мог честно признаться, что решил завести собаку, но понятия не имею, что с ней делать, и боюсь, что пока пес будет днем один в квартире, от моей берлоги ничего не останется! Дурак-Сергеев, приятно познакомиться.
Поставив в микроволновку вчерашнюю лазанью, уперся в столешницу руками и еле сдержал смех, внезапно запузырившийся в горле.
– Уль, ты мне очень нравишься!
– Ром, я думаю мне лучше вернуться к себе.
Высказались одновременно и так же дружно удивленно воскликнули:
– Что?
– Что?!
У меня было чувство, будто я попал в театр абсурда. Вот стою я, уверен, с идиотским выражением лица, передо мной сидит девушка, которой я уже сейчас готов предложить состариться вместе, а между нами хрень какая-то. Что значит, "лучше вернуться домой"?! Кому лучше?! Зачем?! Да почему, в конце концов!
А главное, на личике Ули легко угадывались и удивление, и бесконечная череда вопросов: как, куда, зачем и почему.
И вроде два взрослых человека, а понять, что произошло за одно мгновение, не может ни один из нас. Черт, кто бы мне рассказал, что отношения – это так сложно! Но отступить? Пф, нет уж, к такому я точно не готов, не после того, как понял, насколько мне стала дорога эта упрямая девчонка. С виду тихая и нежная, но с таким характером, что фиг ее сломишь, только уговоры и неоспоримые доводы!
– Так! – взяв себя в руки, первым нарушил тишину. – Та-ак, во-первых, какой еще переезд? Во-вторых, ты меня слышала? Давай медленнее повторю, чтобы избежать недопониманий: Романова Ульяна Сергеевна, ты мне безумно нравишься, так что забудь о переезде. А хотя знаешь, я же не изверг какой-то, насильно удерживать тебя в квартире не смогу. Так что если хочешь вернуться к вам с мамой домой, конечно, возвращайся.
Пока говорил, медленно подходил к Уле, все это время не сводившей с меня немного испуганного взгляда. Остановился я аккурат напротив нее, так, чтобы и не загораживать ей проход, но и пройти не коснувшись меня она не могла.
– Н-но.. а-а… ммм-да? – Уля судорожно пыталась подобрать слова, я это видел, но помогать не спешил. Было интересно, что она выберет для ответа на откровенную провокацию. – То есть ты не против и я могу сейчас пойти собирать вещи?
Взгляд из удивленного стал недоверчивым. И правильно, я бы тоже не стал верить мужику с наглой ухмылкой на лице и хитрым взглядом. А то, что он был хитрыми, я даже не сомневался, ведь замышлял я ту еще пакость.
– Если ты этого хочешь, – спокойно кивнул и, увидев короткий неуверенный кивок в ответ, улыбнулся шире, – отлично, тогда идем собирать вещи.
Протянув руку, дождался, когда, дрогнув, тонкие пальчики лягут в мою ладонь, и сомкнул пальцы на женской кисти. Не схватил как варвар, а просто помог встать со стула своей любимой девушке. Потянув ее в коридор, свистнул, подзывая Зевса:
– Эй, морда лохматая, ты где пропал? Идем вещи собирать, мы переезжаем!
Зевс зацокал когтями в гостиной, – уснул он там, что ли? – а Уля резко замерла у меня за спиной.
– Уль, что не так? – спросил обернувшись.
– В каком смысле "мы переезжаем"?
Ее голосок зазвенел от волнения, а мне хотелось смеяться. Маленькая испуганная девочка. Чего ж ты так разволновалась, разве я тебя могу обидеть?
– Это значит, что ты, я и Зевс едем жить к тебе. Я не могу же тебя силой удерживать в своей квартире, – начал я говорить как можно спокойнее, повернувшись к Ульке и медленно притягивая ее в свои объятия, – это, знаешь ли, уголовно наказуемое деяние, значит, поеду с тобой. А Зевс один не выживет, придется брать его с нами.
Уля, как завороженная, смотрела на меня и даже не сопротивлялась, пока не оказалась в кольце моих рук. Как только я обнял ее за талию, почувствовал, что она мелко дрожит, хотя голос и звучал почти спокойно:
– А захват чужой собственности не уголовное?
– Улечка, радость моя, а я на собственность вашу не претендую, – осторожно убрал светлый локон с порозовевшей щеки, – мне не нужна квартира ваша с мамой, а вот ты нужна.
– Я? – на выдохе.
– Ты.
– Нужна? – тихий шепот, а глаза как две предгрозовое тучи. То ли дождь обещают, то ли бурю.
– Очень-очень!
Не став дожидаться очередного тихого вопроса, плюнув на все свои сомнения, наклонился и наконец-то поцеловал ее. Мою Ульку. Девчонку, которая свела с ума, еще будучи незнакомкой в окне напротив. Ту самую, которая заставила меня пересмотреть все свои планы на жизнь. Мою. Вот просто мою от макушки и до кончиков пальцев на ногах.
Мягкие губы открываются от моего напора, тихий вздох растворяется между нами и она отвечает! Пусть неуверенно, пусть не в омут с головой, но Уля не шарахается от меня, не пытается сбежать, она отвечает на поцелуй и я чувствую, как от радости кружится голова.
Вот что длительное воздержание делает с мужиком, одно прикосновение к женским губам, медленный поцелуй и неуверенный ответ и я готов орать, как орангутанг, и бить себя в грудь. Главный самец в округе, черт меня дери! Добился, смог!
Прижимаю ее к себе чуть крепче, рукой скольжу вдоль спины, сдерживая желание запустить ладонь в ее волосы, растрепав прическу. Углубить поцелуй, превратив его из признания в своих чувствах в прелюдию. Но не сейчас, не время. Терпение. Мне его так не хватает и именно оно нужно сейчас как никогда!
Куснув нижнюю губу, услышал тихий стон, первый, сладкий, желанный! И тут же "пожалел" пострадавшее место, обласкав языком. Инстинкты и обычное человеческое "хочу" буквально требовали продолжения, но пришлось прислушаться к голосу разума и остановиться. Не нужно превращаться в варвара, пусть Уля привыкнет к мысли, что я не откажусь от нее и не отпущу!
Напоследок сорвав еще один короткий легкий поцелуй, обнял Ульку, прижимая к своей груди и пряча нос в ее макушке.
– Ну что, идем собирать вещи или остаемся жить тут?
Я надышаться ей не мог, в первый раз позволив себе не скрываясь обнимать. Руки было разжать страшно. Как будто она исчезнет, стоит хоть на шаг отойти. Да и Уля дышала жадно, комкая пальчиками ткань моей домашней кофты, цепляясь за нее как за спасательный круг. Это ли не подтверждение, что ей тоже приятно быть рядом со мной. В моих руках?
Я думал так ровно пять минут, пока Ульяна не оттолкнула меня с неожиданной силой и, пробормотав извинения, не бросилась в сторону ванной.
– Уль?!
Дверь хлопнула буквально перед моим носом, а затем я услышал звуки, которые ни с чем нельзя перепутать. Черт! Ей плохо!
Толкнув дверь, увидел, как Уля поднимается с колен, переведя на меня испуганный и одновременно смущенный взгляд, она одной рукой прикрыла рот, а второй нажала на кнопку слива.