Чемпион 3 (СИ) - Гуров Валерий Александрович. Страница 36

Понятно. Больше задавать вопросов Саня не стал, сокрушаться по ситуации не было особого смысла. Пошли к корпусу, чтобы оттуда уже разойтись — кто как Пельмень до дома до хаты, а кто по рабочим местам, чтобы дальше ишачить от звонка до звонка.

Уже у входа в цех Дмитрий Дмитриевича догнал какой-то работяга и сунул в руку сложенный вчетверо листок.

— Листовки на следующий турнир, — охотно пояснил работяга и добавил. — Пары участников и турнирная сетка. Ознакомьтесь.

Мастер листок взял, начал ознакамливаться. Свои листки также получили Пельмень и сварщик.

Саня листок развернул и действительно увидел на нем «сетку» начиная с четвертьфинальных поединков и заканчивая финалом. На этот раз пары были известны заранее. Своего имени среди участников Пельмень не увидел — вместо него в сетке был мастер.

— Сука вонючая, — сварщик завидев своего соперника побледнел, скомкал листок и пошёл в цех.

— Мда, — прокомментировал Дмитрий Дмитриевич.

Останавливать сварщика он не стал, сказать ему было нечего, чтобы успокоить. Со жребием пацану конкретно не повезло — в соперники сварщику достался тот самый стероидный бычара, который вколотил голову фрезеровщика в пол, как молоток гвозди вколачивает. Поэтому реакция его была более чем понятной.

Что до мастера, ему в соперники попался один из участников предопоследнего боя с кулаками подушками, тот самый технарь, которому для победы потребовалось полчаса возни.

Логика организаторов была понятной и прозрачной — планировалось в парах четвертьфинала закатить максимальное зрелище с брутальными нокаутами. Сводить фаворитов друг с дружкой на столь ранней стадии никто не хотел — невыгодно совершенно. Замесы должны были начаться в полуфиналах. Причём по текущей сетке единственной возможностью встретиться у Дмитрий Дмитриевича и стероидного мутанта был финал.

Отдельно обращали на себя внимание коэффициенты ставок. На мастера в его бою ставки принимались практически 1 к 5. Никто не давал шанса и сварщику…

Закончив ознакомление с листком, Пельмень поймал взгляд мастера.

— Дмитрий Дмитриевич, он не вывезет, ты же понимаешь… упадёт. А после того как я уронил его другана, стероидные будут жестко мстить.

— Что ты предлагаешь?

— Давай я на замену выйду? — что ещё мог предложить Пельмень, если не выйти против сварщика самому.

Мастер даже думать над предложением не стал.

— Он не даст тебе выйти на замену, это точно не обсуждается.

Пельмень предполагал примерно такой ответ, потому сразу попытался возражение снять.

— Если дело в бабках, то я отдам ему свой гонорар независимо от результата, все до копейки. Вообще не вопрос.

Дмитрий Дмитриевич хмыкнул.

— Не, Сань, тут дело не в этом. Бабки бабками, а для него дело чести за другана своего отомстить. Они друг друга едва не с пелёнок знают, как братья считай.

— Лёлик и Болик, блин, — покачал головой Пельмень тяжело вздыхая.

— Вот а что бы ты делал, если твоего «лелика» вот так уработали до реанимации в твоём присутствии? — задал правильный вопрос мастер.

Ясно. Вопросов у Сани больше не появилось. Месть это дело благородное, особенно за другана, но было бы неплохо, чтобы работяги не путали саму месть и самопожертвование, которым сварщик собрался заниматься на следующем турнире. Вариантов при которых он бы выиграл у стероидного — их попросту не существовало. А вот шанс лечь на больничную койку рядом с фрезеровщиком — шанс был довольно высок. И зная об этом, Саня просто не мог не попытаться отговорить работяг от авантюры.

— Дмитрий Дмитриевич, может нам прессануть козлов по тихому? Как тебе такой вариант?

— Зачем?

— Ну как зачем, ручки ножки переломать… чтобы на бой не вышел.

Понятно, что методы были не самые популярные (хотя это ещё с какой стороны посмотреть), но ничего лучше попросту не пришло в голову. Да и кривые разговоры со стороны здоровяка со стволом тоже подсказывали, что игра может быть не совсем честной, а когда предупреждён, тогда вооружён и можешь в случае чего нанести превентивный удар.

На призыв переломать стероидным ребра, Дмитрий Дмитриевич не отреагировал и тему переключил.

— В общем давай брат, иди ка ты домой, приходи в себя, а вечером сходим проведать пацана… если пустят. Ну и буду благодарен, если найдёшь время к нам на тренировку заглянуть, а то не с кем даже спаринговать. А так поможешь нам к бою подготовится.

— Не вопрос, приду.

На этом разговор был закончен.

Саня сходил в раздевалку, умылся, переоделся и из проходной вышел в начале третьего, в самое пекло, когда солнце максимально высоко повисло в небесах. На земле палило так, будто идёшь не по асфальту, а по противню. Почувствуй себя курочкой гриль.

Мысли в голове бродили самые разные, но парило больше всего то, что в следующем бою у сварщика не будет шанса на победу. Был бы хотя бы мизерный шанс уйти с «ринга» с головой на плечах, так этого шанса тоже нет… Да и обидно так-то — незаконченное дело у Пельменя осталось с тем бугаем, который фрезеровщика покалечил. И его надо обязательно закончить

Глава 18

Дальше дело обстояло примерно так. Саня вернулся домой ближе к трем, взмыленный и мокрый насквозь, а ну-ка шастать в жару 40°? Вот Пельмень и шастал, вышло так. Стоило увидеть первый попавшийся автобус, выйдя из проходной, как уже через пару минут он плюхнулся на последний ряд сидений и вытянул гудящие ноги. Кайф, и разморило сразу — задремал. А закончилось тем, что Саня проехал остановку и вышел через одну.

— Блин… — прокомментировал, выходя из душного автобуса на ещё более душную улицу.

Возвращаться обратно пришлось уже на своих двоих по лютой жаре — автобуса в обратную сторону Саня не дождался. И ладно бы тенек какой был на остановке, но «остановкой» той была ржавая металлическая конструкция без крыши — сжаришься.

Усталость ощущалась дикая. Кулаки после боя напухли, дрались то совершенно голыми руками без бинтов и перчаток. По-хорошему, на восстановление от полученных травм требовалось несколько полноценных недель терапии. Однако в подпольных боях подобной роскоши не предполагалось по умолчанию. Они потому и подпольные, что номрального медицинского освидетельствования никто не проводит… ну кроме формальных вопросов терапевта по типу «здоров, боец?», «драться будешь?». Ек макарек, когда ты задаёшь такого рода вопросы бойцу, то и ответы на них будут такие же формальные — здоров, драться буду. Сечка говорите глубокая? Да плевать. Другими словами, вся ответственность перекладывалась с врачей, бригады судей и комиссии (впрочем, ни того, ни другого здесь в принципе не было) на самих бойцов. Целиком и полностью. А любой, кто когда-либо занимался спортом, поймёт чем грозит такое вот перекладывание. Боец чаще всего готов умереть на ринге, чем сдаться — характер у людей особый. Были у такого подхода несомненные плюсы. Так никого из зрителей особо не волновали травмы, которые получали бойцы. Да и отказаться от выступления при отсутствии прямо-таки серьезной травмы, тоже не выйдет. Принцип простой — не хочешь драться? Заставим. Не умеешь? Научишься. Ну и все в таком духе.

Бог с ним с освидетельствованием, но организаторы не давали участникам шанса нормально подготовиться к следующему бою и изучить соперника. Будь у Сани три недели для спортивного лагеря, он бы гораздо лучше выступил. Но и тут логика оргов вполне ясна — чем меньше боец знает о своём визави, тем выше вероятность красочного боя. Соперники не смогут изучить слабые и сильные стороны друг друга и выяснят их только в схватке. Впрочем, Пельмень отдавал себе отчёт, что в начале 90-х узнай он имя соперника заранее, и это толком не изменит расклад. В 21 веке можно посмотреть бои любого мало-мальски известного бойца по интернету, а в 90-х — никаких YouTube и Рутуб ещё не существует.

Во всем этом успокаивало то, что соперник находился в тех же условиях, что и сам Пельмень. А значит, в бою выиграет тот, у кого больше и тверже яйца.