Единственное желание. Книга 5 (СИ) - Черпинская Надежда. Страница 69
И Кайл тоже оглянулся. Улыбнулся Насте, привычно не размыкая губ — ясно, светло, беспечно.
И Дэини улыбнулась в ответ на эту искреннюю радость.
А потом они снова пошли прочь, а Анастасия снова бросилась их догонять. И снова никак не могла настигнуть, хоть казалось, что они в пяти шагах, не больше.
Рыжая бежала и кричала надрывно:
— Кайл! Кайл! Подожди!
Внезапно незнакомка очутилась прямо перед ней. Рыжая едва в неё не врезалась с разбега.
— Тебе с нами нельзя! — строго молвила эта женщина удивительной красоты. — Отпусти его! Здесь ему не будет покоя. А ты ведь хочешь ему счастья, правда?
Настя кивнула согласно. По щекам отчего-то катились слёзы, и больно щемило в груди.
— Тогда не держи! — мягко добавила незнакомка. — Мой Кайл должен остаться со мной. А с тобой… будет твой…
Она протянула изящную тонкую ладонь, дотронувшись осторожно до Анастасии, и её ледяного лица впервые коснулась тень улыбки.
— Кайл теперь с тобой навсегда!
Она отвернулась и пошла прочь, не оставляя следов на белоснежном полотне. И тотчас оказалась на другом конце двора. Рядом с ней снова шагал Кайл. Они почти исчезли, растворившись в слепящем облаке пурги.
А Дэини всё бежала, падала, вставала, бежала снова. И не могла догнать…
* * *
Настя проснулась в слезах: с ощущением беспредельного ужаса, отчаяния и бессилия.
Кайла рядом не было…
Рыжая вскочила с постели и бросилась на улицу, как была — босая и в одной сорочке.
Она вылетела во двор, пустынный утренний двор. Замок ещё не проснулся толком и хранил безмятежную тишину зарождавшегося дня.
Настя огляделась и замерла, словно её молнией пронзило, когда взгляд наткнулся на распростёртое посредине двора безжизненное тело.
Правая рука была прижата к сердцу, словно он собрался давать клятву. Лёгкий ветерок перебирал чёрные пряди волос. Широко открытые бездонные глаза смотрели в синее рассветное небо.
* * *
Эл встал пораньше, не терпелось в дорогу. Шэрми заботливо укладывала в сумку гостинцы: лепёшки, мясо, немного сыра.
Кея заглянула в кухню, поздоровалась приветливо. Ещё одна ранняя пташка.
Сдавленный крик с улицы заставил вздрогнуть всех. Они бросились во двор одновременно. Выскочили на крыльцо и не поверили своим глазам.
Настя сидела прямо на камнях, подле бездыханного Кайла, сжимала его руку и плакала беззвучно и горько.
Келэйя пошатнулась, вскрикнула страшно и, вцепившись в плечо Шэрми, зарыдала в голос, завыла тоскливо.
Эливерт на непослушных ногах осторожно приблизился к Дэини.
Смотрел ошеломлённо то на мёртвого рыцаря, то на Рыжую. Мучительно пытался понять, что же произошло. Ни крови, ни ран…
Потом взгляд зацепился за прижатую к груди руку, посиневшие губы… Видно, слишком долго Кайл терзал себя своим прошлым. Даже лэмаярское сердце не способно выдержать столько боли и горечи.
Эл присел рядом, окликнул чуть слышно, с опаской:
— Настия…
Она подняла на него затуманенные слезами зелёные глаза, бросила неживым замёрзшим голосом:
— Не бойся! Конца света больше не будет…
Рыжая перевела взгляд на отчаянно рыдающую Кею, на Шэрми, безуспешно пытавшуюся утешить свою хозяйку.
— Я была готова сражаться за него с тобой. Да и с любой другой в этом мире… Но его увела та, которая этому миру давно не принадлежит. А с ней мне не совладать. Теперь он с той, которую любил больше меня, и больше тебя. Больше всего в этом мире…
— Мать? — осмелился предположить Эл.
— Мать. Да. Я видела сон… Он ушёл с ней, — горько улыбнулась Настя. — И тут я бессильна. Теперь он с ней. Но и со мной…
Настя обхватила руками живот, словно её внезапно скрутила боль. Но лицо оставалось отстранённым, и грустная улыбка сияла на губах.
— Он остался со мной. Всё равно остался со мной! Во мне. В моём сыне…
— Девочка… — изумлённо ахнула Шэрми, на секунду даже про Келэйю позабыв. — Ты…
Настя кивнула.
— У меня сын будет.
— Ты уверена? — недоверчиво нахмурилась старушка.
— Уверена.
— А ежели девочка?
Настя скользнула по их поражённым лицам равнодушным взглядом.
— У меня будет ребёнок. И это будет сын. И я назову его Кайл.
* * *
Настя смутно помнила похороны. Может быть, просто не хотела помнить.
Всё тонуло в каком-то тумане. Кто-то что-то делал, говорил… Обряды, соболезнования, утешения… Какое это всё имело для неё значение?
Она знала, что Кайл по-прежнему с ней. Навсегда. Живёт внутри: в её памяти, в её сердце, в её воспоминаниях, в её ребёнке.
И так ли важно, что тело его сейчас сгорает и обращается в прах. Это лишь тело. Есть нечто большее…
Кайл не умер. Просто уехал надолго…
Надо просто дождаться его возвращения! Просто перетерпеть. Просто переждать эту одинокую зиму, кутаясь в тёплый плед и греясь у камина.
А потом придёт весна…
И он вернётся к ней. Пусть уже не таким как прежде, а маленьким беспомощным комочком, ревущим по ночам, но он вернётся.
Стоит просто дождаться весны!
А весна…
Она придёт. Весна всегда приходит. Даже сюда, на Север. Даже сюда, на погост. Даже в души, что обледенели и замёрзли, и позабыли, что такое тепло и солнце.
Стоит просто дождаться весны!
* * *
Никто, разумеется, не уехал в Кирлию. Эл остался ещё на несколько дней.
Настя с трудом осознавала, что происходит вокруг. Но то, что в это тёмное время Ворон был рядом, засело в памяти очень чётко. Она просто чувствовала его присутствие, знала, что он поблизости, и понимала, что он нужен ей сейчас, необходим, как костыль безногому калеке. Что без его поддержки она бы уже упала, сломалась, сдалась.
А сдаваться нельзя! До весны ещё так далеко. Надо ждать…
Из столицы явились маги, Иридион и королева Эриледа.
Рыжая не ведала, как они узнали. Но это ей было теперь безразлично. Пришли — и спасибо! Остальное неважно.
Талвар отправил известие в Солрунг. Пусть. Форсальд имеет право знать. На погребение всё равно не успеет, но, возможно, захочет приехать на могилу к сыну.
Настя неспособна была сейчас думать обо всех этих будничных делах, заботах, мелочах.
Потому она озадачилась всерьёз, когда Келэйя заговорила с ней о будущем. Всего через пару дней после похорон, когда они обе стояли у могилы Кайла, а больше никого рядом не было.
И уже это одно казалось таким… странным… Что больше не было ревности и соперничества, и они стояли, держась за руки, и утешали друг друга.
— Что ты будешь делать теперь? — вдруг спросила хозяйка Эруарда.
— Ждать, — не задумываясь, тотчас ответила Настя.
— Я не об этом, — покачала головой Кея. — На Юг вернёшься, на Севере останешься? Кирлия или Энлисгорт?
И тут Анастасия впервые начала задумываться о том, как ей жить дальше.
— Не знаю… Может быть, Лэрианор… С него всё началось. Там мне всегда будут рады.
— Оставайся здесь! — предложила владетельная госпожа Эруарда.
— Что? — Рыжая не верила своим ушам.
— Что непонятного я сказала? — пожала плечами Келэйя. — Дэини, нам с тобой больше нечего делить, не за что ненавидеть друг друга. Зато есть, что вспомнить. Общее горе связывает сильнее, чем радость или любовь. Я понимаю тебя лучше, чем любой другой человек, как и ты меня. Наверное, я виновата перед тобой… Но только в том, что любила его слишком сильно. Пойми меня!
— Я понимаю, — печально улыбнулась Настя. — Его невозможно было не любить.
— Так оставайся! — продолжала уговаривать Келэйя. — Одинокой женщине с ребёнком тяжело выживать. Я помогу тебе. И Шэрми. Мы все поможем. Дэини, у меня не будет детей. Да и мужа, видно, тоже уже не будет, — она усмехнулась угрюмо. — Я ещё не так стара, чтобы думать о кончине… Но, видишь, как оно бывает! Никто не знает, сколько дней нам отмерено. Однажды я уйду за Грань, передав земли наследнику. И я хочу оставить этот замок твоему сыну.