Покорившая небеса (СИ) - Вайнир Кира. Страница 34

В каждом слове Винарда звучала обреченность и злость. Лютая ненависть к дракону в голосе Винарда была настолько ощутима, что казалось она сжигала воздух вокруг, не давая спокойно дышать.

С неожиданным грохотом, заставившим вздрогнуть, дверь в купальню слетела с петель. Тень, ворвавшийся с порывом холодного ветра, ударом кулака отправил Винарда полежать на полу. А меня подхватил на руки и вынес на улицу.

- Что же ты его всё по голове? - вздохнула я.

Тень не обращал на мои слова никакого внимания, он осматривал меня саму.

- Тень... Винард... Он не хотел плохого, не причинил мне вреда. Он показал мне свой шрам и пытался объяснить, что всё, что связано с драконом, это страшно, больно и опасно. - Я взглянула в лицо, затянутое маской. - Только дело в том, что я и так знаю, что в конце выбранного пути, дракон меня сожрëт. Если повезёт, то я умру быстро. А вот такое преуменьшение опасности, позволяет мне жить, а не доживать оставшееся мне время в ужасе и дрожа от страха.

Тень протянул руку и провёл пальцами по полоске ошейника на моей шее.

- Я не могу его снять. - Пожала я плечами. - Ты же помнишь условия отказа от участи невесты дракона? Для меня невозможный выбор.

Мужская рука легла мне на грудь, туда, где билось сердце. А потом он сжал моё лицо в ладонях, словно пытался что-то увидеть.

- Нет, Тень. Моё сердце молчит. С той самой ночи, когда я умерла. - Отвела я его руки от своего лица. - Пойду я... Там, наверное, Фарт уже испереживался из-за меня.

Глава 29.

Дорога по просторам Кинжала вызывала бурю эмоций. И все такие, что крепкое словцо, одно забористее другого, рождалось само по себе и рвалось изнутри на волю.

Мало того, что эта, с позволения сказать, дорога извивалась между холмами, как змеюка на раскалённой сковороде, поднималась вверх по склонам и ныряла почти отвесно вниз, куда там нашим южным серпантинам. Так она ещё была и в том чудесном состоянии, когда оставшиеся от первоначального дорожного полотна осколки каменных плит вылезали из мокрой и скользкой глины, делая только хуже! При этом с обеих сторон от дороги были глубокие канавы, поросшие ивняком, настолько густо, что разглядеть хоть что-то за стеной гибких побегов было просто невозможно.

- Твою же мать! - вырвалось у меня на очередном скачке фургона. - Что же это за наказание-то такое!

- Это не наказание, это имперская дорога. За них императорская казна пошлину получает. - Ответил возница.

- Дааа? Эти колдобины дорогой назвать уже сильное преувеличение, а оно оказывается ещё и платное? - возмутилась я. - Интересно, императорская семейка хоть раз по этим дорогам ездила? Думаю, простучались бы одним местом, сразу бы обратили внимание.

- Не поверишь, ездили! - отчего-то захохотал Винард. - Всем составом!

Обсуждение дороги мне напомнило одну короткую песенку и, изменив в ней несколько слов, я некоторое время потратила на подбор мелодии. С помощью Лира я ещё на острове Правосудия нашла себе инструмент, напоминавший привычную гитару. Музыканты сначала подобрались поближе, а потом мы уже вместе пытались сыграться.

А ещё спустя немного времени мы весело распевали во всё горло:

И у Стража, и у Принца

На одном, видать, счету,

Ты, имперская дорога -

Семь загибов на ресту.

Нет ухаба, значит, будет яма,

Рытвина правей, левей кювет...

Ох, дорога, ты скажи нам прямо:

"По тебе ли ездят на тот свет?"

- Ох, и правда! - хохотал погонщик. - А повторите ещё?

И уже к вечерней остановке весь караван напевал про то, что "браниться здесь мудрей, чем плакать".

Сегодняшняя ночёвка нас ожидала под открытым небом. Точнее, мы просто останавливали фургоны. А вот завтра мы должны были прибыть в порт. На этом, наши пути с караваном расходились.

Мы должны будем направиться к югу на одном из летающих кораблей. К острову Диких Трав мы шли небольшим отрядом. Винард с Тенью, я с Фартом и трое музыкантов. Шли за исцелением, ведомые одной только безумной надеждой, что меня озарит идеей, как использовать эти самые травы.

Фургоны уже давно ехали с факелами над местами погонщиков, темнело всё ещё очень рано, когда впереди словно отражения замерцали огни костров.

- Мергалы, будь они не ладны! - сплюнул погонщик.

- А что такое? - удивилась я.

- Кочевые. Живут в дороге, представления устраивают. Живут весело, умирают легко. Торгуют, ну и воруют, чего уж. - Перечислял возница. - Вот только в пути их лучше не встречать. Иной раз после встречи всё и легко пройдёт, и прибыток хороший. А иногда... Нет, лучше и вовсе не связываться! Их как сами Небеса непонятной силой наделили. Они и гадают, и предсказывают. Дурят, конечно, народ, но и пожелать от души тоже так могут, потом хоть из дома не выходи.

После такого описания я только больше заинтересовалась и хмурого настроения окружающих не разделяла.

Чуть в стороне от дороги горели десятки костров. Между ними весело переговариваясь, словно были на какой-то ярмарке, а не в чистом поле, ходили люди. От костров слышалась музыка, кто-то танцевал. А согретый дымом костров ветер кидал в лицо аромат приготовленной на огне еды.

- Тишины и покоя на время пути! Разделите с нами тепло дорожного костра? - подошла к нам статная женщина.

В тяжёлых чёрных косах уже блестело серебро прожитых лет, а вот глаза горели хитрым задором. Она упирала одну руку в бедро, а в другой держала трубку, кончиком которой она постукивала себя по уголку губ.

- И вам добра на пути. - Ответила по наитию я. - Наш ужин прост и незамысловат, но мы с радостью разделим его с вами.

- Ой, какие гости у нашего костра сегодняшним вечером! - засмеялась мергалка, махнув рукой с трубкой в сторону костра. - Прошу...

Мы принесли с собой вяленое мясо, сыр, и те свёртки с едой, которые нам всучил хозяин постоялого двора на прощание.

- Ой, живот повеселили, пора и душу порадовать! - понеслось вскоре.

Смех окружил сплошной стеной, смешиваясь с музыкой и подбадривающими хлопками мергалов. Почему-то решив, что как гости, мы тоже должны ответить тем же, я попросила принести мне мой инструмент. Стоило мне сделать пару начальных переборов, как над стоянкой сразу повисла тишина.

- Стареет мир, и меняется мода, Но покуда стоит белый свет...

- Ох, да неужели... - пробился сквозь пение струн чей-то голос, прерванный дружным шиканьем.

Песню пришлось повторять. И во второй раз, мне уже подпевали. Когда же после меня начали просить спеть ещё, а я решила спеть песню цыганки из мюзикла "Зорро".

Оставшийся вечер прошёл в мельтешении ярких тканей длинных юбок, смеха и дыма ароматного табака. Я даже не помнила, когда и как мы отправились спать. Смутно помню Винарда, что-то бурчащего надо мной. Наверное, не стоило принимать ту чарку с настоем на травах, что мне преподнесли в благодарность за песни.

Утром от ночного веселья не осталось и следа. Проснувшись и выйдя из фургона, чтобы умыться, я только провожала взглядом тающие в тумане фургоны мергалов.

- Ты никак вышла доброго пути пожелать? - с лёгкой усмешкой спросила появившаяся рядом, словно из воздуха, вчерашняя мергалка с неизменной трубкой.

- Я только проснулась. - Не стала приписывать себе лишнего я. - Но рада, что могу пожелать вам счастья и удачи в пути.

- Ой, молодец! - засмеялась мергалка, беря меня за руку и разглядывая мою ладонь.

- Погадать хотите? - улыбнулась я.

- Зачем гадать? А вот совет дать могу. Хочешь? - спросила она, выпуская клубы дыма.

- Хороший совет всегда нужен. - Припомнила я, где-то услышанную фразу.

- Правильно говоришь, девочка. - Погладила меня по плечу мергалка, проходя мимо, и задержавшись рядом так, что смотрела она на меня словно из-за плеча, произнесла. - Выбирая между ночью и днём, вспомни о рассвете!

- Не понимаю, - ответила я.

- Придёт время, и обязательно поймёшь. - Донеслось до меня сквозь холодный туман.