Дьявол зимой - Клейпас Лиза. Страница 26

Она хотела оставить его на туалетном столике, но передумала и спрятала в карман, решив, что попросит Кэма положить его в клубный сейф. Только она собралась выйти из комнаты, как раздался стук в дверь. Это не мог быть Себастьян, который не считал нужным стучать. Открыв дверь, Эви увидела грубоватое лицо Джосса Булларда.

Нельзя сказать, чтобы Булларда откровенно не любили в клубе, но ему было далеко до популярности Кэма. К несчастью для Булларда, они с Кэмом были примерно одного возраста, и их часто сравнивали. Что было не слишком справедливо, ибо немногие мужчины выдерживали сравнение со смуглым красавцем Кэмом. Врожденное обаяние и чувство юмора обеспечивали ему симпатии служащих и клиентов клуба. Дело усугублялось еще и тем, что Буллард отличался угрюмым нравом. Недовольный своей участью, он завидовал всем, кто, сего точки зрения, получил в жизни больше, чем заслуживал. Чувствуя его неприязненное отношение, Эви всегда держалась с Буллардом с настороженной вежливостью.

– Вас спрашивают, миледи, – сказал он, вперив в нее тяжелый взгляд. – У заднего входа.

– Спрашивают? – Эви нахмурилась, ощутив холодок в животе; Неужели родственники узнали о ее местонахождении? Известия о смерти Дженнера, временном закрытии клуба и ее присутствии здесь могли быстро распространиться по Лондону.

– Кто? К-как он себя назвал?

– Мне было поручено передать вам, что это миссис Хант, миледи.

Аннабелла! Услышав имя своей лучшей подруги, Эви облегченно вздохнула. Сердце ее радостно забилось, хотя она с трудом могла поверить, что Аннабелла осмелилась прийти в игорный, клуб.

– Это замечательно! – воскликнула она. – Пожалуйста, проводите ее в приемную моего отца.

– Мне было поручено сказать, чтобы вы спустились вниз, миледи.

– О! – Это никуда не годится. Недопустимо, чтобы девушка, получившая такое воспитание, как Аннабелла, ждала на заднем крыльце игорного клуба. Преисполненная сочувствия, Эви выскочила из комнаты, думая лишь о том, чтобы побыстрее добраться до Аннабеллы. С Буллардом, следовавшим за ней по пятам, она сбежала вниз по лестнице, держась за перила. К тому времени, когда она добралась до первого этажа, она так запыхалась, что сердце буквально выскакивало у нее из груди. Взявшись обеими руками за ручку тяжелой двери, она распахнула ее настежь...

...И отпрянула, увидев вместо стройной фигурки Аннабеллы Хант грузную тушу своего дяди Перегрина.

Опешив, Эви потрясенно уставилась на него, затем в ужасе попятилась. Перегрин всегда более чем охотно пускал в ход кулаки, чтобы заставить ее подчиниться. И не важно, что теперь она леди Сент-Винсент, а следовательно, по закону не досягаема для него. Чтобы отомстить, ее дядюшка пойдет на все, включая жестокие побои.

Эви метнулась назад, но, к ее изумлению, Буллард преградил ей дорогу.

– Он обещал мне соверен, если я приведу тебя, – пробурчал он. – Столько я зарабатываю за месяц.

– Не позволяй ему увести меня, – выдохнула она, бросаясь ему на грудь. – Я дам тебе все, что угодно.

– Дженнер давным-давно отослал тебя к ним, – насмешливо отозвался Буллард. – Он не хотел, чтобы ты околачивалась здесь. И никто не хочет.

Несмотря на ее протестующие крики, он бесцеремонно толкнул ее к дяде Перегрину, на широкой физиономии которого светилось злобное торжество.

– Ладно, я свое дело сделал, – деловито сказал Буллард, обращаясь к мужчине, стоявшему позади Перегрина, в котором Эви узнала своего второго дядю, Брука. – Гоните монету.

Брук с несколько пристыженным видом протянул ему соверен.

Оказавшись в тисках грубых рук Перегрина, Эви чувствовала себя беспомощной, как кролик, схваченный за шкирку.

Квадратное лицо дяди побагровело от гнева.

– Глупая, никчемная девчонка! – заорал он, безжалостно встряхнув ее. – Не будь от тебя пользы, я бы вышвырнул тебя, как негодный хлам. И долго ты надеялась прятаться от нас? Ну ничего, теперь ты за все заплатишь, это я тебе обещаю!

– Буллард, останови их, пожалуйста! – крикнула Эви, вырываясь из рук Перегрина, тащившего ее к карете. – Пожалуйста!

Но Буллард не шелохнулся, глядя на нее полными ненависти глазами. Эви не понимала, что она сделала, чтобы настроить его против себя до такой степени. И почему никто не явился ей на помощь? Неужели никто не слышал ее криков? Сражаясь за свою жизнь, она царапалась и брыкалась, путаясь в длинной юбке. Но силы были слишком неравны. Взбешенный ее сопротивлением, Перегрин прорычал:

– Да уймись ты, маленькая чертовка!

Краем глаза Эви заметила мальчика, который вышел из конюшни и в нерешительности застыл, наблюдая за сценой, разыгравшейся в переулке.

– Позови Кэма! – закричала она, но ее крик заглушила мясистая ладонь Перегрина, зажавшая ее рот и нос. Эви впилась в нее зубами, и он отдернул руку с разъяренным рычанием. – Кэм! – снова крикнула она, прежде чем он заставил ее замолчать звучной оплеухой.

Перегрин толкнул ее к дяде Бруку.

– Посади ее в карету, – приказал он, доставая из кармана сюртука платок, чтобы перевязать окровавленную руку.

Когда Брук подтащил ее к карете, Эви удалось извернуться и нанести ему скользящий удар по горлу. Он на мгновение задохнулся и выпустил ее. Но она тут же оказалась в огромных лапах Перегрина, который стукнул ее о стенку кареты. От удара о жесткую лакированную поверхность в глазах Эви вспыхнули искры, а голову пронзила острая боль. Оглушенная, она могла лишь слабо сопротивляться, когда ее засунули в экипаж.

К ее изумлению, внутри сидел кузен Юстас, толстый и бледный, похожий на новорожденного кита, каким-то чудом оказавшегося на сиденье кареты. Он прижал ее к своему рыхлому, дурно пахнущему телу, обхватив за шею согнутой в локте рукой.

– Попалась, – пробормотал он, пыхтя от усилий. – Вот сучка – чуть не нарушила обещание выйти за меня замуж. Но мои родители сказали, что я получу твое состояние, чего бы это ни стоило.

– Я уже замужем, – прохрипела Эви, сдавленная грудой человеческой плоти, окружавшей ее со всех сторон, словно она оказалась в чреве какого-то подводного чудовища.

– Ерунда. Мы собираемся аннулировать твой брак. Так что, как видишь, твоя попытка сорвать наши планы провалилась. – В его голосе зазвучали капризные нотки, как у испорченного мальчишки, когда он продолжил: – Лучше тебе не раздражать меня, кузина. Отец сказал, что после свадьбы я смогу делать с тобой что пожелаю. Как тебе понравится, если я запру тебя в кладовку на неделю?

Эви не хватало воздуха, чтобы ответить. Толстые руки Юстаса буквально вдавливали ее в тестообразную массу его груди и живота. Со слезами боли на глазах она отчаянно цеплялась за его локоть, пытаясь ослабить железную хватку на своем горле.

Сквозь звон в ушах она различила новые звуки, доносившиеся снаружи: крики и брань. Внезапно дверца кареты распахнулась, и кто-то ввалился внутрь. Эви изогнулась, чтобы посмотреть, кто это. Остаток воздуха вырвался из ее груди вместе с рыданием, когда она увидела знакомый блеск темно-золотистых волос.

Такого Себастьяна она никогда раньше не видела – не высокомерного и хладнокровного, как обычно, а охваченного неистовой яростью. Под убийственным взглядом его светлых глаз Юстас нервно заерзал.

– Отпусти ее, недоносок, – произнес Себастьян хриплым от ярости голосом. – Или я разорву тебя на части.

Юстас, видимо, сообразил, что Себастьяну не терпится исполнить свою угрозу, и убрал руку, сдавливавшую горло Эви. Она отчаянно втянула в грудь воздух и рванулась к Себастьяну. Он поймал ее и заключил в объятия.

– Успокойся, дорогая. Теперь ты в безопасности, – нежно произнес он, но она ощутила гневную дрожь, пробегавшую по его телу.

Повернувшись к Юстасу, забившемуся всей своей желеобразной массой в дальний угол кареты, Себастьян вперил в него жесткий взгляд.

– Если ты еще попадешься мне на глаза, – процедил он, – не важно, при каких обстоятельствах, я тебя убью. Ни закон, ни люди, ни сам Бог не смогут воспрепятствовать этому. Так что, если ты дорожишь своей жизнью, держись от меня подальше.