Чемпион 3 (СИ) - Гуров Валерий Александрович. Страница 19

Закончив с туалетом, Пельмень кивнул собственному отражению в зеркале.

— Теперь то внатуре Ален Делон.

Жирненький конечно… ну чуть чуть если только. Ну а так ещё килограмм десять скинуть и очертания пресса появятся.

В халате, причёсанный и надушенный, Пельмень двинулся к соседке, полный в уверенности в себе. У двери ее квартиры он стоял всего через пятнадцать минут после того, как они в ванной разошлись и обусловились встретиться. По хорошему бы выждать ещё чутка, мало ли женщина прихорашивается, ясно ведь сказала приходить через полчаса, но терпеть не было никаких сил. Да и дверь собака была снова приоткрыта, как будто приглашала зайти и не телиться у входа.

— Я пришёл…

Марина стояла в атласном халатике, таком же коротеньком как полотенце, в котором она была прежде. На ногах были те самые чулки, что Пельмень недавно приметил у соседки на кровати. Если она и хотела прихорошиться, то успела. Ещё как. Саня не мог отвести от женщины взгляд.

— Закрывай за собой дверь.

— Понял.

Он тут же закрыл дверь, запер.

— Я тут кофе принёс, настоящее, пила такое?… — начал Пельмень, показывая целлофановый пакетик.

Вокруг кровати горели свечки и лежали лепестки роз. Саня с любопытством огляделся. А ещё пахло так… сексом пахло.

— Потом, — шепнула соседка, выключая свет.

Комната погрузилась во тьму, разрезаемую блеклым и успокаивающим светом от свечей. Темнота друг молодёжи, решил Пельмень. Теперь назвать комнату соседки иначе, как территорией блаженства и удовольствий, не поворачивался язык.

Долгих разговоров им на этот раз не потребовалось. Халатик Марины, такой непослушный упал вниз. Пельмень кое как, не так изощренно, скинул свой халат.

Ну а дальше Саня себя уже не сдерживал. Взял Марину под упругие ягодицы и покрывая страстными поцелуями понёс на кровать, чувствуя как тает будто сливочное масло на сковородке, ее тело в его руках.

— Какая у тебя большая отвёртка! — изумилась женщина.

Что происходило дальше? Так Саня не помнил ровным счетом ничего, хотя нагло провёл в квартире Марины время до утра. Крышу у пацана сорвало начисто. И память он терял примерно пять раз в течение последующей ночи. Помнил только как в перерывах между беспамятством, они пили Нескафе, как соседка рассказывала Пельменю истории из своей весьма насыщенной жизни, как они смеялись. Помнил как включали Нэнси, как Марина курила ментоловые сигареты и они качались в угаре, прям как пелось в песне, но качались на кровати.

Однако происходящее хорошо запомнили другие соседи. Прикемаривший Игорь Борисыч просыпался даже несколько раз, когда из-за стены доносились стоны. Соседка бабка с трудом поймала упавший со стены натюрморт…

Хорошо было.

По разному хорошо.

Глава 11

Минус любой бессонной ночи (как бы шикарно и насыщено она не проходила) в том, что за ней всегда следует утро. Не в смысле лечь в 4 утра и проснуться в 9 (хотя тоже вариант так себе стремный), а в смысле лечь в 4, а проснуться в 5!

Раннее утро, блин.

Стоило Пельменю закрыть глаза и отдаться царству Морфея в начале пятого утра, как через сорок минут истерично затрезвонил будильник соседки. На работу тети Марине понадобилось — смена в 6 утра. У Сани практика начиналась чуточку позже, поэтому с мыслями «какого хрена», Пельмень нащупал тарахтелку и выключил. Сделаем вид, что не расслышали утренней трели, че нет то? Тем более так сладко спали. Ещё пятнадцать минуточек покемарить и самое то…

Однако будильник в 1991 году мало напомнил современный по части своего функционала. «Напоминалок» для сонь на нем не имелось, такую технику только заново заводить каждый раз. Потому поспали десять минут, двадцать, и через полчаса примерно, так и не заслышав привычного звонка, Марина резко распахнула глаза.

— Твою мать, Саша! Как так?

И пока пельмень «чекал» и «какал» протирая глаза и зевая в полный рот, соседка вскочила в чем мать родила с кровати.

— Проспали, прикинь! Половина шестого! Ты будильник что ли трогал? — возмущалась она.

— Неа, — соврал Саня, хотя теть Марина вроде была не прочь ещё поспать. — Не сработал он походу. Я то че. Самому на работу.

Саня наконец с трудом разлепил глаза и потянулся, отгоняя сон. Сон то и отгонять особо не надо, если заснуть толком не успел. А вообще как-то не правильно утро началось что ли, он то рассчитывал на завтрак в постель, на минет «доброе утро» вместо будильника — это вообще классика.

Губу раскатал походу.

Пришлось подниматься. Пока Пельмень сидел на краю кровати, соседка прыгала на одной ноге и натягивала на себя трусики. Пришлось ненароком пооблизываться, все таки фигура у теть Марины огонёк. Поняв, что сегодня ему уже ничего не перепадёт, Саня поднялся с кровати, накинул на себя халат, повязал поясок.

— Давай давай, Сашенька, быстрее шевелись! Я же на работу опаздываю!

Соседка буквально выпроводила Пельменя из квартиры. Тоже наткнула на себя халат и закрыв дверь намылилась в ванную.

— Теть Марин, мы с тобой увидимся ещё? Вечером сегодня вы что делаете?

— Работаю, дуранда! Но если будешь себя хорошо вести, подумаю, — бросила она не оборачиваясь. — Смотри только мамке своей не скажи чем мы с тобой занимались! А то она с меня живьём шкуру спустит.

Саня хотел пошутить пошленько про то, что он себе новую мамку, но шутка застряла в горле. Увидел выглядывающую из двери бабку соседку, щурившую глаза.

— Развратники! Извращюги!

— Здрасьте, бабуль, вам тоже доброе утро…

— У него ещё наглости хватает здороваться, у меня из-за вас картина между прочим упала! А ты Маринка, слышь тебе говорю, ты совсем совесть потеряла с малолетками…

— Извините! — крикнула теть Марина захлопывая дверь в ванную комнату.

Пельмень дебильно улыбаясь решил, что правильнее всего ретироваться, не вступая в словесную перепалку со старухой. У бабульки соседки шок, ну ещё бы — в начале шестого утра два полуголых тела выбежали из квартиры в коридор, разница в возрасте между объектами совокупления — 20 лет… ну это ещё бабка про Пугачеву и Галкина не знает, ага.

Заскочив домой, Саня просочился в свой уголок мимо спящего Игоря Борисыча, которого совсем не хотелось будить — бывший физрук крепко спал. Скинул халат, переоделся и сделал утреннюю зарядку. Тело после бурной ночки охотно отозвалось на пластику и приведение его в тонус.

Далее последовал привычный контрастный душ (у ванной пришлось таки подождать пока теть Марина примет водные процедуры, ну типа опоздание опозданием, а водные процедуры по расписанию). Ещё через пятнадцать минут они снова встретились на кухне, где соседка уже закончила доедать приготовленный завтрак.

— Сашка, я тебе кашу подогрела, твоя?

На плите действительно стояла железная миска с овсянкой. Пельмень готовил себе вчера.

— Моя теть Марин. Спасибо.

Он вывалил себе в миску кашу, выскребя пригоревшие остатки со дна. Не чуть пригоревшие, а конкретные такие угольки — походу соседка «забыла» о том, что кашу неплохо разбавлять водичкой перед тем как подогревать. Ну и помешивать тоже. Однако тетю Марину сий факт нисколько не колышил. Она чмокнула Пельменя в лоб, все равно, что сынка и убежала.

— Пока Сашенька, — выдала она напоследок.

Вот так пока? Пельмень проводил ее подтянутый покачивающийся зад взглядом, по новой чувствуя во рту обильное слюноотделение.

Хотелось конечно побольше чуточку впечатлений услышать о минувшей ночи. Ну типа ты секс машина Саня, отбойный молоток, лысый из Браззерс или че там ещё говорят для красного словца, когда секс удался. Но есть как есть. Видимо силы свои переоценил.