Призрачный обряд - Моран Маша. Страница 43

Катарина поняла, что коченеет. Ей нужно тепло. Много тепла. Сгореть до состояния пепла. И это возможно только в объятиях Сунлиня.

Она бросилась внутрь. Едва оказалась в темном, пахнущем пылью и деревом помещении, сразу же заперла дверь и наложила пять печатей, чтобы ни живые, ни мертвые не могли сюда проникнуть. Отыскав в мешке свечу, Катарина дрожащими руками с трудом зажгла ее и подняла над головой.

Принца нигде не было. Мрачное помещение убивало своей пустотой. Где он? Неужели снова ушел? Ушел и оставил ее здесь одну?

Цепочка следов на пушистом от пыли полу вела в соседний зал, который она никогда прежде не замечала. Почти за два года жизни в Ночном Цветке Катарина так и не обследовала купальный двор.

Зачем-то наступая только на темные следы подошв, Катарина вошла в соседний зал. Здесь было просторно и холодно. В воздухе застыл запах мороза и старых трав. Сердце забилось гулко и быстро, когда она нашла своего желанного принца. Сунлинь лежал в просторной кровати, скрытой старыми истончившимися занавесями. Он так и не снял маску. Одной рукой сжимал меч, даже во сне готовый к нападению, а другой – до побелевших костяшек стискивал веер.

Он здесь… Остался. С ней.

Его грудь тяжело поднималась и опадала. Должно быть, он даже во сне не знал покоя.

Катарина осторожно опустила на пол свою ношу и, вытащив из мешка принца заветный дневник, вернулась обратно. Сначала нужно позаботиться об умертвии. Судьба будто бы специально строила ей преграды. Но Катарина была настроена преодолеть и разрушить каждую.

Аптекарский зал располагался напротив загадочных покоев, где сейчас спал принц. Миновав основное помещение, Катарина вошла в комнату, где давным-давно готовили мази, порошки и все необходимое для омовений богатых господ.

Катарина быстро зажгла покрывшиеся пылью и паутиной свечи. Они тут же таинственно затрещали, а по воздуху поплыл характерный запах жженой пыли.

Судорожно листая страницы, Катарина искала способ обезвредить Создание Ночи.

Вот оно! Создание Ночи можно обездвижить, парализовать его движения, обвязав руки и ноги особой нитью. Нитью, пропитанной отваром из черных чернил сосновой смолы, крови черной курицы и сожженного черного амулета.

Катарина без сил опустилась на пол и спрятала лицо в ладонях. Ну и где ей это все взять? Чернилами из сосновой смолы пользуются только во дворце – это привилегия королевской семьи и министров. А черная курица? Где ее раздобыть? Брат Ясуо держал десяток, но среди них Катарина не видела черных. Да и как это должно выглядеть? Она ворвется в чужой двор с требованием отдать ей чернушку? Глупость какая-то. Да и с черным амулетом дело обстояло не лучше. Черная бумага была редка. Только королевские алхимики да опальные колдуны, получающие за свои заклинания набитые деньгами кошели и сундуки, могли себе позволить черную бумагу.

И что ей теперь делать? Чутье подсказывало, что умертвию нужно помочь. Не зря он попросил именно ее. Да и не напал он на нее, хотя мог бы… И он откуда-то знал, что она женщина…

Катарина уложила на колени оба дневника и начала листать, невидящим взглядом блуждая по страницам. Так, а это что такое? Рука замерла над одной из страниц. На развороте был изображен огромный шкаф с десятком квадратных ящичков.

Катарина обернулась. Точная копия этого шкафа располагалась за ее спиной. От пола до потолка, во всю стену, он сплошь состоял из квадратных и прямоугольных ящиков. Если верить схеме в дневнике, шкаф был поделен на секции, в которых хранились… Катарина схватила свечу и поднесла ближе к страницам. Перечисление сотен алхимических ингредиентов занимало несколько листов. Запрещенные и те, которые давно считались выдумкой ушлых торговцев. Колбы из особого стекла. Свечи, способные усыпить своим ароматом. Волосы Созданий Ночи и призраков во плоти. Чего здесь только не было. И все время, что она провела в крепости, эта сокровищница была у нее под носом. Но почти за два года она так и не удосужилась тщательнее обследовать купальный двор. Впрочем, этот дневник был у Дайске, иначе она давно бы здесь все обшарила.

Катарина снова углубилась в записи. Чтобы открыть ящики, нужно было набрать на специальной панели особый шифр из иероглифов. Сама панель располагалась в центре помещения. Поначалу Катарина приняла ее за очаг, но теперь разглядела десятки деревянных клавиш, призванных привести в движение сложный механизм.

В списке было все необходимое для изготовления нити.

Катарина встала, подошла к круглой панели и набрала первый шифр.

Послышалось тихой гудение, лязг металла и шелест заржавевшего механизма. С тихим скрежетом и щелчком один из ящичков плавно выехал наружу.

Катарина тут же метнулась к нему и с любопытством заглянула внутрь. Там лежали десятки разнообразных нитей с крошечными бирками, на которых было написано, для чего их лучше всего использовать.

Катарина выбрала ту, которая предназначалась для ловли Создания Ночи. Отмерив достаточно, чтобы связать умертвию руки и ноги, Катарина отрезала часть плотного шершавого шнура.

Теперь чернила из сосновой смолы. Еще один ящичек выехал из шкафа. Доверху он был наполнен брусками разноцветных чернил из разных смол. Откуда здесь только такие запасы? Сейчас размышлять об этом некогда. Но если представится шанс, она обязательно спросит об этом умертвие.

Кровь животных хранилась в длинных стеклянных пробирках с круглыми пробками. От времени она потемнела и загустела и выглядела жутко даже для нее, повидавшей достаточно.

Катарина выбрала нужную пробирку и открыла последний ящичек.

Все виды бумаги, какие только можно вообразить. Она не знала, из чего делали черную, но на ощупь она была словно ткань из заморских королевств – гладкая и бархатистая. На пальцах оставались черные следы, которые почему-то не стирались.

Достав все необходимое, Катарина принялась за дело под пугающие звуки снежной музыки. Снаружи шумела разыгравшаяся вьюга, ветер бился в стены купальни.

Сосредоточившись на том, чтобы все сделать правильно, Катарина перерисовала сложную формулу, состоящую из десятка сплетающихся иероглифов и символов. Сначала черные чернила на черной бумаге были не видны. От этого ее задача становилась еще сложнее. Но едва она закончила, как формула загорелась оранжевым светом. Отложив талисман в сторону, чтобы высохли чернила, Катарина смешала чернила из сосновой смолы и кровь курицы. Если верить записям лекаря, ошибка даже на крошечный цянь могла стоить жизни охотнику на умертвий.

Взвешивая на весах каждый ингредиент, Катарина с трудом боролась с подступающей усталостью. Почему все это свалилось именно на нее? Только мысль о том, что принц совсем рядом и скоро она сможет до него добраться, поддерживала ее силы.

Перелив в ступку получившуюся смесь, Катарина подожгла талисман. Он вспыхнул ярким разноцветным пламенем – оранжевым, фиолетовым, желтым. Сноп искр выстрелил в разные стороны. Спустя несколько минут от талисмана осталась странно большая горстка пепла. Отмерив необходимое количество цяней, Катарина высыпала их в смесь из крови и чернил и начала нагревать необычное зелье.

Как только она бросила туда плотную нить, отвар тут же начал впитываться в грубое волокно. Нитка окрасилась в черный цвет и задымилась. Когда же дым рассеялся, в ступке лежал лишь длинный шнур и не было ни капли отвара.

А ведь у нее получилось! Судя по описанию в дневнике, все так и должно происходить.

Торопясь покончить с этим как можно скорее, Катарина быстро нацепила на себя всю теплую одежду, какая у нее только была, схватила нитку и вышла в морозную вьюжную ночь. Над купальным двором вместе с порывами ветра летали размытые призраки. Теперь Катарина видела их отчетливо.

Превозмогая страх перед духами, она поспешила к тому месту, где Джун рассыпал рис. Снег громко и печально скрипел под ногами, терзая ее душу этими отчаянными звуками. Кромешная тьма начала сменяться дрожащим золотистым свечением. Оказывается, кто-то зажег старый каменный светильник. Уж не Джун ли?