Любовник леди Софии - Клейпас Лиза. Страница 21

Глава 5

Ближе к вечеру, убедившись, что сэр Росс отправился расследовать очередное преступление, София уговорила Люси перевернуть матрас на его кровати и сменить постельное белье.

— Да, мисс, — ответила служанка и виновато улыбнулась: — Все время что-то мешает. Вот и сегодня чистила медные кастрюли и сковороды и стерла до крови ладони.

— Что?! — воскликнула София. — Стерла ладони? Дай мне взглянуть.

Увидев стертые до крови руки служанки, она испуганно вскрикнула. Бедняжка Люси, чтобы до блеска натереть медную посуду, ей приходилось орудовать особой смесью из песка и кислоты, и теперь ее ладони нещадно шелушились и сильно кровоточили.

— О, Люси, ну почему ты не сказала мне раньше?

И, добродушно ворча, она усадила бедняжку за кухонный стол, а сама заглянула в кладовую. Вернувшись оттуда с несколькими бутылями, она налила в миску глицерина, цветочной воды и масла и энергично взбила полученную смесь вилкой.

— Сначала полчаса подержи в этом растворе руки и ложись спать в перчатках.

— Но у меня нет перчаток, мисс, — бесхитростно призналась Люси.

— Нет перчаток? — София подумала о своих перчатках — это была единственная пара — и поморщилась при одной только мысли, что придется ими пожертвовать. Но в следующее мгновение, взглянув на руки несчастной судомойки, устыдилась. — Тогда ступай ко мне в комнату, — сказала она, — и возьми мои. Они лежат в корзине под ночным столиком.

Люси, не веря собственным ушам, уставилась на нее:

— Но, мисс, я же испорчу ваши перчатки!

— Ничего страшного, твои руки куда важнее, чем какая-то пара перчаток.

— А как же матрас сэра Росса?

— Не стоит волноваться. Я справлюсь сама.

— Но вам его ни за что не перевернуть без моей помощи.

— Немедленно опусти руки в миску, — велела служанке София нарочито серьезным тоном. — О руках нужно постоянно заботиться, иначе завтра от тебя вообще не будет никакого толку.

Люси благодарно улыбнулась ей:

— Не хочу вас обидеть, мисс, но вы душка… настоящая душка.

София отмахнулась от ее похвалы и поспешила в спальню сэра Росса, чтобы навести там порядок, пока не вернулся хозяин. Она сложила на кресло целую стопку свежих постельных принадлежностей и осмотрела комнату. В целом здесь было чисто, но матрас следовало перевернуть, а одежду, которую сэр Росс надевал накануне, — отправить в корзину для грязного белья.

Эта комната устраивала своего хозяина во всех отношениях. Массивная мебель красного дерева, темно-зеленая парчовая обивка, на окнах шторы той же расцветки. Одну из стен украшал старинный, изрядно выцветший гобелен. На другой стене висели три забранные в рамки гравюры, изображавшие самого сэра Росса в виде массивной фигуры олимпийского божества, словно малых детей, нянчившего на коленях политиков и правительственных чиновников. При этом в одной руке он сжимал нити, которые тянулись к марионеткам-сыщикам с Боу-стрит, чьи карманы топорщились от денег. Было ясно, что эти карикатуры символизировали насмешку над той огромной властью, которую сосредоточил в своих руках сэр Росс во вверенном ему учреждении.

Софии был понятна причина иронии автора этих гравюр. Большинство англичан крайне негативно воспринимали идею сильной, организованной полиции, считая, что это противоречит сложившейся за многие века правовой системе, а потому представляет опасность для всего общества. Ее соотечественникам куда более по душе была старая добрая система, когда за порядком следили приходские констебли. Это была плохо подготовленная публика из числа рядовых граждан, выбираемых на эту должность каждый год. Увы, приходские констебли были не в состоянии справиться с ростом преступности, захлестнувшим страну, — грабежами, убийствами, надругательством над женщинами, мошенничеством. То же касалось и судебных исполнителей, и сыщиков в Лондоне. Парламент отказался дать согласие на создание регулярной полиции, вследствие чего сыщики с Боу-стрит стали сами себе хозяева, а их полномочия — результатом узурпации. Сыщики были подконтрольны только одному человеку — главному судье в лице сэра Росса, который сосредоточил в своих руках гораздо большую власть, нежели первоначально предполагалось.

Впервые увидев эти довольно злые карикатуры, София не могла взять в толк, почему сэр Росс решил повесить их у себя в комнате. Теперь же ей стало ясно, что тем самым он напоминал себе, что каждое его действие, каждое его решение находится под зорким общественным оком, и потому его репутация должна быть безупречной.

Отогнав от себя эти мысли, София сняла с постели грязное белье. В одиночку перевернуть громоздкий матрас оказалось не таким уж легким делом, однако она сумела-таки справиться с этим. София была ужасно горда тем, что сумела без посторонней помощи перестелить ему постель. Ей удалось ровно и гладко натянуть простыни — казалось, если на них бросить монетку, та наверняка подскочит вверх. Она разгладила пододеяльник и взбила подушки, после чего переключила внимание на груду одежды на стуле. Перебросила через руку черный шелковый галстук, подняла небрежно брошенную полотняную рубашку.

Ей в ноздри тотчас ударил приятный, слегка пряный, аромат — это тонкая ткань впитала в себя запах владельца рубашки. София поднесла рубашку к лицу, с наслаждением вдыхая здоровый, терпкий мужской запах. Раньше, несмотря на свое чувство к Энтони (да и было ли оно?), она никогда не обращала внимания на такие веши. Сердясь на себя, София решила, что Энтони — это скорее плод ее фантазии; она сама его придумала и влюбилась в этот воображаемый образ, а не в конкретного человека. Она мечтала о сказочном принце, о любви, какая бывает только в книжках, и Энтони, сам того не подозревая, играл ту роль, которую она отвела ему и которая ему совсем не подходила.

Дверь открылась.

Испуганная, София выронила из рук рубашку и побледнела. К своему ужасу, она увидела, что в комнату, одетый во все черное, входит сэр Росс. София тотчас почувствовала себя виноватой. Боже, что он подумал, застав ее здесь одну, да еще за каким занятием — как раз в тот момент, когда она поднесла к носу его рубашку!

Но казалось, сегодня сэр Росс — что совсем на него не похоже — был слегка рассеян. Взгляд его был устремлен куда-то в пространство, и София тотчас поняла, что он даже не заметил ее присутствия. Не пьян ли он? Нет, такое на него не похоже, однако как иначе объяснить его нетвердую походку?

— Вы уже вернулись? — спросила она его. — Я как наводила порядок у вас в комнате.

Но он только покачал головой, словно стряхивая с ce6я туман, и шагнул к ней ближе. София попятилась, пока не уперлась спиной в комод, глядя на него в упор. С каждым мгновением ей почему-то становилось все страшнее.

— Вы, случаем, не захворали, сэр?

Сэр Росс потянулся к ней и уперся руками в комод. Лицо; его было мертвенно-бледным, от чего темные волосы, брови ж ресницы казались совсем черными.

— Мы нашли того человека, за которым охотились. Он прятался на Роуз-стрит, — ответил сэр Росс. Ему на бледный лоб упала влажная от пота прядь волос. — Он забрался на крышу, перепрыгнул на другой дом, и лишь затем Сейер его настиг. Я бросился ему на помощь… нельзя было допустить, чтобы преступник ушел от нас.

— Вы хотите сказать, что гнались за преступником по крышам домов? — ужаснулась София. — Но ведь это опасно! Вы легко могли ушибиться.

— По правде говоря, — начал сэр Росс с виноватым видом и даже покачнулся, пытаясь удержать равновесие, — когда я настиг его, он вытащил из-за пазухи пистолет.

— И он выстрелил в вас? — Ее взгляд скользнул по его сюртуку в поисках признаков ранения. — Он в вас попал? Боже милостивый!

Она пробежала рукой по его сюртуку — левая сторона была мокрая и скользкая. На руке осталась кровь. С губ Софии слетел сдавленный крик ужаса.

— Ничего страшного. Царапина, не более того, — успокоил ее сэр Росс.

— Вы кому-нибудь сказали? — спросила София, пытаясь довести его до кровати. — Вы послали за доктором?